Посланник смерти

Косарев Александр Григорьевич

Последние слова Бориса Евсеевича произвели на всех присутствующих сильное впечатление. Обсуждение ближайших задач и предстоящей операции закончилось только к часу ночи, после чего все попрощались и разъехались по домам…

Дальнейшие события происходили с такой быстротой, что Илья Хромов едва успевал на них реагировать, да и то, как он каждый раз замечал, с опозданием. В трехдневный срок эта кутерьма окончилась тем, что он второпях сдал свои дела по лаборатории заместителю, а сам срочно выехал из Москвы будто бы во Владикавказ и вроде бы для усиления местного отделения ФСБ. На самом же деле Илья Хромов к вечеру того же дня очутился в расположении бронетанковой дивизии, дислоцирующейся на окраине города Ржева. В нагрудном кармане его новенького кителя лежал столь же новенький военный

билет, выписанный на имя капитана Василия Степановича Пухова, с вложенным в него командировочным предписанием, свидетельствующим, что обладатель сего направляется в вышеозначенную часть для инспектирования топливной арматуры, проводимого по заданию главного управления тыла. Само собой, Хромов не имел ни малейшего понятия о том, что скрывается за мудреным термином «топливная арматура», и, конечно, не ведал, где находится само управление. Но держался он вполне уверенно, несмотря на то что неразношенная и плохо подогнанная армейская форма его несколько стесняла. Пройдя КПП и отметившись у дежурного в штабе, Илья незамедлительно направился к одноэтажному зданию, в котором ему выделили койку в комнате номер пять. Хмурый долговязый дневальный из первогодков отпер ему дверь, и Хромов оказался в небольшой, но уютной комнатке с единственным зарешеченным окном, выходящим на длинный, покрытый белой истертой разметочной сеткой плац. Мимолетно взглянув на топчущуюся на нем роту солдат, Илья затолкал чемоданчик со своими вещами под кровать и, повернувшись к столу, заметил лежащий на нем обычный почтовый конверт, придавленный большим стеклянным графином. В незаклеенном конверте была записка.

«Василий Степанович, в 15.00 прошу прибыть в здание № 17, комната 22. Вронский А.П.».

Хромов усмехнулся. Как раз накануне своего отъезда Илья услышал от генерала, наряду с прочими наставлениями, и еще одно удивившее его поначалу предупреждение.

– Во Ржеве тебя будет ожидать один из наших сотрудников, – предупредил его Борис Евсеевич. – Он более подробно введет тебя в курс дела, а зовут его Андрей Петрович Вронский. Так ты уж, пожалуйста, не упоминай при нем всуе Анну Каренину. Хорошо?

Илья сунул записку в нагрудный карман и взглянул на часы. Стрелки показывали без двух минут час. Чувство голода заставило его отправиться на поиски столовой. Когда же он вернулся к себе в номер, то до встречи оставалось не более двенадцати минут. Быстро умывшись и приведя в порядок форму, Илья выскочил на плац и зашагал к указанному в записке зданию. Это было одноэтажное, коридорного типа строение, вытянувшееся на добрую сотню метров вдоль неглубокого оврага, который плавно спускался к протекавшей неподалеку от воинской части извилистой речке. Пройдя двойные двери тамбура, Илья уперся в деревянный, покрытый стальными шипами и разрисованный в красно-белую полосу шлагбаум, который перегораживал вход в интересующий его коридор.

– Ваш пропуск! – внезапно вынырнул откуда-то сбоку дневальный, поправляя висящий у него на груди укороченный милицейский автомат.

Илья просунул удостоверение через барьер. Дневальный неторопливо рассмотрел его, нагнувшись к настольной лампе, но не вернул. Вместо этого он с заметным усилием повернул какой-то рычаг, и перегораживающий Илье дорогу шлагбаум со скрипом отодвинулся в сторону, как бы отрезая привратника от тамбура.

– Знаете, куда идти, товарищ капитан? – спросил дневальный, не обращая, казалось, ни малейшего внимания на протянутую к нему руку за удостоверением.

– Удостоверение верни! – потребовал Илья.

– Не положено, товарищ капитан, – ответил дневальный, делая шаг назад, – да и не понадобится оно вам больше.

Не найдя, что ответить, но чувствуя в голосе дневального непоколебимую уверенность в своей правоте, Хромов, решив, что вступать в словесную перепалку ему не к лицу, опустил руку и, резко повернувшись, пошел вдоль коридора, высматривая дверь с нужным ему номером. Она оказалась в самом конце прямоугольного грота. Илья уверенно положил ладонь на новенькую латунную ручку и… не нажал на нее.

«Не понадобится оно вам больше», – вновь прозвучали у него в голове слова дневального.

Только тут Илья понял, что так его беспокоило и настораживало. Во всем здании стояла

абсолютная тишина. Из-за многочисленных дверей не слышалось ни обычного для воинской части шума, ни какого-либо другого постороннего звука. Илья огляделся. Тишина. Во всем здании он был совершенно один, и даже наглый дневальный, и тот куда-то исчез со своего поста у входа.

«Тут что-то не так, – подумал Илья, с трудом подавив в себе желание поскорее покинуть подозрительное место. – Но делать нечего, назвался груздем, полезай в кузов».

Он с силой нажал на ручку двери и рванул ее на себя. Хромов ожидал увидеть что угодно, но то, что предстало перед его взором, не укладывалось ни в какие рамки. За самой обычной входной дверью оказалось абсолютно круглое помещение, чем-то похожее на внутренность перевернутой донышком вверх громадной эмалированной кружки. Неожиданно зажужжал невидимый электромотор, и вся эта емкость, со стоящим в ее центре майором, начала вращаться вокруг своей оси. Рванувшийся было обратно Илья увидел, что проем, через который он вошел, передвинулся настолько, что выбраться в коридор стало немыслимо. Через несколько секунд движение прекратилось, и перед его взором возник висящий на стене картонный плакат в массивной деревянной раме. Илья сделал шаг вперед и прочитал: «На златом крыльце сидели – царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной…» Детская считалочка обрывалась, и следовал вполне прозаический вопрос: «В какой стране, по вашему мнению, это происходило?»

Под текстом были расположены восемь белых пластинок с возможными ответами. Илья растерянно оглянулся, однако ничего, кроме молочно-белой стены, вокруг него не было.

– Вот дьявол, – растерянно пробормотал он, – что за неумные шутки?

На его риторический вопрос никто, естественно, не ответил, и он, чтобы как-то разрядить обстановку, ткнул пальцем в прямоугольничек с надписью «Франция». Через несколько мгновений вместо плаката вновь показалась входная дверь. Только тут Хромов заметил, что на ее обратной стороне тоже была надпись. Ничего хорошего она не предвещала, но шанс все же давала. «У вас есть еще одна попытка, последняя», – прочитал Илья.

«Вот незадача-то, – подумал он. – С одной стороны, мне как бы показывают, что я могу беспрепятственно выйти отсюда, а с другой – ситуация напоминает мне о том, что некогда случилось с мышкой, забравшейся из любопытства в мышеловку».

Отдернув протянутую было к двери руку, Илья повернулся кругом, всем своим видом показывая, что готов использовать свою последнюю попытку. Вновь на четверть оборота продвинулся круглый тамбур, и вновь он увидел плакат со считалкой.

«Что ж, – не на шутку обозлился бывший майор, а ныне капитан Пухов, – за дурачка меня, значит, держите? Ладно, сейчас посмотрим, кто есть кто!»

Он еще раз чуть ли не по слогам прочитал надпись на плакате.

«Ну хорошо, – принялся выстраивать он логическую цепочку рассуждений, – допустим, король и королевич на престоле вполне естественны, царевич тоже. В таком случае имеется в виду трон как символ королевской власти. Но при чем тут сапожник… или, скажем, при чем же здесь представители других профессий? Какое они имеют отношение к “златому крыльцу”? Впрочем, почему я решил, что если крыльцо золотое, то это непременно царский трон. Нет, мой подход в принципе неверен. Крыльцо, крыльцо. Может быть, отгадка именно здесь. Крыльцо, ступеньки, – принялся перебирать Илья, – что же еще можно припомнить на эту тему? Балкон, лоджия, светелка, вообще возвышенное место, портал, паперть, черт побери. Ладно, отложим. Попробуем подъехать к проблеме с другой стороны. Допустим, имелось в виду некоторое возвышенное место, используемое не главами светских государств, а церковными служителями. Буддизм, мусульманство, православие. Но вроде бы никаких золотых “амвонов” там нет. Может быть, католики? Стоп, стоп. Что-то подобное есть в Ватикане. Да! И кажется, то место, с которого глава Католической церкви произносит свои проповеди, действительно называется золотым. А среди пап, в чем я совершенно уверен, были представители как царствующих фамилий, так и простые свинопасы. Наверняка и сапожник среди них затесался», – решил Илья и, утерев рукавом выступивший на лбу пот, нажал на клавишу с надписью «Италия».