После майдана. Записки президента. 2005-2006
Шрифт:
15 июля
Публичные заявления Егора Гайдара должен, по-моему, читать каждый политик на постсоветском пространстве. Они всегда интересны и содержательны, в них очень сдержанно, но ясно выражается его критический взгляд на внутреннюю и внешнюю политику России. Для меня важно то, что он в самой полной мере отдает себе отчет, что без преодоления имперских привычек его страна не будет иметь спокойных, дружественных и выгодных для себя отношений с бывшими советскими республиками. Но вот последнее его выступление (журнал «Итоги», № 28, 10.07.2006 г.) показалось мне не совсем точным. Он сказал:
«Мне кажется, что мы не всегда адекватно ведем себя на постсоветском пространстве. Россия в силу географического положения, распространенности русского языка в государствах бывшего СССР, общего имперского прошлого является здесь естественным лидером. Нужно сильно постараться, чтобы в ряде стран бывшего Союза возникли антироссийские настроения, проистекающие прежде всего из-за того, как Россия показывает вновь обретшим независимость странам свое отношение к их суверенитету. Если Москва ставила перед собой цель добиться уменьшения своего традиционного влияния на весь постсоветский регион, то она, увы, в этом преуспела».
По- моему, Егор Тимурович или ошибается, или чуть-чуть лукавит. Если ошибается, то это ошибка исследователя, аналитика. Географическое положение России, распространенность русского языка в соседних с нею странах и общее имперское прошлое с ними он считает фактором, который должен был бы способствовать как минимум сохранению традиционного влияния России на весь постсоветский регион. А в действительности, по-моему, наоборот. Как раз эти факторы способствовали тому, что российскому влиянию стали противиться страны бывшего СССР. Эти факторы сразу же после распада СССР стали порождать подозрительность к России. И не только подозрительность, но и предвзятость, и даже враждебность. Москве нужно было приложить очень большие усилия, чтобы преодолеть эту естественную реакцию. Но я не уверен, что все здесь могло зависеть от России. Груз прошлого был слишком велик. На первых порах антироссийские настроения возникли не по вине России. Во всяком случае не по вине постсоветской, ельцинской России, а по вине ее имперского и советского прошлого. Против России поначалу работало ее прошлое, а не ее политика. Ну а потом уже стали появляться те злободневные политические тенденции, которые критикует Гайдар.
Я, кстати, не забыл, что он поддержал меня во время президентских выборов 1994 года, когда я был соперником Л. Кравчука. После учредительного съезда «Демократического выбора России» 1 июня 1994 года он заявил, что избрание меня президентом позволит Украине выйти из глубокого экономического кризиса.
18 июля
Когда были объявлены результаты парламентских выборов в Украине, я не удивился тому, что за Социалистическую партию проголосовали меньше 6 процентов избирателей Украины. За несколько дней до выборов Александр Мороз уверенно пророчил себе все 16. Он очень гордится, что его партию приняли в Социнтерн, где она теперь в компании со старейшими и умереннейшими соцпартиями мира. Мне кажется, чиновники Социнтерна не читали ее программных документов, не ознакомились с выступлениями ее лидера, не имеют ни малейшего представления о том, как фракция СПУ год за годом голосует в украинском парламенте. К большому сожалению, наши левые слишком далеки от западной социал-демократии. Мы много теряем в связи с этим. Страна, уверен, была бы иной, если бы на левом фланге у нас действовали, так сказать, по-европейски зрелые левые.
Неприятности Мороза с Социнтерном все-таки, наконец, начались, но - по другому поводу. После того, как он вывел парламентскую фракцию своей партии из коалиции с БЮТом и «Нашей Украиной» и был, голосами своего вчерашнего политического противника - фракции Партии регионов, избран председателем Верховной Рады, его назвали предателем не только многие члены СПУ и рядовые избиратели, но и деятели Социнтерна. «Мы действительно чувствуем себя обманутыми и преданными Морозом и его людьми, - заявил генеральный секретарь делегации Нидерландов в составе фракции PSE (Социалистической партии Европы) в Европарламенте Камилл Хаманс.
– Мы всегда думали, что социал-демократия - это порядочность, а не власть. Социал-демократия - это демократия, а значит, должна отвечать воле людей, проголосовавших за нее, а не собственным интересам политиков… У меня создалось впечатление, что выгода от власти весит для них больше, чем национальные интересы. Мы действительно разочарованы и будем пытаться изолировать их в рамках PSE и Социалистического интернационала или даже будем лишать членства…»
Газета «Вечерние вести» сообщила сегодня об этом заявлении под злорадным заголовком: «Мороза пнут из Социнтерна?» Интересно, что в этот же день была обнародована и другая точка зрения на «предательство» Мороза. Американский эксперт, президент проекта «Переходные демократии» Брюс Джексон в интервью газете «День» заявил: «Одни говорят, что Мороз был святым, когда подписал коалицию с «оранжевыми», а когда - с другими участниками, то его характеризуют негодяем. Если вы хотите, чтобы люди не могли переходить из одного лагеря в другой, то вам не нужно выбирать парламентскую демократию. Ведь это привычное явление в парламентской демократии».
Что я скажу? И ты, Абрам, прав, и ты, Мойша, прав!… Камилл Хаманс прав, по-моему, в том, что обращает внимание на существование избирателей Мороза. Они, как нам в Украине очень хорошо известно, не собирались увидеть его в коалиции с Партией регионов. Это морально-политическая сторона дела. К ней наши люди, кажется, более чувствительны, чем жители Запада, потому что у нас еще довольно остры политические противоречия. Мы и в этом смысле молодая демократия. Американец же Джексон прав правотой как раз зрелой, опытной, спокойной, не раздираемой кричащими противоречиями, демократии. В такой демократии политики могут себе позволить переходить из лагеря в лагерь без риска навлечь на себя обвинения в предательстве. Я уже имел случай намекнуть на что-то похожее в Украине, сказав, что мы можем увидеть коалицию любой конфигурации.
Мне мало дела до отношений Социнтерна и СПУ. Но я бы все-таки предпочел, чтобы деятели Социнтерна подвергли анализу программные установки украинской соцпартии и сделали свои выводы на этой базе, а не на тактических колебаниях ее лидера. Ирония судьбы заключается в том, что парламентский союз Мороза и его СПУ с Партией регионов, насколько я понимаю, не является таким уж предосудительным с общедемократической точки зрения, но как раз этот союз может оказаться роковым для дальнейшей судьбы наших социалистов как в Украине, так и в Социнтерне.
Мороз олицетворяет ту силу, в борьбе с которой прошли мои постсоветские годы. Эта сила - социализм и популизм. Он выступал «за полную ликвидацию безработицы», предлагая «систему общественных работ, например, строительство транспортных коридоров». Общественные работы - любимое занятие его предшественников (не отношу к ним Рузвельта, его общественные работы - другая статья). Беломорканал, БАМ… Вы орудуйте кайлами, а мы, Морозы, будем за вами надзирать. И вести с вами «политико-воспитательную» работу. Стишки вам читать для воодушевления… Часто казалось, что он не понимает, о чем говорит, или просто хулиганит: «Государство должно волевым способом структурно перестроить экономику». Оно должно регулировать «поступление иностранного капитала в ключевые отрасли и объекты украинской экономики». Так он, иностранный капитал, и попер к нам на таких условиях! Предложения Мороза носят навязчиво запретительный характер. Это, кажется, не только идеология, но и личная психология. По-моему, не было случая, чтобы он предложил что-то разрешить. Только запретить, ограничить, поставить под надзор. Если же что-то разрешить, то - чиновнику. Чиновнику разрешить, в общем, все.
Одно из его обещаний гласит: «Кредиты станут доступными со снижением ставки по ним до уровня инфляции. Кредитоваться будут наиперспективнейшие предприятия». Кто, спрашивается, будет снижать ставки? Кто будет отбирать предприятия для кредитования? Чиновник? Такой власти нет ни у президента Украины, ни у президента США! На словах он против бюрократии, злоупотреблений исполнительной власти, госаппарата, а в своей программе предполагает наделить его страшной властью. Его программа - это программа такого беспредела, по сравнению с которым нынешний беспорядок и злоупотребления показались бы жизнью в детском саду.