После ссоры
Шрифт:
– Ладно, давайте начинать! – объявляет тренер.
Она снова говорит, что ее зовут Марла, а потом кратко объясняет, как и почему она стала тренером по йоге.
– Она когда-нибудь заткнется? – ноет Хардин через пару минут.
– Не дождешься, когда перейдем к асанам? – Я изумленно поднимаю бровь.
– К каким асанам? – спрашивает он.
Как раз в этот момент Марла говорит:
– Начнем с небольшой растяжки.
Хардин сидит на полу, не двигаясь с места, пока все повторяют за Марлой ее движения. Я чувствую, что он не отрывает от меня взгляд.
– Ты вообще-то должен делать растяжку, – сердито шепчу ему я, а он пожимает плечами и продолжает сидеть на месте.
Затем певучим голосом Марла говорит:
– Вы, в самом конце, присоединяйтесь.
– Э-э… конечно, – бормочет он, вытягивает вперед свои длинные ноги, пытаясь достать руками до стоп.
Я заставляю себя отвести от него взгляд, чтобы сдержать смех.
– Надо дотянуться до пальцев ног, – говорит Хардину сидящая сбоку от него блондинка.
– Стараюсь, – отвечает он с приторной улыбкой.
Почему он вообще ей что-то ответил – и почему я так ревную? Она хихикает в ответ, а я представляю, как бью ее головой о стену и не могу остановиться. Я всегда ругаю Хардина за его вспыльчивый характер, но вот и сама теперь планирую убийство этой шлюхи… и называю ее шлюхой, хотя вообще ее не знаю.
– Я ничего отсюда не вижу, я пойду вперед, – говорю я Хардину.
Он кажется удивленным.
– Почему? Я же не…
– Ничего, я просто хочу лучше видеть и слышать тренера, – объясняю я и кладу коврик в паре метров отсюда – точно перед Хардином.
Я сажусь и вместе со всеми заканчиваю растяжку. Мне даже не надо поворачиваться, чтобы понять, какое у него сейчас лицо.
– Тесс, – шепчет он, пытаясь привлечь мое внимание, но я не реагирую. – Тесса.
– Давай перейдем к позе собаки мордой вниз – это базовая, очень простая поза, – говорит Марла.
Я наклоняюсь, упираюсь ладонями в коврик и, опустив голову, смотрю на Хардина. Он сидит открыв рот.
Марла снова замечает, что Хардин ничего не делает.
– Юноша, вы действительно не хотите присоединиться к нашему занятию? – шутливо спрашивает она.
Сделай она ему еще одно замечание, я не удивлюсь, если он при всех рявкнет на нее в ответ. Я закрываю глаза и поднимаю бедра, полностью прогибаясь.
– Тесса, – снова раздается его голос. – Те-ре-е-еза.
– Чего тебе, Хардин? Я пытаюсь сосредоточиться, – отвечаю я, глядя на него.
Теперь он тоже наклоняется, стараясь повторить эту позу, но его длинные ноги сгибаются под таким странным углом, что я не сдерживаю смех.
– Замолчи уже! – сердится он, а я смеюсь еще громче.
– У тебя ужасно получается, – дразню его я.
– Ты меня отвлекаешь, – говорит он сквозь зубы.
– Я? Чем же? – Мне нравится в чем-то иметь превосходство над Хардином, потому что случается это нечасто.
– Ты знаешь чем, шалунишка, – шепчет он.
Я понимаю, что девушка сбоку от него слышит нас, но мне все равно – пусть слушает.
– Тогда двигай свой коврик. – Я специально растягиваюсь и возвращаюсь к прежней позе.
– Это ты двигай… ты же со мной заигрываешь.
– Дразню, – поправляю я, используя его же выражение.
– Так, теперь переходим к полунаклону вперед, – говорит Марла.
Я снова выпрямляюсь, затем наклоняюсь вниз, вытянув руки вдоль колен – спина должна находиться под углом в девяносто градусов.
– Ты что, издеваешься? – ворчит Хардин, глядя прямо на мои ягодицы.
Я поворачиваюсь и вижу, что его поза далека от правильной: он упирается ладонями в колени, а его спина почти прямая.
– Отлично! А теперь наклон к стопам, – продолжает тренер, и я наклоняюсь до конца, обхватывая ноги.
– Она будто хочет, чтобы я набросился на тебя прямо у всех на виду, – говорит Хардин, и я гляжу в сторону, чтобы понять, услышал ли его кто-нибудь.
– Тс-с-с… – шикаю на него я, но он лишь посмеивается.
– Передвинь свой коврик, или я скажу вслух все, о чем сейчас думаю, – угрожает он, и я быстро поднимаюсь и перехожу на прежнее место рядом с ним.
– Так и думал, – с ухмылкой говорит он.
– Скажешь все это позже, – шепчу я, и он наклоняет голову набок.
– Скажу, не сомневайся, – обещает он, и по моему телу проходит дрожь.
Оставшееся время он даже не пытается что-то сделать, и та блондинка сбоку от него в итоге отодвигает свой коврик, потому что Хардин все время болтает.
– Мы должны медитировать, а не разговаривать, – снова шепчу я и закрываю глаза.
В зале наступает тишина, если не считать тихого бормотания Хардина.
– Это просто полная хрень, – жалуется он.
– Ты сам записался на йогу.
– Я не знал, что это такая хрень. Я сейчас тут усну от скуки.
– Перестань ныть.
– Не могу. Ты меня завела, а теперь я должен сидеть со скрещенными ногами и медитировать в окружении стольких людей, пытаясь скрыть свой стояк.
– Хардин! – шикаю я немного громче, чем хотела.
Со всех сторон раздается возмущенное: «Тс-с-с…»
Хардин смеется, а я показываю ему язык, из-за чего сидящая рядом девушка бросает на меня неодобрительный взгляд. У нас с Хардином не выйдет вместе заниматься йогой: либо у меня ничего не получится, либо нас отсюда просто выгонят.
– Мы не будем больше сюда ходить, – говорит он, когда заканчивается медитация.
– Ты не будешь. А я буду – мне нужен зачет по физкультуре, – сообщаю я ему.