Посланник Тьмы
Шрифт:
– Адали верят, что с помощью ребёнка можно сотворить действительно мощное заклинание, способное залечить даже смертельные раны. Но я не слышал, чтобы они причиняли детям вред, для этого нужно только пару капель крови.
– Только? – прорычал Коди, не в силах скрыть свою ярость.
Аптекарь провёл рукой по вспотевшему лбу:
– Послушайте, я всего лишь... говорю, что знаю, сержант. Пытаюсь помочь.
Лицо Ленуара не выражало эмоций:
– А что насчёт трупов? Они используются в медицине?
Несчастный
– Нет. Плоть мёртвых нечиста, её никогда не используют в медицине. Может при колдовстве, но я не думаю, что кто-то из адали на это пойдёт. Они верят, что за осквернение покойных будут наказаны свыше. Этот народ чтит мёртвых.
Взгляд Ленуара стал рассеянным, лоб прорезала морщина. Затем взор снова стал осмысленным, и он спросил:
– А предполагает ли какое-то заклинание обязательное наличие ребёнка и мёртвого тела?
Аптекарь в растерянности покачал головой:
– Я не... Я никогда о таком не слышал. – Он положил руку на живот, будто ему стало плохо. – Что происходит, инспектор? Господи, неужели кто-то?..
– Кто может рассказать нам больше? – перебил его Коди.
– Любой адали, но я сомневаюсь, что кто-то решится. Поймите, сержант, об этом адали не говорят, даже среди своих. И я не должен был вам это рассказывать. Бог свидетель, я и не хотел.
Последовала долгая пауза. Ленуар произнёс:
– На этом всё. Спасибо вам.
Солнечный свет снаружи был настолько ярким, что Коди пришлось зажмуриться. Когда его глаза приспособились к освещению, он увидел двух женщин-адали, ожидающих их рядом с лошадьми.
– Инспектор, – произнесла одна из них, когда Ленуар подошёл ближе. Коди её узнал, она стояла в толпе во время их разговора со старейшиной.
– Мужчина, которого вы ищите, – произнесла женщина с сильным акцентом, – мёртв?
Коди достал набросок и протянул его адали:
– Вы его знаете?
Женщина постарше грустно взглянула на рисунок:
– Да. Он был... был моим братом.
Другая женщина – помоложе – взяла её за руку и легонько сжала.
– Как его звали? – спросил Ленуар.
– Я не могу сказать, – произнесла сестра погибшего. – Нам запрещено произносить имя, которое он когда-то носил. Он...
Она запнулась, нахмурившись, будто подбирая слова.
– Он перестал существовать, – продолжила молодая адали.
– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Коди подозрительно.
Ленуар догадался:
– Его изгнали.
Вот как. Аптекарь упоминал, что когда кого-то изгоняют, клан больше не признаёт его существование. Но Коди не думал, что надо это воспринимать настолько буквально.
– Почему вы спрашиваете о нём? – поинтересовалась сестра. – Он совершил что-то... перед тем, как погиб?
Ленуар прищурившись взглянул на неё:
– Думаю, вы знаете ответ.
Женщина покачала головой, роговые бусины на серёжках ударились друг о друга от этого движения.
– Нет. Я его давно не видела, он жил в городе. А то, что он сделал здесь, за что его изгнали... Вас это не касается.
– Касается, – ответил Ленуар. – Расскажите мне об этом.
– Это запрещено, – произнесла женщина.
– Он занимался?...
Коди замолчал, прежде чем произнести следующее, он понимал, что это только больше расстроит женщин.
– Он занимался медициной?
Глаза женщины наполнились слезами, и она опустила голову.
– Медициной? – прошептала она с дрожью в голосе. – Да, он многим помог.
– Да, многим, – твёрдо сказала вторая женщина, переглянувшись с сестрой убитого.
– И поэтому старейшины прогнали его? – поинтересовался Коди.
Сестра посмотрела в сторону, её губы сжались. Им ответила вторая женщина:
– Нет, не поэтому. Старейшины знали, чем он занимался, хотя и делали вид, что не знают. Его изгнали за... за дождь.
Ленуар нахмурился:
– За дождь?
– Точнее, не за дождь, а... – Она запнулась и дёрнула рукой, пытаясь подобрать нужное слово из чужого языка. – За то, когда нет дождя, – беспомощно продолжила она.
– Засуху? – предположил Коди.
– Да, засуху. Дождей не было три сезона, стадо постепенно вымирало. Мы были бедны, люди болели и страдали.
– Мой брат пытался помочь, – произнесла тихо сестра. – Он составил заклинание. И его поймали.
– И изгнали, – продолжил Ленуар. – Вы видели или общались с ним с тех пор?
Сестра напряглась:
– Нет.
– Его для нас не существовало, – напомнила вторая женщина.
– Как давно он перестал существовать?
К удивлению Коди, в вопросе инспектора не было сарказма. Как бы дико это не звучало для жителей Брайленда, адали относились к этому серьёзно, и Ленуар уважал чужие традиции.
– Четыре или пять сезонов, – ответила молодая.
«Значит, около двух лет», – решил Коди. Адали считали сезоны по своим переселениям. Сезон начинался, когда они покидали Кигири и направлялись на юг к Брайленду, и заканчивался, когда с наступлением осени, они возвращались домой.
Только сейчас клан Азис не мог возвратиться на север. Это должно было нарушить их привычный уклад. Впервые Коди осознал, что адали никогда раньше не сталкивались с зимней погодой, пока не появились в Брайленде. Как они ухитряются выжить?
«Они ведь передохнут, как мухи на холоде», – мрачно подумал сержант.
– Вы сказали, что он жил в городе, – продолжал Ленуар. – Знаете, чем он там занимался? Где жил, с кем работал?
Сестра покачала головой, серёжки снова звякнули друг о друга. Взгляд янтарных глаз был грустным и смирившимся с потерей. Коди решил, что она не врёт.