Посланник смерти
Шрифт:
– А ты ему задай только один вопрос, про коврик, – убеждал меня он.
Набрав его номер, я услышал заспанный и недовольный голос Ильи:
– Хромов слушает.
– Илья, извини за беспокойство, но у меня совершенно неотложный вопрос, ответ на который я хотел бы получить от тебя прямо сейчас.
– Что еще за вопрос такой? – спросил он сурово.
– Да, можно сказать, элементарный. Ты не знаешь, случайно, что изображено на том стареньком коврике, а? На том, что с кружочками?
В трубке
– Да, знаю!
Собственно, именно в тот вечер, после столь веского хромовского «знаю», наше с Михаилом участие в деле затонувшего броневика почти что закончилось. Но дней через десять-двенадцать Илья позвонил мне и, намекнув, что хочет сделать мне выгодное предложение, пригласил на встречу. Состоялась она на следующий же день, недалеко от памятника героям Плевны. Мы уселись на скамеечку в центре скверика.
– Все хочу спросить тебя, Александр, – заговорил он, укладывая на колени набитую чем-то кожаную папку, – сколько вы заработали на операции по подъему автомобиля? Если, конечно, не секрет. И пойми меня правильно, я интересуюсь этим не из досужего любопытства.
Я почесал макушку.
– Понятно, – промямлил я, – но похвалиться мне нечем. И если посчитать на круг, то, думаю, выйдет… долларов четыреста пятьдесят, не больше.
– На двоих? – почему-то обрадовался Илья. – За неделю каторжных-то трудов?
– Так мы же больше рассчитывали на содержимое машины, а не на гонорар за ее подъем, – пояснил я. – Да и эти-то доллары мы, грубо говоря, «сэкономили».
– А тебе, случайно, не известно, за сколько ваш наниматель загнал «мерседес»? Нет? За четыреста тысяч дойче марок!
– Сколько-сколько? – невольно привстал я со скамейки.
– Но и это еще не все, – не моргнув глазом, продолжал Илья. – Он за такую сумму продал ее литовцам. Те же, в свою очередь, перепродали авто немцам и отхватили за него семьсот тридцать тысяч.
Я не смог сдержать стон.
– Ну, ну, брат, не расстраивайся так, – похлопал он меня по плечу, – не все еще потеряно!
Он расстегнул молнию на своей папке и повернул ее ко мне.
Я обомлел. В большом отделении ее помимо канцелярской мелочи лежали несколько пачек двадцатидолларовых купюр в банковских упаковках.
– Можешь получить, – взглянул на меня Илья, – прямо сейчас, – добавил он, подвигая папку ко мне.
В горле у меня сразу же пересохло.
– И что же от меня требуется? – прохрипел я.
– Да почти что ничего, только подписать купчую.
Илья расстегнул боковое отделение папки и извлек сложенный вчетверо лист бумаги.
– Взгляни для начала на небольшой контракт. Совершенно неожиданно нашелся один богатенький покупатель на те штучки, что вы с приятелем обнаружили
Я торопливо развернул бумагу. На ней было написано.
«Я, Косарев А.Г., добровольно уступаю права собственности на следующие принадлежащие лично мне предметы: Контейнер алюминиевого сплава – одна штука. Свиток с письменами – одна штука. Кольцо со сдвоенными ободками…»
Короче говоря, в списке перечислялись абсолютно все найденные нами предметы. Далее говорилось, что к купчей прилагаются и фотографии всех покупаемых у меня предметов из чемоданчика. Последнее предложение звучало таким образом.
«В качестве компенсации за все выше перечисленные предметы я получил согласованную с покупателем оплату. Претензий по расчетам не имею. В дальнейшем я никогда не буду предъявлять претензии на проданные мной предметы».
Дата. Подпись.
– И что дальше? – спросил я.
– Дальше, – развел руками Илья, – как пожелаешь. Или ставишь свою подпись и мгновенно получаешь двенадцать тысяч долларов, либо не ставишь…
– Либо – не надо, – перебил я его, – давай авторучку.
Хромов будто только и ожидал моего согласия. С ловкостью фокусника он выхватил из внутреннего кармана своего черного кожаного плаща гелиевую ручку и вложил ее мне в руку.
– Двенадцать тысяч, – шептал я, торопливо ставя в нужном месте дату и расписываясь, – как с куста! Ну, брат, с меня коньяк. Нет, ящик коньяка! – сказал я, распихивая пачки денег по карманам.
– Да нет, Саня, спасибо тебе, я ведь на службе. – Застегнув молнию, он встал и протянул мне ладонь. – Будь здоров. Найдешь еще что-нибудь такое же редкостное – звони.
На том мы с ним и расстались. Он, не оборачиваясь, двинулся в сторону Лубянки, я же, не теряя ни минуты, помчался к Михаилу, чтобы по-братски поделить с ним так неожиданно свалившееся на нас богатство.
Как впоследствии оказалось, с той ночи, когда мы с Михаилом из любопытства вытащили своим звонком Илью из кровати, собственно, и закрутилась вся дальнейшая драматическая и кровавая история, о которой я и хочу вам поведать в последующих главах.
После встречи у памятника я несколько раз звонил Хромову домой, желая отблагодарить его за организованную им сделку, но подходившая к телефону жена каждый раз говорила мне, что он в командировке. Потом на мои звонки вообще перестали отвечать, и я догадался, что с моим приятелем что-то случилось. Но поскольку иного канала связи у меня не было, я счел за лучшее дожидаться, пока он сам не выйдет на меня. Но случилось это не скоро. Так не скоро, что я почти позабыл всю эту историю с утонувшим броневиком, «хромым призраком» из Китая и удивительными предметами из дюралевого чемоданчика.