Посиделки на закате
Шрифт:
Через семь — десять дней из икринок появляются сомятки. Видя крошку-личинку, трудно представить, что из нее разовьется гигантская рыба. Сомы растут очень быстро — за год удваивают свой вес. И если учесть, что почти полгода они не кормятся, легко представить, как жадны они до еды во время, когда не спят.
Ловля сомов — дело почтенное и почетное. На каждой реке есть специалисты-сомятники, которые знают, когда, как и чем можно привлечь сома на крючок. Успех сопутствует тем, кто знает повадки рыбы, места обитания и пути на кормежку. Перечислить все хитроумные способы ловли «речной акулы» немыслимо.
Среди снастей фигурируют поплавки-жерлицы,
Поэтична ловля сомов на «квок». Ударом о воду палочкой с выемкой воспроизводится звук, который сомов привлекает. (Со времен Сабанеева спорят: это звук рыбы-самки или это лягушка.) Подплывшего великана соблазняют где жареным воробьем или горлицей, раковой шейкой, ракушкой или рыбой-живцом.
Сабанеев пишет о хитроумном способе, которым рыбак, живший у слияния с Окою Москвы-реки, добыл десятки крупных сомов.
Присмотрев место (яму), где держится «водяной», рыбак прикармливал великана, опуская в воду на тонкой бечевке комья круто сваренной гречневой каши. Когда сом к угощению привыкал, рыбак варил кашу в нескольких глиняных горшочках, добиваясь образования поджаристой корки, не пропускавшей воду и хранившей в каше жар печи. Горшки разбивались, и с несколькими «снарядами», завернутыми в тряпки, рыбак поспешал в лодке. Сом, проглотивший привычное лакомство, через две-три минуты начинал метаться от нестерпимого жжения в желудке и всплывал на поверхность, а тут его поджидал с дубинкой и хорошим крюком рыболов.
И «на закуску» случай, который мне рассказал приятель из Каменска на Донце Петр Иванович Коренев. В 42-м году Каменск был занят немцами. Из всех объектов пуще всего берегли они мост через реку — в блиндажах с пулеметами наготове постоянно сидела охрана. А ниже по теченью реки промышлял сомов старичок. Однажды, привязав снасть к цепи («загремит — я сразу пойму, что взял»), старик возился с другими снастями. Но цепь не загремела, а тихо скользнула в воду.
Старик встрепенулся, когда лодку стремительно потянуло по теченью вверх. Что делать? Перерезать бы снасть, да не тут-то было — железная цепь! А лодку с хорошей скоростью сом тянул и тянул прямо под мост. Немцы, полагая, что лодка может быть со взрывчаткой, открыли стрельбу и продырявили в лодке борт. Старик, понявший опасность своего положения, делал знаки — мол, рыба, рыба! Немцы сообразили, в чем дело, и подгребли на своей лодке. Силами оккупантов и старика огромный обитатель Донца был выведен на мелкое место, и тут его, боясь упустить, застрелили.
Забыв об охране моста, немцы устроили возле добычи восторженный танец охотников — кричали, свистели. Фотографировались. Лучший кусок — голову с частью туши — охранники отрубили и великодушно отдали попавшему в переплет старику. Заткнув в своей лодочке дыры, поплыл он вниз по теченью к своей старухе.
Вот что бывает там, где водится чудо-юдо рыба сом.
Фото из архива В. Пескова. 23 июня 1992 г.
Лицо похмелья
(Окно в природу)
Байка о петухе, поклевавшем ягод винной настойки и будто бы ощипанном хозяйкой, посчитавшей, что Петро околел, по крайней мере наполовину соответствует истине. Отчасти из любопытства, отчасти
Петух на глазах у нас захмелел. Выйдя к курам, остановился он в странном раздумье, наклонял голову то вправо, то влево, как бы соображая, что ему полагается делать, и к изумлению всех повалился посреди двора набок. Испытывая некоторую вину перед птицей, мы отнесли петуха в холодок, и он долго отлеживался, прежде чем выйти к курам и приступить к исполнению своих обязанностей.
Нечто подобное этому эксперименту несколько лет назад наблюдал я в Москве. До реконструкции стадиона «Динамо» на нем был заросший бурьянами пустырь, где ютились любители выпивки «на троих». Я видел их ежедневно, проходя на работу. А однажды был остановлен непривычными голосами: «Дай им, дай. Пусть охмуреют!» Заглянув за ограду, я увидел зрелище трагикомическое — пьяные люди и пьяные воробьи. «Луноходы», как мысленно называл я ползавших в бурьянах выпивох, «милосердно» делились выпивкой с воробьями, давая им хлеб, пропитанный бормотухой.
Давно замечено: алкоголь действует на животных так же, как на людей. В Венгрии, на Балатоне, мне показали курицу и ходивших за нею утяток-пуховичков. Утята бежали к воде, а курица заполошно по-матерински квохтала — обычное дело в ситуации, когда в гнездо курицы подложили утиные яйца. Но уже выведенных утят, если мать у них погибла или были они инкубаторские, курица признавать за своих не желает.
И на Балатоне уже много веков известен прием, заставляющий курицу признавать пасынков, — в клюв ей вливают два-три наперстка паленки (водки). С похмелья наседка уподобляется человеку, говорящему после выпивки «убейте — не помню!», и признает утят за своих.
Рассказанные эпизоды — «пьянка» по соблазнению-принуждению. А добровольно? И добровольно в природе многие из животных тянутся к алкоголю и так же, как люди, могут к нему привыкнуть. Правда, условий в природе к этому мало. Но там, где животные соприкасаются с человеком, они становятся рабами самого распространенного из наркотиков и так же, как человек, деградируют от него. Известны лошади-пьяницы, которых держали на винокуренных и пивоваренных заводах. Алкоголиками становились коровы, которым скармливали отходы, содержащие алкоголь. Для крыс и мышей пивоварня — рай с питьем и закуской. Сегодня варка пива исключает доступ к продуктам крыс. Но раньше в открытый чан с суслом крысы опускали хвосты и с жадностью их облизывали.
Мыши, привыкшие к алкоголю, «вытягиваясь в ниточку», проникают в лежащую бутылку с остатком вина или пива и, налакавшись, в бутылке и засыпают.
Кировский ученый-зоопсихолог Сергей Александрович Корытин, написавший превосходную книжку «Тигр под наркозом (животное — наркотики — человек)», приводит множество любопытнейших фактов небезразличия к алкоголю самых разных животных. Не прочь выпить лошади и коровы, ежи, кролики, медведи, крысы, обезьяны, летучие собаки, бурундуки, соболи.
Описан скворец, с вожделением ждавший момента, когда ему поднесут в пластмассовой пробке порцию выпивки. Пьянеют рыбы, если в воду попадают отходы винокуренья или продукция самогонщиков. Пьяные рыбы утрачивают координацию движений, им не страшной становится щука, некоторые плавают кверху брюхом. Но алкоголь для них все же химикат не смертельный — протрезвев, пескарь становится обычным добропорядочным пескарем.