Посланники Обители. Громовое колесо
Шрифт:
Пока Маша, поставив греться электрический чайник, стелила мне в кабинете постельное белье на кожаный диванчик, я с интересом наблюдал за сатиром. Который весьма профессионально, пробежав лишь раз взглядом по кухне, мигом определил местонахождение пары бутылок шампанского и коробки шоколадных конфет. Всё это богатство он тут же отпёр во вторую комнату, надо полагать – спальную. Куда я, кстати, даже заглядывать не стал. Меня вполне устраивал и кабинет. Как в части понимания общего антуража, так и в части комфорта. А что? Диванчик, где можно комфортно растянуться, есть. На массивном рабочем столе лежит модный, дорогой ноутбук, который хозяйка уже включила и
– Алексей, в холодильнике курица есть. Печенье и конфеты в вазочках вот в этом шкафчике. В баре в кабинете, где вы будете располагаться есть выбор алкогольных напитков. Ещё раз прошу вас – не стесняйтесь. Вы меня не разорите, без куска хлеба не оставите, – обратилась ко мне Маша, заходя на кухню, видимо, закончив уже с обустройством моего спального места. Заметив краем глаза стоящего в дверях другой комнаты сатира, девушка тут же потеряла ко мне интерес и тотчас же заторопилась к своему ненаглядному Оре.
– Полотенце на диване, – успела уже на бегу бросить мне хозяйка дома и через секунду скрылась со своим возлюбленным в комнате. Не забыв при этом, надо признать, плотно прикрыть за собой дверь. Культура есть культура.
– Спасибо, – успел поблагодарить я уже только одну лишь пустоту. Показав при том, однако, что и мы, чай, не лаптем щи хлебаем. Тоже манерам, поди, обучены.
Услышав раздавшийся почти сразу за тем в спальной характерный хлопок от вылетающей пробки из бутылки игристого, я небрежно и при том снисходительно махнул рукой в сторону вновь продолжившей свои амурные игры парочки. Развернулся в сторону кухонного уголка и с интересом уставился на чайник.
Теперь пришло время экспериментов. Следовало определиться, примет ли мой организм жидкость и как на тот приём отреагирует. Если всё нормально, то следующим шагом станут опыты с едой. И, если дойдёт до того очередь, то напоследок главное – алкоголь.
Оказалось, ни с едой, ни с напитками проблем у меня абсолютно никаких не было. В смысле потребления. Кроме, наверное, одной. Если это, конечно, можно назвать проблемой.
Я чувствовал вкус блюд, мог в полной мере наслаждаться удовольствием от еды, впрочем, как и употреблять любые напитки. Что обычные напитки, что алкогольные. Но, при этом я не ощущал привычной для обжоры постепенно увеличивающейся тяжести в животе. А ещё я не пьянел. То есть, я мог есть и пить, похоже, просто в неограниченных количествах да и, наверное, без остановки. Проблема ли это? Скорее всё же не для меня, а для тех радушных хозяев, что решат накормить меня, как говорится, от пуза и до отвала. Ну, да, да. Конечно! Нет в мире ничего бесконечного. Всему приходит край, конец. Только для меня тот край (в деле чревоугодия) терялся где-то далеко-далеко за горизонтом.
Из проведённого эксперимента я смог сделать ещё один вывод. Раз еда просто исчезает во мне, значит кушать, как обычный, живой человек, постоянно подпитывая тело жирами, белками да углеводами, для меня нет никакой необходимости. Вполне возможно, свой дух мне и надо периодически баловать той же, предположим, каплей божественного нектара. Для пользы дела да здоровья ради. И то не факт. Ну да, поживём – увидим, узнаем.
Объедать я Машу, конечно, не собирался. Поняв суть своих нынешних взаимоотношений с продуктами питания, я убрал остатки пищи (материал эксперимента) в холодильник. Вылил чай из кружки
Развалившись в кресле за рабочим столом, я налил в оригинальный хрустальный стакан виски. И не на два пальца, как в лучших домах Лондона принято, а до самых краёв. В той, прежней жизни побаловать себя подобным спиртным я мог крайне редко. Приходилось теперь навёрстывать упущенное. Тем более что хозяйку сего чудесного дома я подобными действиями особо не разорял. Бар, откуда я и достал бутылку для себя, был размеров совсем не маленьких и при том полон-полнёхонек. А выбранный лично мной напиток, замечу, был далеко не из самых лучших, что были предложены на выбор.
Со смаком прихлёбывая, пусть и не божественный нектар, но близкое к тому питие, я мельком просмотрел новости. Политике уделил минимально необходимое время. Основное внимание сосредоточил, по старой привычке, на спортивных сводках и прогнозе погоды. Затем, поразмыслив, перешёл в раздел происшествий и ввёл свою фамилию. Экран тут же наполнился ссылками на сетевые ресурсы, где упоминалось моё имя.
Руки предательски задрожали. Не решаясь сразу углубляться в выбранную самим собой тему, я начал нервно оглядываться по сторонам, только бы не смотреть в монитор. Но, всё, что более-менее заинтересовало меня, это лишь два небольших ящика в том столе, за которым я сейчас сидел.
Надо думать, что Маша, как впрочем и любой другой человек, не особо одобрила бы, когда бы кто чужой стал рыться в её вещах. Но, я-то не чужой! Я родственник самого Ори! Братец. Ну, почти. Как минимум – друг. Да чего я вообще парюсь! Сказали же про меня – мужлан, но добрый и ранимый. Значит, совать свой нос могу куда угодно, поелику зла не принесу по сути своей.
В левом от меня ящике, как оказалось, лежали пачка чистой бумаги для принтера, пара неисписанных школьных тетрадей да пенал с канцелярскими принадлежностями. Ручки там, карандаши, скрепки… Ничего особенного.
А вот правый ящик вызвал интерес гораздо больший. Во-первых, сразу, в левом углу обнаружились небольшая пепельница со встроенной зажигалкой и пачка сигарет.
Я усмехнулся. Вот так Машенька! Воистину в тихом омуте черти водятся. Та ещё у нас девочка, оказывается, скромница. Так и представляю себе, как ночью в кабинете этом с бокалом мартини в одной руке и сигаретой в другой мечтает девица о рыцаре своём и просит судьбу сжалиться да быстрее послать в библиотеку её суженого. А на экране ноутбука, между тем, перед ней фотография Антонио Бандераса светится… И ведь сбылись мечты девичьи! Сбылись! Ну, разве что – почти… Орис-то тот ещё рыцарь у нас. Да, впрочем, какой уж есть. Но, тоже, вроде как, по нраву пришёлся. Или на безрыбье и рак рыба?
Во-вторых, в правом дальнем углу нашлись две банковских пачки пятитысячных купюр, лежащие одна на другой. Нижняя оказалась запечатана. На верхней же бандерольная лента была небрежно разорвана. Видимо, купюры оттуда по мере надобности изымались. Пока в небольшом количестве. По толщине верхняя пачка на глаз не особо отличалась от нижней.
Воровато оглянувшись, я аккуратно вытащил несколько банкнот. Пересчитал их, оказалось – восемь. Ещё раз оглянулся и засунул купюры подальше в карман шорт.