Посланник
Шрифт:
Расческа выдирала клоки из и без того редких, спутанных волос, пока наконец Олег, бросив: «Дай сюда», не отобрал у нее щетку и несколькими точными, осторожными движениями не привел грязные пряди в порядок, а затем собрал их в тонкий хвост. Ничего личного, ничего интимного. Один рационализм. Только вот что-то внутри у нее от близости этого тела сжалось и не от страха.
А он повернул ее к себе, пальцами поднял подбородок, и выражение его лица было ищущим, полным какой-то странной, неличной надежды. Что бы это ни было, он это, очевидно, нашел, потому что резкое смуглое лицо чуть расслабилось, губы дрогнули в невеселой усмешке. Ледяные глаза смотрели теперь невероятно устало, как-то покорно...
– Хорошо. Очень хорошо! Ну что
Глава 5
Эсэру провели на корабль тайно, закутанную с ног до головы в тяжелый плащ. От любопытных взглядов ее надежно прикрывала ночная тьма, а также спины высоких и подозрительно ловких для своего преклонного возраста воинов. Около дюжины обитавших на отшибе глухой деревушки небритых горцев на поверку оказались непонятно как уцелевшими воинами из личной гвардии махараджи. Причем не просто воинами, а ветеранами, едва ли не лучшими из тех, кем мог похвастаться этот мир. Леек чувствовал всевозрастающее уважение к старому Тао. К безопасности своей своевольной воспитанницы тот подходил предельно серьезно.
Едва последний из ночных гостей оказался на палубе, как корабль, мягко качнувшись на полозьях, оттолкнулся от скалы и заскользил по бескрайнему песчаному океану. В нескольких часах пути они встретят остальную эскадру, и тогда можно будет наконец успокоиться. Хотя бы на время.
Будь его воля, Леек тут же уволок бы девушку вместе с ее сопровождением в каюту и запер бы там до конца пути. Команде Посланник доверял абсолютно (сам тренировал), но иногда даже прозрачный воздух имеет уши. Особенно в мире, где магов и пророков развелось не меньше, чем песчаных ящериц.
Однако Сэра чуть дернула плечиком, и все послушно замерли, давая ей возможность оглядеться. Та, с минуту постояв молча, поинтересовалась откуда-то из-под капюшона:
– И куда же мы направляемся, о мой адмирал?
Ироничные нотки в голосе красавицы насторожили Посланника. Эта девочка пару раз уже круто осадила его, когда считала, что новый знакомый берет на себя слишком много. То, что в ее присутствии мысли у него начинали путаться или бежать отнюдь не в том направлении, в котором бы следовало, лишь усугубляло ситуацию.
– А куда бы вы желали отправиться, моя госпожа? – по возможности нейтрально спросил он.
Молчание длилось довольно долго, прежде чем из-под плаща раздалось наконец тихо:
– К Источникам.
Кто-то резко втянул воздух сквозь сжатые зубы.
Сначала Леек не понял, что она имела в виду, потом... По крайней мере, в отваге малявке не откажешь. В наглости тоже.
Надо было, конечно, задавить эту идею на корню, но теперь, когда он об этом задумался... Сгинет ведь, героиня, от горшка два вершка!
Словно со стороны услышал свой голос:
– Как прикажет моя госпожа.
Олег на мгновение прислонился лбом к прохладной каменной стене и устало вздохнул. Опустил плечи, усилием воли прогоняя из них напряжение, и уже тот факт, что ему приходилось прилагать для этого усилие, говорил о том, как нелегко дались Посланнику эти дни. Сейчас, когда его никто не видел, можно было дать себе послабление. Можно было позволить уголкам рта опуститься в гримасе горечи, а мрачному пессимизму окрасить ауру в траурные цвета. Но только на мгновение. С некоторых пор Олег поймал себя на том, что допускает лишь определенное (и весьма ограниченное) проявление слабости, прежде чем начинает чувствовать к собственной персоне непереносимое отвращение. В Академии это назвали бы пижонством и излишней фиксацией на контроле. Данаи Эсэра просто улыбнулась бы своей неповторимой таинственной улыбкой и сказала бы, что он думает как типичный самец, что, впрочем, не всегда плохо. Сам Олег считал, что подобный снобизм делает его уязвимым для некоторых видов психологического давления, но беззаботно не предпринимал ничего, что могло бы исправить ситуацию.
Глубокий вздох – и он встряхнулся, настраиваясь на более позитивное мышление. В принципе, не так уж все плохо. Его ученики справлялись великолепно, грандиозный двенадцатичасовой тренинг боевой магии, который он закатил во искупление своего отсутствия, они выдержали с честью.
Только вот как он сам выдержал, было не совсем понятно. Таким выжатым Олег себя не ощущал довольно давно. И уж конечно не по случаю тренировок. Даже во время настоящих боев Посланник обычно лучше распределял собственные силы.
Олег и сам толком не знал, почему Виктория настолько выбила его из колеи. Отвратительная ситуация, но ведь бывало и хуже! Из девчонки еще можно сделать что-нибудь если не приличное, то хотя бы пригодное.
Да ладно тебе, великий Посланник, хотя бы самому себе признайся, что этот дурацкий мир вновь напомнил тебе о Сэре...
Ученики отлеживались внизу в состоянии, близком к коматозному. Если сейчас к старому особняку решат подобраться какие-нибудь враги (хотя бы те же пресловутые псионы из гостиницы), то вымотавшихся ребят можно будет брать голыми руками. Уж от их Учителя в таком состоянии защиты точно не дождешься! Он даже по лестнице забраться не смог, не остановившись отдохнуть. Супермен, чтоб ему...
Мысленно ворча на собственную близорукость и одновременно составляя список неотложных дел, Олег продолжил свое героическое восхождение на шестой (чердачный) этаж старого разваливающегося особняка. Это здание он арендовал в основном из-за его просторных и сравнительно благоустроенных подвалов. А также отдавая себе отчет в том, что, возможно, в будущем понадобится место, где можно будет разместить достаточно много народу. Здание отчаянно нуждалось в ремонте, который Олег отнюдь не торопился проводить: в настоящий момент под его осторожным руководством приводились в божеский вид с десяток разных «берлог», которые могли бы пригодиться при самых разнообразных обстоятельствах, начиная от атомной бомбардировки и заканчивая массированной пси-охотой, а это конкретное место должно было привлекать как можно меньше внимания. Так что во всем доме единственными приличными комнатами были обширные подвальные помещения (класс, рабочий кабинет, он же спальня Олега, жилые комнаты ребят, буде тем вздумается остаться ночевать) да одна-единственная каморка под самой крышей, основным достоинством которой являлось большое (правда, довольно грязное) окно и открывавшийся из него вид на город. Эту конуру, снабженную лишь матрасом, столом и сквозняками, Олег официально именовал «Залой для медитаций», а его неугомонные ученики – «Большой магической». Сюда он обычно приходил, когда хотел поразмыслить, или совершить какой-либо особенно сложный магический ритуал, или просто выспаться.
Сейчас у Олега еще хватило осторожности окинуть мысленным взором ближайшие окрестности на предмет выявления какой-нибудь опасности, прежде чем он мешком (весьма неграциозно для столь тренированного тела) свалился на старый матрас.
Спать хотелось невероятно, но Посланник отдавал себе отчет, что уже перешел ту границу, за которой сон принес бы ему отдых и обновление. Нет, здесь требовались более радикальные меры.
Он скатился с матраса на пол и автоматически принял позу, которую в этом мире называли позой мертвых. Тело лежало на спине, прямое, спокойное, совершенно, абсолютно расслабленное. Согнутые в локтях руки покоились на груди, глаза закрыты, лицо бесстрастно. Он мысленно пробежался по всем мышцам, начиная от пальцев ног и заканчивая затылком, еще больше расслабляя их, прогоняя остатки напряжения. А затем провалился в то состояние, которое не являлось ни сном, ни бодрствованием, но было больше, нежели то или другое по отдельности.