Посланец
Шрифт:
– Какие узлы?
– Только не говори, – фыркнула принцесса, – что ты не прихватил из дворца никаких вещей.
– Это барахло здесь ни к чему, – решительно заявил правитель. – Бросим.
– А больных и беременных ты тоже бросишь? – тихо спросила Мерлью, однако прозвучало это так зловеще, что Найл вздрогнул. – Когда ты бросал слабых в пустыне, то сохранял этим жизни остальным. Теперь ты собираешься сделать то же самое? Хочешь дойти до Богини любой ценой?
– Ерунда! – От слов принцессы у Найла аж мурашки по коже побежали. – Я не собираюсь никого бросать! Просто хочу уйти от этого проклятого божка!
– Двигаться
– Еще один свихнулся! – не выдержала девушка. – Куда ты собрался в темноте?! Смерти искать?!
– Никуда, – холодно возразил медик. – Найл говорил, что видел неподалеку еще один водоем.
Предлагаю отправиться туда с первым светом. Может, найдем.
– Тогда захватите с собой гужевых с кувшинами, – вспомнила принцесса Мерлью и примирительно добавила: – Вода нам нужна не меньше лекарств.
– И все-таки не нравится мне оставаться рядом с божком, – покачал головой правитель.
– Отодвинем лагерь на дальний край поляны и выставим посты, – практично предложила принцесса. – И вообще, на ночь нужно всегда выставлять караульных. Сегодня нам еще повезло. В следующий раз может сложиться хуже.
С первыми лучами солнца утренний туман прорвали жадно жужжащие мухи, устремившиеся к распростертым телам. Сытые после боя смертоносцы не обращали на них ни малейшего внимания, и толстые падальщики густо облепили погибших. За ночь тихие скромные бирюзовые цветы отрастили длинные усики, покрывшие мертвецов толстым сетчатым ковром, и теперь мухи с трудолюбивым гудением проделывали себе лазы к добыче.
При свете дня стало ясно, что пауки тоже понесли потери. Рядом с тростниками много маленьких паучат оказалось просто-напросто затоптано в схватке. Да еще и Шабр, отважно кинувшийся защищать свой «гарем», увлек за собой нескольких молодых смертоносцев. Опытный паук, умело пользовавшийся и волей, и массой тела, и лапами, и хелицерами, вышел из схватки с честью. А восьмилапые подростки остались лежать среди погибших человеко-лягушек и уже зарастали сочной травой. Хотя нападавшие и были истреблены поголовно, у Найла сложилось впечатление не победы, а окончательного разгрома.
Правитель оглянулся. Под виновником всего этого кровавого кошмара – маленьким пузатым божком – трава почернела и обуглилась; в радиусе нескольких метров цветы завяли, а вся зелень пожелтела и зачахла.
Туман неторопливо рассеивался.
– Ты готов, Найл? – Рядом с Симеоном стояли две незнакомые девушки в темных туниках.
– А где Савитра? – спросил Найл, облизнув внезапно пересохшие губы.
– Ее Шабр не отпустил. Так мы идем?
– Подожди. – Найл оглянулся на злого божка. – Уходить нужно всем. К тому же Мерлью просила набрать воды.
– Время уходит, Найл, нужно лекарство. Две охранницы уже умерли, еще несколько в опасном состоянии.
– Кто?
– Кто умер? Не знаю. Лица совершенно обезображены. У Сидонии твоей ожог на все горло, у Полиеты щеку разъело.
– Почему моей? – не понял Найл.
– Ты же ее откачивал. Слушай, мы идем или нет?
– Идем. – Найл выпрямился, сморщился от боли в укушенной ноге, но Симеону ничего говорить не стал, а громко позвал: – Мерлью! Ты
– Здесь! – поднялась девушка, которая опять сидела рядом с Савитрой.
– Мы уходим, – сказал правитель, подойдя к ней. – Где кувшины для воды?
– У Тании. Вчера она воду Симеону носила… – Принцесса замялась. – Вы надолго?
– Не знаю. Озерцо, которое я видел позади, ближе к лесу вампиров.
– Попроси у Дравига нескольких пауков. На всякий случай.
– Ты забыла, куда мы идем? К озеру.
– Хватит болтать! – поторопил Симеон. – Пошли скорее.
– Идите, конечно, – внезапно сообразила Мерлью. – Тания с носильщиками вас догонят.
Понукаемые Симеоном, они быстро обогнули холм и вошли в прорубленную вчера просеку в тростниках, где уже зеленела юная поросль. Впереди настороженно двигались целые и невредимые Юккула с Рионом. Эта парочка вечером уединилась в сторонке, и опасность нежданной схватки их миновала. Теперь молодые люди стремились показать, что тоже не трусы, с готовностью кидаясь на каждый шорох, но единственным виновником шумов пока был ветер.
Сам Найл по мере удаления от поляны со злым божком успокаивался и никаких опасностей не ждал. Пройдя около километра, он остановился, пытаясь припомнить, где именно находилось озеро и в каком направлении нужно поворачивать. Однако сориентироваться не удавалось. Тростники, вымахавшие по сторонам просеки в два человеческих роста, не оставляли никакой надежды хоть что-нибудь разглядеть. Правитель тяжело вздохнул, воткнул копье в землю, опустился на колени и закрыл глаза.
Сознание очистилось легко, но вместо воспарения над болотом правитель внезапно ощутил пропитывающие копье эмоции. Усталость, преданность и плотское желание отдаться большому загорелому мужчине – Найл не сразу сообразил, что мысли принадлежат не копью, а его бывшей хозяйке, погибшей от челюстей живого капкана. Правитель заменил им свое, сломанное.
– Убери от меня копье, – попросил Найл Юккулу и снова закрыл глаза.
Увы, и теперь в сознание упорно лезли чужие мысли. Страх учениц медика перед чудовищами, готовыми в любой миг выскочить из камышей; напряженные размышления Симеона, не знающего, как лечить такое несметное число больных, не имея никаких лекарств, – медик рассчитывал найти все необходимое в Дельте, но вместо привычного побережья оказался в сухих припустынных местах. А Юккула и Рион, несмотря на сложность ситуации, думали о том, что неплохо было бы уединиться в густом тростнике. Они шарили длинными копьями среди стеблей и постоянно косились друг на друга. Найл остро ощутил как бы случайное прикосновение руки Риона к обнаженному бедру стражницы и зарычал от бессилия – сознание не желало подчиняться человеческой воле.
«Придется подниматься к лесу», – понял Найл и встал на ноги.
Шурша макушками тростников, пробежал легкий ветерок, и правитель, выросший в пустыне, мгновенно учуял среди болотной духоты дыхание свежей прохлады. Он замер, напрягшись, открывшись весь, до последней поры кожи, этому волшебному аромату. Еще один порыв ветра, и Найл выхватил мачете.
– Туда! – Он решительно врубился в стену болотной травы.
Тростник легко падал под ноги, жалобно хрустя под подошвами сандалий, и уже через пару шагов под ногами захлюпало. Потом довольно долго они двигались по колено в воде. Затем вода поднялась еще выше. Найл начал уставать и отступил в сторону, пропустив вперед Юккулу.