Посланник смерти
Шрифт:
Реакция «эмалированной кружки» была незамедлительной. Зажужжали невидимые шестерни, плакат с головоломкой уполз в сторону, а вместо него через несколько секунд с другого бока выскользнула стальная дверь со световым табло, на котором горела красная надпись: «Наберите ваш личный код – 130054».
Справа от табло находилось небольшое устройство, похожее на телефонный номеронабиратель, и Илья набрал на нем высвеченный номер. В окружавшей его тишине щелкнул электромагнитный замок, и стоящая перед ним преграда слегка сдвинулась в сторону.
«Вот и все, – подумалось ему, – добро пожаловать, Илья Федорович, в новую жизнь».
Он толкнул дверь, и перед ним открылась широкая бетонная лестница, круто уходящая вниз. Спустившись до ее конца, Илья обнаружил там еще одну, массивную стальную заслонку, более подходящую для бомбоубежища. Справа от нее располагался знакомый номеронабиратель. Решив, что присвоенный ему код сработает и сейчас, Илья без колебаний отстучал на клавиатуре шесть цифр. Многотонная махина легко скользнула в сторону, и на Илью пахнуло запахом застарелого пота, сгоревшего кофе и свежевычищенных сапог. Слабое жужжание вентиляторов, стук пишущей машинки и чьи-то неразборчивые голоса показали ему, что он снова вернулся в мир людей.
Круг его замкнулся. Бывший майор ФСБ Илья Федорович Хромов так и остался на последней ступеньке бетонной лестницы. Новоиспеченный же капитан танковых войск Василий Степанович Пухов изобразил на лице беззаботную улыбку, показывающую всякому, что ему все нипочем и, вздохнув полной грудью, бодро шагнул через высокий стальной порожек. По простоте душевной он полагал, что самое сложное испытание осталось позади и он прибыл к новому месту назначения. В действительности же он прибыл в такую точку во времени и пространстве, за которой для него начинался совершенно иной мир. В этом мире его ждали и невероятные открытия, и совершенно необычные приключения, и, как оказалось, совсем другая, фантастическая судьба.
Часть третья
Глава двенадцатая
Коммунальный работник
Стальная заслонка тем временем распахнулась полностью, и, как с трапа самолета, Хромов шагнул вперед. Прямо перед собой он увидел узкую, как бы вдавленную в стену, нишу, в которой монументально, словно только что спаливший Рим Нерон, стоял крепкого сложения высокий мужчина с медно-рыжими волосами, скуластым, веснушчатым лицом. Одет он был в спортивный костюм. С видимым сожалением оторвав взгляд от монитора, который располагался сбоку от него на небольшой дюралевой стойке, он шагнул навстречу Илье.
– Василий Степанович? – полувопросительно-полуутвердительно сказал он, протягивая ему ладонь, более смахивающую на доску для отбивания мяса.
– Он самый, – не по уставу ответил Илья, отвечая на рукопожатие.
– Милости прошу к нашему шалашу, – произнес рыжеволосый, энергично увлекая Илью за собой по коридору. – Зовут меня Андрей Петрович, – представился он. – Фамилия Вронский. Борис Евсеевич попросил меня ввести вас в курс дела и особо предупредил, что времени у нас в обрез, и на все про все отвел примерно месяц. К Новому году у нас с вами должно быть все готово, – без умолку тараторил Андрей Петрович, – общий план поисковых мероприятий, люди, материалы, связь, маршрутные листы…
– Да, но я не очень… – озадаченно попытался вставить слово Илья.
– Ничего, ничего, Василий Степанович, – пресек тот его робкую попытку выяснить, о чем, собственно, идет речь, – сначала я, с вашего позволения, посвящу вас в суть дела, а потом вы можете задавать любые интересующие вас вопросы. А то боюсь упустить что-нибудь существенное.
Илья кивнул, посчитав, что времени у него и в самом деле будет достаточно.
– Так вот, – продолжил Вронский, открывая перед ним дверь в большое, абсолютно круглое помещение, уставленное непонятного назначения электронными стойками. Он с грохотом подтянул к себе металлический стул и жестом пригласил Илью садиться. – У нас, как видите, сегодня тихо, поскольку большинство свободных оперативников все еще на Муромском полигоне. Это даже хорошо, а то бы нам не дали спокойно побеседовать. Новички у нас здесь появляются крайне редко, и внимание к ним обычно чрезмерное. Прежде всего, я расскажу вам об общем устройстве всего нашего сообщества. То, что вы вокруг себя видите, только небольшая часть довольно разветвленной системы. Организация наша, как вам, может быть, известно, юридически длительное время подчинялась Тринадцатому управлению КГБ, но на самом деле практически пятьдесят лет нас курировал один из членов политбюро. Но времена изменились, и по-прежнему входя в состав ФСБ, мы, выпав из рук партии, действуем теперь более по привычке, так сказать, на свой страх и риск. Денег мы ни у кого не просим и со своими проблемами высоким начальникам не надоедаем. Наша команда официально называется «Вторым отделом технического контроля» и состоит из трех небольших подразделений. Первая – группа связи и информации. Ее задача – получение первичной информации, обработка и хранение массивов данных, налаживание связи между центральной базой и удаленными подразделениями или даже отдельными оперативниками. Вторая – оперативная группа, в которую, кстати, входим и мы с вами. Оперативники разрабатывают и осуществляют все мероприятия той или иной операции, ездят в командировки, короче говоря, несут на себе тяготы службы. Третья – группа технической поддержки, поскольку ее сотрудники имеют дело со всевозможной аналитической аппаратурой и приборным парком. Они же заведуют оружием, спецснаряжением и тому подобным хозяйством. А такое корявое и неконкретное название нашей организации объясняется лишь желанием не привлекать ничьего внимания.
– И кто же руководит всей организацией и каковы ее непосредственные задачи? – полюбопытствовал Илья.
– Для этого имеется так называемый центральный совет, – ответил Вронский. – В него, естественно, входят руководители всех трех отделов, Борис Евсеевич и еще какие-то люди из Кремля и Министерства обороны, о которых я не имею никаких сведений. Две наши стационарные точки находятся в самой Москве. Одна – это хранилище на Добрынинской, где вы, как я знаю, уже побывали. Там хранится большая часть собранного за многие десятилетия наследия прошедших веков. А вторая, в оперативном смысле гораздо более важная точка, замаскирована под заброшенное здание в районе Нагатино. Вход туда тщательно замаскирован, и доступ в него имеют немногие. Там расположены наши основные складские помещения, а также мастерские, где изготавливается специальное снаряжение. Там же у нас есть свой собственный тир, гостиница и даже бассейн глубиной двенадцать метров. Подземный комплекс, где мы с вами сейчас находимся, был построен некогда как резервный командный пункт Западной группы войск. После Отечественной войны, когда надобность в нем отпала, он был законсервирован, но в 1978-м Борис Евсеевич каким-то образом отыскал его и добился передачи в ведение ХОЗУ КГБ. Здесь сделали кое-какой ремонт и перепланировку, пробили дополнительный выход за территорию части, завезли необходимое оборудование и под видом законсервированного склада списанного оборудования передали нам. Теперь здесь у нас центр глобальной связи и вычислительный комплекс. Здесь же иногда производится и первичное обследование попадающих к нам находок.
– Вращающийся тамбур тоже был тогда пристроен? – полюбопытствовал Илья.
– Да нет, – сказал капитан, – он и раньше был. Это же бывшая противогазовая камера. Кстати, должен вас проинформировать, ваше офицерское удостоверение уже уничтожено. И больше вы никогда не появитесь на верхней территории. Жить же мы с вами будем в городской гостинице. Смею заверить, будете довольны. У каждого из нас там своя комната, душ, недорогой буфет, замечательный бильярд в холле…
– И как долго мне придется задержаться в вашем уютном уголке? – спросил Илья.
– А-а-а, – замялся Андрей, – да как Бог даст. У меня насчет вас есть вполне конкретный план, и мы с вами обязаны его отработать от начала до конца. И потребуется на его осуществление не менее месяца. После чего вы в принципе сможете достойно влиться в нашу дружную семью, если, конечно…
– Конечно, что?
– Да сами понимаете. Клюнет начальство жареный петух в… определенное место, и все наши планы полетят ко всем чертям. В принципе это плохо, для вас же. Согласитесь, что лучше освоить кое-какие азы и поучиться на чужих ошибках, прежде чем кидаться в омут.
– А сами-то много ошибок совершили? – поинтересовался Илья, отбросив официальность.
– Ох, – поморщился Вронский, – предостаточно. Но пока, слава Богу, проносило. Мы все, и особенно те, кто в оперативке работают, находимся в гораздо худшем положении, чем армейские саперы.
– Почему? – не понял Илья.
– Да потому, – в тон ему ответил капитан. – Саперы, к примеру, в принципе знают, что их ожидает. Мы же все время пребываем в неизвестности. Сто раз все может оказаться абсолютной лабудой, а на сто первый, ба-бах, и такие дела начинают твориться, как на Муромском полигоне.