После – долго и счастливо

Много раз в жизни я чувствовал себя ненужным, даже лишним – в самом плохом смысле этого слова. Моя мама, Триш, старалась, правда старалась, но этого было недостаточно. Она слишком много работала и часто спала днем, ведь всю ночь ей приходилось проводить на ногах. Триш старалась

Кен Скотт был измученным жизнью, неотесанным, жаждущим успеха человеком, от которого мне, что бы я ни сделал, никогда не доставалось ни похвалы, ни одобрения. Маленький жалкий Хардин, пытающийся заслужить похвалу мужчины, чьи крики и брань переполняли наш тесный убогий домик, в те времена был бы счастлив узнать, что этот бездушный человек – не его отец. Вздохнув, мальчик взял бы со стола книгу и спросил маму, когда к ним приедет Кристиан – хороший дядя, который смешил его, цитируя отрывки из старых книг.

Но теперь я, уже взрослый Хардин Скотт, имеющий проблемы с алкоголем и подверженный вспышкам гнева, передавшимися по наследству от жалкого подобия отца, вне себя от ярости. Меня предали, я запутался и чертовски зол. Это немыслимо, моя жизнь не может оказаться банальным сюжетом из дешевых сериалов с подменой отцов. Перед глазами всплывают забытые сцены из прошлого.

Вот мама разговаривает с кем-то по телефону. Это случилось на следующее утро после того, как одно из моих эссе выбрали для местной газеты.

– Я просто подумала, что вам захочется узнать: Хардин – настоящий умница. Весь в отца, – похвалила она.

Я оглядел нашу маленькую гостиную. Темноволосый, вырубившийся прямо в кресле человек, у ног которого валяется бутылка виски, – никакой не умница.

«Он самое настоящее дерьмо», – подумал я, но тут человек зашевелился, а мама быстро повесила трубку.

Я, тогда еще слишком маленький и наивный, никак не мог понять, почему мы с Кеном Скоттом никогда не были близки, почему он никогда не обнимал меня, как обнимали моих друзей их отцы. Он никогда не играл со мной в бейсбол и ничему не учил – разве что напиваться в стельку.

Неужели все эти переживания зря? Неужели на самом деле мой отец – Кристиан Вэнс?

Комната кружится, и я разглядываю человека, который, возможно, и есть мой настоящий отец. В его зеленых глазах и линии подбородка мне чудится что-то знакомое. Дрожащими руками он откидывает волосы со лба, и я застываю на месте, понимая, что делаю то же самое.

–Не может быть.

Я встаю, но тут же опускаюсь обратно на скамейку, и, кажется, даже трава покачивается под ногами. Хотя погода холодная, людей в парке все прибывает: семьи с маленькими детьми, шарики и подарки в руках.

– Это правда. Кристиан – отец Хардина, – говорит Кимберли. Ее сверкающие голубые глаза серьезны.

– Но Кен… Хардин так похож на него.

Я вспоминаю, как впервые встретилась с Кеном в кафе-мороженом. Сразу же стало понятно, что он отец Хардина. Те же темные волосы и тот же рост – ошибиться невозможно.

– Разве? Я не вижу сходства, разве что цвет волос. У Хардина и Кристиана одинаковые глаза, да и черты лица тоже.

«Разве?»

Я представляю себе всех троих. У Кристиана, как и у Хардина, ямочки на щеках и те же глаза… Но это в голове не укладывается. Кен Скотт – отец Хардина, по-другому и быть не может. По сравнению с Кеном Кристиан выглядит слишком молодо. Мне известно, что они одного возраста, но, хотя Кен все еще хорош собой, алкоголизм не прошел для его внешнего вида даром.

– Этого… – Я пытаюсь подобрать слова и лишь ловлю ртом воздух.

Кимберли смотрит на меня виновато.

– Понимаю. Мне так хотелось поделиться с тобой. Я ужасно себя чувствовала, скрывая все это, но ведь это не моя тайна. – Она накрывает мою руку своей и осторожно сжимает. – Кристиан уверял меня, что расскажет Хардину, как только разрешит Триш.

– Просто… – глубоко вздыхаю я. – Где Кристиан? Он рассказывает все Хардину прямо сейчас?

Я снова встаю, и Кимберли отпускает мою руку.

– Мне нужно к нему. Он ведь…

Подумать страшно, как Хардин отреагирует на такую новость – особенно после того, как прошлой ночью застал Триш и Кристиана вместе. Для него это будет слишком.

– Да, он сейчас с ним, – подтверждает Кимберли. – Триш так и не дала окончательного согласия, но Кристиан сказал, что почти уговорил ее, а ситуация уже выходила из-под контроля.

Я вытаскиваю телефон. Не могу поверить, что Триш скрывала все это от Хардина. Я была о ней лучшего мнения, в особенности как о матери, а выходит, я совершенно не знаю эту женщину.

Пытаюсь дозвониться до Хардина.

– Я сказала Кристиану, что будет лучше, если он признается во всем Хардину в твоем присутствии, но Триш настояла, чтобы они поговорили с глазу на глаз… – Кимберли поджимает губы, взгляд блуждает.

Автоответчик безжизненным тоном предлагает оставить сообщение. Кимберли молча сидит рядом, я снова набираю номер, но Хардин опять не берет трубку. Я в отчаянии.

– Кимберли, отвези меня к нему, пожалуйста.

– Конечно. – Она вскакивает и зовет Смита.

Я смотрю на мальчугана, идущего к нам походкой мультяшного дворецкого, по-другому и не скажешь, и внезапно до меня доходит, что Смит – не только сын Кристиана, но и… брат Хардина. У Хардина есть маленький брат. И тогда я думаю о Лэндоне… Как изменятся их отношения с Хардином? Как поведет себя Хардин, когда узнает, что их не связывают кровные узы? А Карен? Как же милая Карен с ее вкусной выпечкой? А Кен, прилагающий столько усилий, чтобы наверстать упущенное, чувствующий себя виноватым перед мальчиком, который не стал ему настоящим сыном и чье детство было ужасно? Кен хоть вообще знает? Голова идет кругом, мне просто необходимо увидеть Хардина. Он должен знать, что я рядом и что мы справимся с этим вместе. Представить не могу, что он сейчас чувствует. Наверняка потрясен.