Посланники тьмы
Шрифт:
– Выслушай меня, прежде чем скажешь «нет». Ты ведь знаешь, что дом Мамелфы появляется из ниоткуда и исчезает в никуда.
– Я видел, как это бывает, – дрогнувшим голосом проговорил Глеб. – Чертова избушка просто растворилась в воздухе, оставив после себя выжженную пустошь. Там даже трава не росла.
– Все это так, – кивнула Диона. – Но я... – Она замолчала, словно набиралась духу для того, чтобы закончить фразу, и быстро договорила: – Я знаю, как вызвать Мамелфу.
Глиняный стаканчик с хрустом раскололся в пятерне Глеба.
–
– Подожди, Глеб, – оборвала она. – Не горячись. Мамелфа знает все и обо всем. Для нее не существует вопросов, на которые она не смогла бы ответить. Что нам мешает встретиться с ней?
Глеб скрипнул зубами и отчеканил:
– Я скорее суну голову в пылающий очаг. Один взгляд этой твари разъедает душу сильнее, чем грязь из голодной прогалины.
– Но у нас нет другого способа, – тихо возразила Диона.
Глеб мотнул головой:
– Я так не думаю. Я припру Баву к стене и заставлю его обо всем рассказать.
Диона сжала в пальцах рукавицу и покачала головой.
– Ты не вернешься оттуда, Глеб.
– Глупости, – небрежно проговорил он. – Эти ребята не ожидают, что я снова к ним заявлюсь. Я застану их врасплох.
Диона поднялась с лавки.
– Мне пора, Глеб. Не провожай меня.
– Как? – проговорил он удивленно. – Разве ты не останешься?
– Не хочу быть тебе обузой. И не хочу торчать в этой комнате, пока ты ходишь в гости к Баве.
– Но в городе опасно!
– Не опаснее, чем в твоей каморке, Глеб.
Он глянул на Диону исподлобья и отрывисто спросил:
– Где мне тебя найти?
– Я сама тебя найду. Прощай, Глеб. Пусть светлые боги Семаргл и Хорс помогут тебе.
Диона повернулась, стремительно вышла из комнаты и быстро зашагала по коридору, опасаясь, что Глеб кинется за ней вслед. Но опасения ее оказались напрасными. Глеб не вышел из комнаты.
Когда Диона проходила мимо стойки целовальника, молодой купец повернулся к ней и весело проговорил:
– Эй, красавица! Не хочешь развлечься?
Диона остановилась и открыла ему свое лицо. Купец издал горлом сдавленный звук и слегка побледнел.
– Ну? – спросила Диона. – Ты все еще хочешь со мной развлечься?
– Ступай от меня прочь, нелюдь! – хрипло пробормотал купец и осенил себя знаком против нечистых сил.
Диона усмехнулась, снова закрыла лицо платком и быстро зашагала к двери, ведущей на улицу.
5
Через десять минут после ухода Дионы в зал кружала вышел Глеб. Он был закутан в длинный и бесформенный суконный плащ. Проходя мимо стойки, Глеб вдруг остановился, подошел к целовальнику и тихо попросил:
– Дружище, продай мне фляжку с водкой.
Целовальник нервно облизнул губы.
– Странник, – хрипло проговорил он, – ты же знаешь, что княжий указ запрещает...
– Продай, – сухо повторил Глеб.
Целовальник насупился и с упреком посмотрел на Глеба. Потом незаметно огляделся по сторонам и повернулся к полкам, заслонив их своей широченной спиной. С минуту он колдовал у полок, затем повернулся и сунул в руку Глеба небольшую кожаную флягу.
Глеб спрятал флягу в сумку-ташку, притороченную к поясу, швырнул на стойку деньги и хотел идти, но тут его внимание привлек негромкий разговор купцов, сидящих за ближайшим к стойке столом.
– Странные вещи творятся нынче в княжестве, – говорил один, приземистый, сановитый, заросший до глаз русой бородой.
– О чем ты, Булыга? – спросил его другой.
Купец Булыга обвел взглядом лица собутыльников.
– А вы не слыхали? Может, кто из вас помнит мытаря Владуха? Одно время он сюда часто захаживал.
– Это такой тощий да кадыкатый? – уточнил один из купцов.
Булыга кивнул:
– Он самый.
– Так ведь он помер. Седмицу тому назад.
– Верно, – снова кивнул Булыга. – Помер от какой-то болезни, а от какой – никто не ведает. Говорят, бедняга Владух исхудал так, что кожа облепила его кости, как мокрая бумага. А глазам стало так тесно в его голове, что они выползли наружу, словно у рака.
– Я про такую болезнь слыхал, – деловито сообщил один из купцов. – Гофы кличут ее чумой.
Булыга покачал головой.
– Нет, не то. Чуму я знаю. Это была не чума. Но не об том речь. На прошлой седмице Владух помер. А четыре дня тому назад купец Стожар, что не был в Хлыни полгода, вернулся из Моравии и встретил Владуха на площади. Встретил, разговорился. То да се – как это обычно бывает. А только заметил Стожар, что мытарь какой-то странный. На вопросы отвечает сбивчиво и будто бы спешит поскорее закончить этот разговор. Ну, ладно. Распрощались они, и каждый отправился своей дорогой. А вечером Стожар узнал, что Владух помер на прошлой седмице.
Булыга замолчал. Купцы несколько секунд сидели молча, думая, что он продолжит или объяснит, но Булыга помалкивал.
– Это как же понимать? – спросил тогда один из купцов. – Выходит, Владух ходил по городу после того, как его схоронили?
– Выходит, что так, – ответил купец Булыга. – Но это еще не конец истории. С тех пор еще три человека видели Владуха в разных местах. Был он угрюм и неразговорчив. Кончилось тем, что родичи Владуха решили раскопать его могилу, чтобы убедиться, что мытарь все еще в гробу.
– Это как же? – удивился один из купцов. – Да разве его не сожгли?
Булыга качнул кудлатой головой.
– Нет. Его мать – христианка, да и сам он чуток тоже.
– Вот оно что. И чем все закончилось?
– Вчера утром могилу Владуха раскопали.
– И что? – хрипло спросил один из купцов. – Был он в могиле?
Булыга усмехнулся и прищурил глаза.
– Был. Да только лежал не так, как его уложили, а на боку. И рот у него был весь испачкан кровью. А кровь та была – черным-черна.