После победы
Шрифт:
– Я знаю, сэр. Слышал многие из них. Вас называют Машиной Смерти, Летальным Легатом, Посланником Смерти, Сыном…
– Не стоит перечислять. – На лице Гара появилась улыбка Дон-Кихота. – Собственно, Удан Канн дал мне новое имя. Полагаю, его можно считать в некотором роде прозвищем.
– Вероятно, да, сэр. – Спайдо уверенно кивнул. – И как он вас назвал?
– Когда я перешел на сторону Рэнго, Уцан Канн запретил другим хингу-кун произносить мое имя в его присутствии. Для него я только Пария.
– Похоже, он воспринял ваш отъезд очень близко к сердцу.
– О, я уверен, что так оно и было, но
– Задушил, сэр? Могу понять ваше огорчение.
– Уверен, что можешь. Видишь ли, мой отец был ученым человеком и предвидел будущее Фолтейна. Он противился восхождению Каларана к власти. – В голосе Гара появились гневные нотки. – Уцан Канн выволок их из нашего замка и задушил собственными руками. И описал мне их убийство в мельчайших подробностях, словно помнил, как их пульс становился еле слышным под его руками, как их лица становились багровыми и как вытекала из них жизнь. Он испытывал гордость, а я – отвращение.
– И не без оснований, сэр. Меня бы это возмутило. Если бы он так расправился с моей матушкой…
– Действительно, ты понимаешь, Спайдо. Задушить твою матушку было бы плохим поступком.
– Вот уж верно, сэр.
– Да. Основываясь на том, что ты о ней говорил, она должна умереть у себя на кухне, в то время как будет печь что-нибудь для тебя и Цветка Тыквы. Это должно быть ее новое блюдо, нечто такое, во что она вложит свое воображение. И именно в момент вдохновения, когда ей в голову придет идеально подходящее название, именно тогда ей и следует умереть.
Спайдо вздрогнул и побледнел.
– Но тогда она будет мертва, сэр.
– Да, но подвергнется превращению Тйан-ши-шеки, Спайдо. Мои родители и сестра заслуживали такой смерти.
– На кухне моей матушки, сэр?
– Нет, Спайдо, они заслуживали смерти, которая заключила бы их жизнь в капсулу. Мой отец должен был бы умереть от перенапряжения во время попытки заглянуть в будущее, как ясновидящий, а не задыхаясь от удушья, раздавленный и униженный. В этом человеке не было ничего раздавленного и униженного. А моя мать, она происходила из благородной семьи. Она должна была умереть, слушая музыку или гуляя по саду. И сестра, она была еще совсем ребенком. Она должна была умереть в мире фантазий, волшебных сказок и сластей.
– Ну, по-моему, у вас есть основания его ненавидеть, раз он вот так убил ваших близких.
– Нет, Спайдо, Удан Канн не убил моих родителей, он устроил им бойню. Если бы он убил их подобающим образом, я не был бы его врагом. Его бездушное отношение к ним навсегда сделало нас врагами. Помяни мое слово, Спайдо, я убью Удан Канна при нашей следующей встрече.
– Я поставлю на вас, сэр. – Спайдо пришпорил коня и поскакал вперед, но одновременно отодвинулся на противоположную сторону дороги. – Могу я задать вам еще один вопрос, сэр?
– Можешь.
– Вам когда-нибудь говорили, что от вас мороз по коже дерет?
Гар принял решение, и Спайдо с ним согласился – обучение начнется всерьез и немедленно. В последующие три недели пути, кроме разбивки лагеря и свертывания его и приготовления пищи, Спайдо довольно долго трусцой бежал вслед за конем,
Эти упражнения принесли ему немало пользы, особенно после того, как Гар урезал его рацион. Спайдо слегка похудел и нарастил мускулы. При помощи мечей, которые Спайдо упаковал в это путешествие, Гар мог научить его азам боя на мечах, но обнаружил, что у Спайдо врожденные способности к борьбе и кулачному бою, если ему удается подобраться достаточно близко. Это вызвало некоторые трудности, так как подобный вид атаки приводит к сближению с противником на нежелательное расстояние.
В последний день перед прибытием в долину Торфей Гар потребовал, чтобы Спайдо выслушал его с особым вниманием.
– Ты способный Тйан-ши-кун, Спайдо, но у нас недостаточно времени, чтобы завершить твое обучение прежде, чем тебе может понадобиться твое боевое искусство. Поэтому я покажу тебе кое-что, чего никто больше не знает. Это называется уэн-тей. – Гар сложил пальцы в кулак и просунул большой палец между указательным и средним пальцами. – Это особый удар большим пальцем. Когда ты ударишь им Долоникуса, выкрикни его имя, и ты его убьешь.
Спайдо посмотрел на его руку.
– Правда? Просто «бип», «Долоникус», и он упал?
– Гарантирую. – Гар поклонился своему ученику, который вернул поклон с большим уважением. – Завтра мы приедем в Торфей. Я уничтожу этих пожирателей людей, а ты убьешь Долоникуса. Не пройдет и двух дней, как ты станешь героем, а Торфей станет свободным.
Глава 5. ЧЕТЫРЕ ПОДВИГА ГАРА КВИТНИКА
Долина, в которой лежала деревня Торфей, была окружена крутыми стенами гор, возносящихся к самым облакам. Хотя она простиралась в направлении северо-запад – юго-восток, но с обоих концов изгибалась на север и юг примерно на милю. Густые бамбуковые заросли и девственные леса покрывали горы зеленым ковром, но внизу у реки, бегущей в долине, естественную растительность вырубили и построили террасы. Ровные ряды культурных растений покрывали черную почву, а акведуки из расщепленного бамбука и водяные колеса служили немым свидетельством тщательного ухода фермеров за своими полями.
Сидя на корточках у опушки бамбуковой рощи, Гар рассматривал небольшую лощину у входа в долину. Два маленьких фермерских дома из камня стояли несколько в стороне от реки и казались наполовину зарытыми в саму гору. Оба были построены на уровне средних террас, возле каждого имелся загон для скота и несколько курятников. Хотя вид этих хозяйств не свидетельствовал о процветании, Гару было ясно, что фермеры прилично зарабатывают на жизнь своим хозяйством.
Вопли, издаваемые людьми, которые стояли на крыше фермы на восточном берегу реки, резко контрастировали с идиллически прекрасной картиной. Два козла лежали в грязи загона. Их ярко-алая кровь еще не успела потемнеть, что указывало на совсем недавнее убийство. Третий козел жалобно блеял и беспорядочно метался по средней террасе.