Посланец
Шрифт:
– Что с ней?
– Ничего страшного. Слишком низко наклонялась да еще вдохнула изрядно. Ерунда. Мы и так вполне достаточно набрали. В крайнем случае вернемся еще раз. Теперь знаем куда. Давай двигаться обратно.
– Ладно, – согласился Найл. Некоторое время они стояли на месте, потом Симеон потребовал:
– Ну? Идем?
– Куда? Ты помнишь, откуда мы вышли?
– Ну… – замялся Симеон. – Мне было не до того, я цветы ортиса искал.
– Я тоже на воде зарубок не оставил.
– Мы что, заблудились? – охнула Сонра, прижимая к груди драгоценную флягу.
– Заблудишься тут, холм над головой в полнеба, –
Неподалеку послышался привычный треск, шумный всплеск, высокая волна скользнула через озеро, благополучно миновала стоявшего на отмели Симона и с головой захлестнула всех остальных.
– Уговорил, – отфыркиваясь, выдохнул правитель. – Куда угодно, только на сушу.
Они побрели в направлении холма, где находилась поляна со злым божком, но быстро уткнулись в плотную стену тростника. Правитель, идущий первым, предпочел свернуть в один из проломов, оставленных болотным монстром. Тропа вывела на относительное мелководье – вода здесь поднималась лишь чуть выше пояса.
Найл остановился, повернулся к тростнику, раздвинул руками жесткие стебли… Больше всего на свете ему сейчас не хотелось вновь проламываться сквозь эти заросли.
– Честно говоря, я предпочел бы немного отлежаться, – вздохнул правитель, обнажая мачете. – После утренней прогулки все мышцы болят.
– Ладно, – сжалился медик, открывая свою флягу. – Только не глотать! Смочить кончик языка, не больше!
– Еще заснуть нам тут не хватает! – отказался Найл.
– Действие сока ортиса зависит от дозы, – охотно заспорил Симеон. – Если смочишь язык, это снимет усталость и легкие боли, сделаешь небольшой глоток – перестанешь замечать сильные боли, обращать внимание на раны, но появится сильная сонливость. Большой глоток способен снять болевой шок, но спать будешь как убитый. Ну а при двух-трех глотках сок ортиса – яд.
– Больше глотка никогда не пил, – признал Найл.
– Столько и не надо, – протянул флягу Симеон. – Просто смочи кончик языка.
Найл закрыл горлышко языком, вскинул флягу, опустил и протянул Юккуле. Прислушался к своим ощущениям. Усталость никуда не ушла, но вот ноги и вправду стали ныть меньше. Впрочем, даже если хочешь отдохнуть, застаиваться в воде не стоило. Лучше уж скорее на сухое место выбраться.
Правитель решительно вломился в тростники.
Место для выхода оказалось выбрано удачно. Метров через сто уровень воды дошел до колен, и Найл с чистой совестью уступил место стражнице. Еще минут через двадцать они выбрались на просеку. Сок ортиса, по всей видимости, только-только начал действовать в полную силу, поскольку отдыха никто не запросил. Путники быстрым шагом направились к лагерю и вскоре после полудня вышли на поляну.
Здесь густо и смачно пахло вареным мясом и горьковатым дымком тлеющего тростника. Беременных женщин и раненых принцесса собрала вместе и отделила от шуршащих зарослей редкой цепочкой настороженно сжимающих копья гвардейцев. Взрослые смертоносцы собрались на дальнем от злого божка краю, и только восьмилапые малыши весело носились за слетевшимися на запах варева мухами.
– Нашли? – встретила их вопросом Мерлью. Найл кивнул.
– Это хорошо. А то многие стонут просто непрерывно. «Добрый» Шабр даже добить некоторых предложил.
– Воду не всю извели? – деловито поинтересовался
– Хватает воды, хватает, – успокоила принцесса. – Есть будете?
– Потом, – отмахнулся медик, устремляясь к раненым. Ученицы, сглотнув слюну, побежали следом.
– А я не откажусь. – Найл отложил копье и уселся прямо на землю.
– Тания! – громко приказала Мерлью. – Приборы мне и Посланнику Богини. Миски Юккуле и Риону!
– Равноправие, – заметил Найл. – Между прочим, по одной дороге идем, одинаково рискуем…
– Между правителем и слугой всегда должна быть ясная грань, – негромко перебила принцесса. – Если простой смертный вообразит себя равным нам, то с какой стати он станет подчиняться?
– Ты говоришь так, – улыбнулся Найл, – будто сама бессмертна.
– Не забывай, что я принцесса, – вновь прорезался этот низкий бархатный голос. – Кто знает…
– Платьев не хватит, – попытался подколоть девушку Найл: Мерлью снова была в невесомом изумрудном платье с наборным поясом, волосы поддерживала тонкая золотая нить.
– Скорее умру, чем буду выглядеть, как Джарита или Тания, – спокойно ответила принцесса.
Девушка в светлой тунике принесла тарелки, другая подала ложки и бокалы с водой. Найл благодарно кивнул и задумался. Ему показалось, что это его служанки. Неужели влияние принцессы распространилось и на них?
Мерлью тем временем поманила пальцем одну из девушек к себе и шепотом попросила:
– Налейте две миски ученицам Симеона. Только постарайтесь отвлечь девочек в сторонку, а то этот костоправ оставит их голодными.
– Кстати, ты не помнишь, как их зовут? – внезапно спросил Найл.
– Сонра и Ляния, – с ехидной улыбкой ответила принцесса и приподняла бокал: – Твое здоровье, Посланник Богини.
Стараниями медика стоны на поляне прекратились. Раненые даже поели, хотя раньше им было не до того. Вода, естественно, опять кончилась, и Мерлью послала Танию за свежей. Возвращаться приказала уже не на поляну, а в лес вампиров.
– Сворачиваем лагерь? – спросил принцессу Найл и взялся за копье. – Там, на просеке, тростниковых ростков как песчинок в бархане. Пойду добуду несколько «капканов» – хоть день-другой заботиться о пропитании не придется.
– Один не ходи… – вскинулась было Мерлью, но увидела поднимающихся Юккулу и Риона и удовлетворенно кивнула.
Пока остальные сворачивали лагерь, Найлу вместе со своей «охраной» удалось выковырять из земли четырех жирных тварей, и с последней из них
– самой тяжелой – на плечах они замкнули уходящую с поляны колонну. Точнее, нанизанного на копье «капкана» несли телохранители, а сам правитель шел последним, сжимая двумя руками копье и поминутно оглядываясь.
Избавившись от пришельцев, голубые цветы опять тонко и гнусно запищали. Похоже, этот гнусный звук был достаточно действенным средством самообороны: мухи, облепившие трупы, моментально взвились в воздух, однако совсем улететь от начавшей попахивать добычи не смогли и кружили на небольшой высоте, время от времени пикируя вниз, но тут же взмывая обратно. Тела павших в короткой схватке и умерших от ран успели густо зарасти зелеными побегами и не были заметны на травяном ковре. Все, что изменилось на поляне за прошедшие сутки, – это появился каменный божок, хорошо заметный в центре круга пожухлой травы.