После конца
Шрифт:
— Тогда почему решил помочь найти? — Семеныч не поднимал оружие, но лишь потому, что рука жены надежно лежала поверх его пальцев, не давая им сдвинуться с места.
— Не знаю, — честно признался мужчина, опуская взгляд. — Просто понял, что не могу их так бросить, — посмотрел на Андрея, после чего остановил взгляд на девушке. На той, что слушала и хотела слышать. — Я ведь тогда сразу передумал. Вернулся, чтобы помочь сбежать. Но ни поезда, ни машин уже не было. А следы эти ребята заметают хорошо, потому и решил, что это конец. Если бы не встретил ваших
— Было бы прекрасно, — заметил Андрей, полностью уничтожая уверенность мужчины.
— Простите. Хотя, никаких слов не хватит, чтобы искупить мою вину, но все равно… простите. Я рад, что вы живы и нашли того, кого искали.
Стас затих, не решаясь что-либо говорить дальше. Да и смысл, когда все, что мог он уже сделал? Решение за людьми, чьи ожидания он успел подорвать. Все взгляды были устремлены в его сторону и не сказать, что все доброжелательны. Соня была среди них. И видела, что он говорил правду. Искренне, от того нескладно. Но именно от чистого сердца. Раскаивался, понимая, что поступил неправильно. Это высоко ценилось. И остальные думали также.
— Что с тобой делать — решим позже, — прокашлявшись, заговорил Роман, возвращая людей из глубоких мыслей. — Сейчас же надо уезжать. Слышите?
Он был прав. Едва прекратившаяся перестрелка возобновилась с новой силой. И судя по звукам двигалась в их сторону.
— Куда мы едем? — спросила Соня. На Стаса она больше не смотрела. И последнему от этого хотелось удавиться.
— До железной дороги, а там на поезд.
— Опять?
мВ этот раз без приключений, — заверил ребят Роман, открывая дверь в машину. — Кстати, сюда мы на нем же добрались. Иначе потратили бы несколько недель на дорогу.
— Мы спешим, верно? — беспокойство в голосе никуда не делось, лишь нарастая с каждой секундой. Как и у остальных.
— Да. Очень сильно спешим.
***
У них не было времени поговорить в дороге. Тогда они не говорили о бункере и Зобине. На тот момент важнее было решить, что делать со Стасом. После долгих рассуждений приняли решение оставить мужчину в покое. Тем более, что он хотел помочь спасти людей. Согласился подчиняться приказам, не возражая и не оспаривая решений, тем самым облегчая жизнь остальным. Соня осталась довольна. Жалела лишь об одном: темный лиловый синяк постепенно разрастался под правым глазом мужчины. Жаль, что не удалось добавить второй, для симметрии.
Состав поезда был тот же, но машинисты другие. Говорили исключительно с Романом и Ильдаром. Кинули пару заинтересованных взглядов в сторону новых лиц, после чего согласно кивнули, забираясь в головной вагон.
Как и в тот раз, ехали в товарном вагоне. Чтобы все были на виду.
Качающийся состав укачивал, нагоняя дремоту. Они устали и теперь, почувствовав безопасность, хотели лишь одного — отдохнуть. По словам Романа дорога займет около двух-трех суток, не более. И за это время им нужно было составить план действий. Понять, что делать дальше.
— Понимаю, все устали, — Роман словно мысли чужие читал, но ждать
Соня напряглась. Чувствовала, что уже знает ответ, но все равно хотела услышать.
— Хотя бы внешность. Знаю, многие не называют имен…
— Я давно его знаю. Сергей Зобин, он часто заказывал какие-то лекарства. Я в них не разбираюсь, да и не мое это дело кто что употребляет. Только в последние полгода от него ни слуху ни духу не было. Думал, может он помер. А потом внезапно объявился с этой просьбой.
— Все-таки он, — покачал головой Роман, переводя взгляд на Виктора. — Мы нашли твою дискету. Расшифровали. Давно ты знал?
— Нет. Предполагал — да, последние пару месяцев. Но точно узнал лишь за пару недель до той вылазки.
— О чем вы? — перебила их Соня, напоминая, что не все в курсе происходящего. — Что происходит? И почему Сергей?…
— Он болен, дорогая, — тихо сказал Виктор, сжимая пальцы дочери. Остальные не пытались перебить или внести свою лепту, хотя знали правду. Слушали, еще раз проматывая всю цепочку событий в голове. — И при том очень давно. Туберкулёз кожи. Поэтому и не показывается людям на глаза. Боится огласки.
— Но какое это имеет отношение к тому, что он сделал?
— Те лекарства, что он заказывал у тебя, — обратился Виктор к Стасу. Хоть и испытывал сильное желание помочь выйти из поезда на ходу, но сейчас не время. Он мог пригодиться. — Скорее всего рифампицин или изониазид. Противотуберкулезные препараты первого ряда, которых у нас не было. Сырость подземного бункера делала свое дело и эти антибиотики заканчивались быстрее остальных.
— Хочешь сказать, он свихнулся и решил избавиться от тебя? — глупая версия как ни крути.
— Наверняка вы слышали о новумах, — продолжал Виктор, кашляя все сильнее. Горло сильно пересохло, да и организм в целом был обезвожен. — Долгое время считалось, что они ищут лекарство от вируса. У них ещё лагеря повсеместно разбросаны.
— Мы тоже видели несколько лабораторий, — кивнула девушка. — Правда, живых людей так и не встретили. Только заражённые и собаки.
При воспоминании о последних её неслабо передернуло.
— В том-то и дело. Это не лаборатории. Всё что вы видели — локальные полигоны для испытаний новых форм вируса.
— Да ты шутишь.
Столько людей добровольно шли к ним в надежде получить возможную вакцину или помочь в её разработке. Как и Роза. А выходит, что все это обман. Последняя надежда на светлое будущее сейчас рушилась на глазах Сони, а она ничего не могла сделать.
— Уж не знаю кто все это начал, но цель всей их работы — усовершенствовать ту гадость, из-за которой люди тысячами умирали.
— Как ты узнал?
— Учёные ребята умные, но плохо разбираются в радиосигналах. Случайно наткнулся на их внутренний канал связи, тогда и услышал, что им нужна новая площадка. А Зобину нужно лекарство.