Посланница небес
Шрифт:
Подошла очередь отца Василия. Его допросили в течение десяти минут. Потом мы явились свидетелями выноса тела, накрытого с головой простыней, и все закончилось.
— Несчастный случай, вы только подумайте, — возмущенно шептал мне отец Василий, когда за милицейским «козелком» закрылись ворота. — Они и слушать ничего не стали. Я им пытался объяснить, как вы мне рассказывали, а они говорят — много таких умных.
— Сейчас это не столь важно, — спокойно произнесла я. — Расскажите мне лучше об иконе. — Взгляд стоящего рядом Ивана меня начинал немного нервировать. Тот пялился на меня, как на ожившую святую. —
— Так вы все-таки думаете, это из-за иконы? — тихо спросил отец Василий.
Я посмотрела вслед удалившемуся Ивану и выложила перед клиентом карты:
— Да, я порасспросила отца Глеба, и он признался, что приказал разобраться с вами, главным образом, по просьбе человека, орудовавшего здесь у вас. Вам, батюшка, хотели помешать вести расследование похищения иконы. Надеюсь, у вас больше ничего ценного не похищали?
— Нет, подобное кощунство здесь впервые, — пробормотал отец Василий. — Хотите услышать про икону, Евгения Максимовна? Как бы вам понагляднее рассказать. Я-то не художник. Икона в общем была вот такого размера. — Он развел передо мной руки в стороны. — Ширина сантиметров семьдесят, длина под метр. На ней нарисованы Богоматерь с младенцем. Надо сказать, очень реалистично. Тела пропорциональные, не как на других иконах. Красиво очень сделано. Краски свежие.
— А особые приметы у иконы были? — спросила я без надежды.
— Какие особые приметы, вы что? — удивился отец Василий.
— Знаете, батюшка, на основании таких туманных описаний трудновато вести поиски, — буркнула я. — Эту икону, может, кто-нибудь сфотографировал? Вот в музей когда вы ее носили — ее там не фотографировали? Или подскажите икону, которая близко похожа на украденную. Хоть что-то.
— Нет, ее не фотографировали, — покачал головой отец Василий. — И, извините, не могу припомнить никакую другую икону, похожую на похищенную. Она была совершенно особенной, отступлением от традиционных канонов иконописи.
— Отец Василий, вы рисовать умеете? — грустно улыбнулась я, ощущая безысходность. Как найти то, что никогда не видел? Бессмыслица.
— Нет, рисовать я не умею, — ответил отец Василий, сообразив, куда я клоню.
— Чем озабочены, други мои? — заинтересованно спросил диакон Дмитрий. Он тихо подошел к нам сзади и легонько обнял, посмотрел на нас обоих с немым вопросом.
— Дмитрий, а вы видели похищенную икону? — обратилась я к нему, повернувшись.
— Да, конечно. Я даже ее изучать пытался, уж очень необычна.
— Вы ее не фотографировали случайно? — в моей душе блеснул слабый лучик надежды.
— Да, есть, я снял ее на мобильник, — ответил диакон, доставая свой сотовый.
Картинка была довольно четкая. Я скачала ее в свой мобильник, потом задумчиво пробормотала, размышляя вслух:
— Уверена, мне эта икона раньше попадалась на глаза в ходе одного из дел. Где вы ее взяли?
— Прихожанка пожертвовала, — ответил отец Василий. — Приехала из села, из Привольного, кажется, специально, чтобы передать в наш храм эту икону.
— Ясно. Точно, вспомнила! — воскликнула я. — Охраняла как-то одного антиквара, он страстно желал завладеть оригиналом этой иконы. Оригинал, когда моего клиента отправили… ну, не важно, куда его отправили, оригинал
— Но у нас же был не оригинал, — с недоумением проговорил отец Василий.
А Дмитрий его поддержал:
— Да, верно, Евгения Максимовна. Но в чем смысл похищения копии? Специалистов же копией не проведешь.
— Не проведешь, — согласилась я, глядя в горящие живым интересом глаза молодого диакона.
В голове в это время крутилась мысль, что не могла же я, возвращая иконы, их перепутать. Это попросту невозможно. И другое — копию иконы делал искусный реставратор, чтоб кинуть моего клиента — антиквара с полувековым стажем. Такой подделкой вполне возможно обмануть человека с менее скромной, чем у них, квалификацией. Но вслух я ничего этого не сказала, так как диакон не внушал мне доверия. Убийца Алевтины был примерно его роста. В дополнение Дмитрий не любил ответственности, стремился к легкой жизни. Выгодная продажа иконы могла стать ключом к подобной жизни. К нему надо бы присмотреться, проверить.
— Евгения Максимовна, скажите нам с отцом Василием, что вы, профессиональный детектив, думаете о смерти нашей поварихи? — серьезно спросил диакон. — Убежден, у вас есть версия, отличная от официальной.
Отец Василий удивленно приподнял брови и посмотрел на меня, ожидая реакции, стану ли я рассказывать о своих измышлениях. А почему бы и нет. Если диакон убийца, мои подозрения заставят его нервничать.
— Да, вы правы, Дмитрий, — ответила я. — Алевтину убили, и весьма грубо инсценировали несчастный случай. Доказательств этому куча, просто следствие предпочло их не заметить. Я знаю, как и где все произошло по-настоящему. Следствие проигнорировало признаки преступления. Списали смерть как несчастный случай. Но если произойдет еще что-нибудь подобное, то они сразу поймут, что ошиблись.
— Вы кого-то подозреваете? — с волнением спросил Дмитрий.
— Да, однако пока предпочитаю умолчать его имя в интересах дела, — ответила я и широко улыбнулась. — Вижу, вы тоже заинтересовались не на шутку? Не терпится разоблачить преступника?
— Естественно, — сказал диакон с пафосом. — Чудовищное деяние в стенах храма. Оно не должно остаться невыясненным, иначе пойдут слухи и сплетни среди прихожан.
Отца Василия позвал настоятель.
— Евгения Максимовна, я потом вернусь, и мы еще с вами поговорим, — бросил мне он, отправляясь на зов начальства.
Я кивнула и пошла дальше по двору бок о бок с диаконом.
— Отца Василия, чует мое сердце, ожидает отлуп, — сообщил мне доверительным шепотком Дмитрий.
— За что? — удивилась я.
— Отец Афанасий счел, что вы — первопричина произошедшего, — ответил диакон, несколько притушив огонь в глазах. — А вас привел в храм отец Василий, следовательно, ему и ответ держать.
— Что за ерунда, с какой стати он обвинил меня?! — возмущению моему не было предела.
— Своими действиями вы подтолкнули вора к совершению более тяжкого преступления, — пояснил диакон учительским тоном. — Мы старались, чтоб он сам признался и покаялся, а вы его стали искать, испугали, смутили и в результате — смерть человека.