Посланники тьмы

Грановский Антон

Передвигаться по городу Глебу приходилось с величайшей осторожностью. Слишком многие здесь точили на него зуб, слишком многие готовы были посадить его на нож или сдать княжьим охоронцам за щедрую награду.

Лишь звериное чутье, натренированная интуиция и серый суконный плащ с капюшоном помогали Глебу избегать опасности.

Израненная Ядвигой грудь Глеба ныла, так же как и плечо, но он сумел подавить боль, лизнув бурой пыли, и чувствовал себя довольно сносно.

Сразу после побега из темницы Глеб явился к сестрам Рожене и Божене,

и они обработали его раны заживляющей мазью. Кроме того, сестры дали Глебу старую одежду Дивляна – штаны из лосиной кожи, заношенный до дыр свитер и вполне сносный охотничий полушубок.

Когда сумерки сгустились настолько, что вечер перестал отличаться от ночи, Глеб вернулся в свою комнату, взял из тайника, устроенного под половицей, деньги, короткий меч и несколько метательных ножей, после чего бесшумной тенью выскользнул из дома.

Лавку обувщика Мойши-жидовина, про которого рассказывал одноногий бродяга Пичуга, Глеб нашел в подвале двухэтажного бревенчатого дома. Толкнув дверь с нарисованным на ней сапогом, Глеб переступил через высокий порог и вошел внутрь.

– Здравствуй, Мойша, – поприветствовал он пожилого, лысоватого мужчину, сидевшего за столом и ковырявшего ножом подметку сапога при свете двух сальных свечей.

Обувщик вскинул голову, скользнул острыми черными глазами по лицу Глеба и прокартавил, как старый ворон:

– И тебе не хворать. Кто ты такой и чего тебе надобно?

– Меня зовут Гудимир, – ответил Глеб. – Я охотник-промысловик.

– Вот как. – Мойша опустил взгляд на ноги Глеба. – Хорошие ичиги, – похвалил он. – Но не холодновато ли тебе в них? Могу подбить мехом. И возьму недорого.

– Хорошая мысль, – кивнул Глеб. – Но этим мы займемся после. А пока я хочу задать тебе вопрос.

– Какой? – насторожился сапожник.

– Я ищу одного парня.

– Всего одного? – по толстым губам Мойши скользнула усмешка. – Приходи днем на торжок, и ты найдешь их дюжину дюжин.

Глеб пропустил неуклюжую шутку сапожника мимо ушей.

– Несколько дней назад ты сладил одному парню новые яловые сапоги, – снова заговорил он. – И я...

– Я многим парням сшил сапоги, – прищурил темные глаза Мойша. – А что, кто-то жаловался на мою работу?

Глеб качнул головой:

– Нет. Просто я ищу этого парня. Ты должен был его запомнить.

– Да ну? – Мойша хмыкнул. – И чего ради?

– Он заплатил тебе серебром, – сказал Глеб. – И при этом не торговался, а сразу дал цену, которую ты ему назвал.

Сапожник прищурил темные глаза.

– Я понял, о ком ты говоришь, охотник, – сказал он. – Но зачем тебе понадобился этот парень?

– Он задолжал мне денег.

– Вот оно что. – Мойша понимающе кивнул. – Что ж, это дело святое. По моему разумению, не стоит брать взаймы, если не сможешь отдать. Выходит, этот парень расплатился со мной твоими деньгами?

Глеб усмехнулся:

– Выходит, что да.

Обувщик качнул головой и насмешливо проговорил:

– Ну и ну. Я тебе сочувствую, охотник. Но, видишь ли... Очень давно я взял себе за правило не вмешиваться в чужие дела.

– Это очень хорошее правило, – вынужден был признать Глеб.

Глаза сапожника лукаво блеснули.

– Именно так! И главное, оно уже не раз спасало мне жизнь.

– Правда? – Глеб опустил пальцы на рукоять меча. – На этот раз может и не спасти.

Сапожник взглянул на меч и сглотнул слюну. Морщины на его смуглом левантийском лице стали глубже.

– А что, если я кликну княжьих охоронцев? – тихо прокартавил он.

Глеб посмотрел на обувщика так, что голова его стала погружаться в плечи. А потом небрежно обронил:

– Попробуй.

Еще несколько секунд Мойша раздумывал, поглядывая на Глеба снизу вверх темными глазами и силясь понять, пусты ли его угрозы, или их стоит воспринимать всерьез. В конце концов он вздохнул и сказал:

– Не вижу смысла рисковать своей жизнью ради пары сапог. Пусть даже слаженных из отличной кожи. Спрашивай, охотник, я отвечу на твои вопросы.

– Опиши мне этого человека, – потребовал Глеб.

Мойша нахмурил лысоватый лоб и задумчиво проговорил:

– Ростом пониже тебя. Сложения... Да самого обычного. Лицо круглое, глаза... Не то черные, не то темно-синие. Странные это были глаза. Смотрит на тебя – а будто бы мимо.

– Когда ты его в последний раз видел?

– Недавно. – Мойша усмехнулся. – За четверть часа до твоего прихода.

– Что? – Глеб почувствовал, как на скулах у него натягивается кожа. – Где?

– Да тут, неподалеку. Вышел я во двор по нужде, гляжу – идет. Серьезный, хмурый, руки – в карманах кафтана, и по сторонам не смотрит. Прошел мимо околицы и побрел дальше – к дому Капицы Рыжего.

Глеб перевел дух. Наконец-то события стали приобретать нормальные очертания.

– Капица Рыжий все еще сдает комнаты постояльцам? – сухо спросил он.

Обувщик кивнул:

– Сдает. Только желающих нынче мало. Да и дом его совсем обветшал, не каждый решится в таком жить.

– Благодарю тебя, обувщик. В следующий приход обязательно закажу тебе новые ичиги. И сам подберу тебе лучшую оленью кожу. А пока... – Глеб достал из кармана несколько медных монеток и положил их на стол. Затем повернулся, чтобы идти к двери, но тут Мойша окликнул его:

– Погоди, охотник!

Глеб остановился.

Мойша раздумчиво потеребил пальцами отвислую нижнюю губу и пробормотал, искоса поглядывая на Глеба:

– Сказать – не сказать?

Глеб молчал, выжидая, чем закончится размышление сапожника.

– Хорошо, – сказал наконец тот. – По виду ты похож на порядочного человека, хоть и угрожал мне мечом.

– Я бы не причинил тебе вреда, – заверил Глеб.

Обувщик усмехнулся.

– Ты и сам этого не знаешь. Ну, да бог с ним, с мечом. Как я тебе уже сказал, я видел этого парня. А пока я подвязывал штаны и обтирал снегом руки, мимо околицы прошел кое-кто еще.