После победы
Шрифт:
Леммл проглотил остаток напитка, встал со стула и низко поклонился. Мешочек исчез в кармане его одежды.
– Я понимаю, ваше высочество. Сделаю для вас все, что смогу.
– Сделай, – произнес принц, глядя ему вслед, – сделай.
ОЧЕНЬ ГРОЗНОЕ ОРУЖИЕ
(Дэвид Дрейк)
Солнце, поднимающееся над стенами и башнями Калтуса, золотило доспехи Джэнси Гейн и ее спутников, которые смотрели с западного холма на город. Сквилл, связист-мономаг, стоял на коленях в сторонке от остальных, занятый
Вьючные лошади заржали, недовольно оглядываясь в поисках растительности, мечтая попастись во время короткой остановки. Для них будет еще меньше еды, когда путешественники вступят в Запустение Томидор; большую часть груза каравана составляли припасы для самих лошадей.
Лошадьми ведали десять видавших виды наемников – пятеро людей, остальные – эльфы. Все как один были народ тертый, покрытый шрамами. Они уже повидали смерть в сотнях различных обличий и внутренне готовы были снова с ней встретиться.
Калла Малланик, эльф, верный спутник Джэнси, стоял рядом с ней с мрачной миной на аристократическом лице. В руках он держал свой лук с серебряной тетивой. Его стрелы из огненного, кованного эльфами золота, никогда не били мимо цели и без промаха разили тех злодеев, в которых он метил.
Джэнси Гейн была одета в рогатый шлем и кожаную кольчугу, усыпанную железными медальонами с изображениями грозных богов. Маленький круглый щит, окантованный сталью, в центре которого имелся острый стальной выступ, висел у левого бедра. Он уравновешивал тяжесть висящего справа бородатого боевого топора по прозвищу Кастратор.
Средний палец правой руки Джэнси обвивала странно искаженная женская фигурка: то была Сомбризио, массивный перстень, выкованный полубогами из самородного серебра, добытого из сияющего метеорита. Огонь, мерцающий в глазах Сомбризио, только отчасти был отражением восходящего солнца, так как, несомненно, перстень был не менее живым, чем сама Джэнси.
Некоторые фонари еще горели там и сям на улицах Калтуса. Несколько окон еще светилось, но окна в башне, где предстояло жить принцессе Риссе до свадьбы с принцем Рэнго, были темными. Риссе, которую Джэнси спасла и которая вместе с Джэнси сражалась, преодолевая бесчисленные опасности, причем каждая следующая была гибельнее предыдущей, чтобы с триумфом занять свое место рядом с принцем…
Яркая молния сверкнула среди туч на западе. Воздух на вершине холма застыл в неподвижности так же, как лица героев, обращенные к дому, которого многим из них не суждено больше никогда увидеть.
Сомбризио пукнула.
– Королевская лотерея – это был верняк, – произнес Калла голосом, напоминающим скрежет трущихся друг о друга жерновов. – Ни один шар не мог выйти из ловушки, кроме старого доброго миллион семьсот девяносто две тысячи пятьсот тридцать девятого. У меня допуски были тоньше блошиных усов! Ни один эльфийский искусник в…
Вопль ужасной, невыносимой боли наполнил воздух. Джэнси повернула голову.
– Сквилл! – окликнула она. – Что ты там делаешь, во имя пресвятой Сиф?
Сквилл скорчил гримасу и покачал
Вместо того чтобы ответить Джэнси, Сквилл повторил: «Позывной „Крылатый Дракон-два“ – базе „Крылатый Дракон“. Проверка связи. Отбой».
Сквилл разжал пальцы левой руки. Снова раздался тот же отвратительный стон. Сквилл покачал головой и смущенно пробормотал:
– Виноват, простите, наверное, придется мне сменить кристаллы. Слишком много погибших душ в том эфирном диапазоне, на волнах которого работает этот.
– Ах ты умник, – крикнула Сомбризио противным пронзительным голосом. – Конечно, вали всю вину на оборудование. Не может же быть причиной то, что ты – недоучившийся олух, отправленный в поход вместе с кучкой неудачников.
– Не обращай на нее внимания, колдунец, – резко произнесла Джэнси, прикрывая Сомбризио своей огрубевшей левой ладонью. – Продолжай работу. Я не хочу провести остаток жизни тут, на городской свалке мусора.
Сквилл стряхнул с плеч рюкзак. Порылся в боковых карманах, вынул осколок малахита и заменил его блоком зеленого турмалина, который достал из подвешенного к поясу мешочка. Волшебный стержень, усиливающий чары, мотался у него над головой.
– Никакой другой шар просто не мог выскочить из барабана после того, как я потрудился над механизмами в подвале дворца, – возобновил свой рассказ Калла мрачным голосом. Его лицо было обращено в сторону башен столицы, но мысли были заняты исключительно несправедливым отношением к нему и к его мастерству.
На прошлой неделе была устроена королевская лотерея, чтобы возместить, расходы, понесенные во время Торжества Добра над Злом и Возвращения Истинного Короля. Верные соратники-эльфы тоже понесли массу расходов; Калла готов рассказать всему миру о своих потерях! И это казалось таким простым делом – для эльфа столь искусного и ловкого, как Калла Малланик, – подтасовать результат совершенно незаметным способом.
– Нет, – сказал один из дюжих наемников-людей более стройному (но не менее крепкому) эльфу, стоящему рядом с ним. – Никто не сравнится с Хормаздом Центурионом. Семьдесят восемь ран на теле, семьдесят восемь.
Эльф поджал губы.
– Я слышал, это если считать вместе раны на теле и на конечностях, – ответил он. Лошадь, которую он держал, рыла копытом гниющие отбросы в тщетной попытке найти что-нибудь съедобное.
– Как бы не так! – возразил человек. – Только на теле. Ну, на теле и на голове, но считая лишь те удары, которые пробили кожу, а не одни доспехи.
Сомбризио ухитрилась выдать длинную очередь газов. Джэнси подняла левую руку и помахала ею в воздухе, однако немногого этим добилась, при всей этой вони от кучи отбросов.