Посланец
Шрифт:
– Гусеницы совсем рядом, Посланник Богини, – предупредил Шабр. – А ты еще слишком слаб. Лучше пока отступить.
– В пустыню? Нет, Шабр. Если мы хотим выжить, нужно научиться не только удирать, но и сражаться.
– Многие из смертоносцев уже попали в ловушку, тебя вытащили в последний момент. Зачем рисковать? Отойдем в пустыню и переждем. Кончится растительность – гусеницы сами уйдут.
– Слишком просто, Шабр. – Правитель, морщась, потер виски. – Думаю, доев все, они превратятся в куколок. Откуда ты знаешь, каким образом
– Допей воду из фляги, а потом гадай! – вмешался Симеон. – Давай быстро! Лечи тут таких.
– Я их уже вижу, – указала Нефтис куда-то в сторону.
Найл вскинул флягу к губам, быстро осушил, отдал Симеону и огляделся.
– Нефтис, где мой мачете?
– Мы не нашли его, господин мой.
– Ладно. Видишь вон ту молоденькую иву, немного выше меня ростом? Сруби ее под корень и очисть от ветвей. Где Дравиг?
– Остался в окруженной группе, Посланник Богини, – уже не без уважения ответил Шабр.
– Можешь с ними говорить?
– Да, Посланник Богини.
– Предупреди, что мы скоро придем на помощь. Как долго я был без сознания?
– Почти весь день.
– Долго…
Нефтис уже справилась с заданием, подбежала и протянула правителю ровную палку толщиной в руку.
– Дай свой мачете и принеси нож. Обычный, какой вы в городе на поясе носили.
Руки правителя еще не утратили навыка – он быстро счистил кору, вырубил на толстом конце неглубокое ложе. Взял у Нефтис нож, приложил – рукоять вошла точно в выемку. Стражница напряженно смотрела ему через плечо. Найл оглянулся – до гусениц оставалось шагов сто.
– Шабр, мне нужна твоя помощь.
– Всегда рад, Посланник Богини.
– Давай обмотаем вот здесь паутиной.
Паук развернулся, ударил кончиком брюшка по краю палки, приподнялся на лапах повыше, выпуская чистую, ослепительно-белую нить. Вращая бывший ствол деревца, Найл, плотно примотал нож.
– Все!
– Нужно немного обождать, пусть она обретет прочность. – Смертоносец ловко ударил задней лапой, оборвав паутину, и втянул излишки назад, в неприметные бугорки.
– Это называется «копье», – пояснил правитель Нефтис.
– Никогда не видела ничего подобного, – признала стражница.
– Неудивительно. Появись ты с ним в городе всего лишь год назад, и тебя в поучение другим казнили бы на центральной площади. Надеюсь, ты не обиделся за такое предположение, Шабр?
– И еще сотню людей для устрашения, – добавил смертоносец. – Стоит вам, двуногим, хоть что-нибудь взять в руки, как бы безопасно ни выглядел этот предмет, и вы становитесь опаснее плюющейся змеи.
– Как же вы позволяли людям делать коляски и корабли, шить одежду и обжигать кувшины?
– Если не давать двуногим в руки ничего, – выразил сожаление паук, – они становятся совершенно бесполезны.
– Вы не забыли про гусениц, господин мой? – не выдержала стражница.
До черных ползучих
Найл прикинул копье в руке, неторопливо приблизился к наступающей, шевелящей длинными ядовитыми иглами полосе, коротким, но сильным толчком наколол одну из гусениц на острие и вернулся к коляске. Показал добычу Нефтис.
– Еще вопросы есть? Нам нужно смастерить штук пять таких сейчас и еще десятка четыре потом. – Правитель оглянулся на гусениц. – А пока, пожалуй, давайте удирать.
Колонна с явным всеобщим облегчением тронулась и стала медленно увеличивать отрыв от всепожирающей полосы. Нефтис в сопровождении Шабра побежала рубить деревца для копий, а Найл забрался обратно в повозку – все-таки он был еще слишком слаб. На сиденье рядом немедленно запрыгнул Симеон и протянул флягу:
– Пей!
Найл подчинился, но пил не торопясь, – а то ведь медик вместо опустошенной фляжки немедленно вручит полную.
С передней коляски послышался надрывный кашель, кто-то начал громко плеваться.
– Мерлью! – понял Найл, вскочил на ноги, спрыгнул с повозки и побежал вперед.
– Шип у тебя застрял… в одном месте… – устало выругался вслед Симеон.
Принцесса выглядела бледной, под голубыми глазами появились синяки, но правителя она встретила улыбкой.
– За последние дни, Найл, мы уже в третий раз едва не погибли бок о бок, – мрачно пошутила девушка. – Похоже, нам на роду написано лежать в одной могиле…
– Ерунда, – отказался Найл. – Не надо нам могилы.
– Тогда могилы не будет вообще, – деланно обиделась Мерлью, и вдруг, на короткое мгновение, Найлу показалось, что черты ее лица смазались, задрожали, глаза исчезли вообще, а голос обрел неестественную бархатистость. – Зачем она бессмертным?
Девушка сильно вздрогнула, и наваждение пропало.
– Странно… – Принцесса задумчиво покрутила перед глазами ладонь. – Мне только что показалось, что я сижу среди камней…
– Может быть, это из-за меня? Когда я останавливал гусениц, то вообразил себя одной из вершин Хайбада.
Уверенности в словах правителя было мало. Ведь вместе с наваждением исчезли и синяки под глазами девушки, и бледность с ее лица.
– Наверное, – легко согласилась Мерлью и решительно выпрямились на сиденье коляски. – Мы отступаем?
– Еще минут десять. Нефтис изготавливает копья, и мы вот-вот устроим гусеницам маленькую месть.
– Только не «мы». Не собираюсь участвовать в этой авантюре. В конце концов я принцесса, а не охранница.
– Разумеется, – кивнул Найл и отошел от коляски.
Он не удивился перемене в настроении девушки. Ведь утром Мерлью сражалась не столько ради смертоносцев, сколько на виду у смертоносцев, резонно рассчитывая вызвать в ответ уважение восьмилапых и тем самым еще более упрочить свое положение. Биться с ядовитыми тварями здесь, в общих рядах, никакого резона для нее не было.