После ссоры
Шрифт:
– Прости, что опоздал, я заснул, – говорит он, когда я залезаю в теплую машину.
– Ничего страшного, – уверяю я его и смотрю в окно.
Я немного волнуюсь из-за предстоящей новогодней вечеринки: не хочу, чтобы к моим переживаниям прибавилась еще и ссора с Хардином. Мы пока не решили, куда именно пойдем, и это сводит меня с ума – я должна заранее знать все подробности.
Я все еще думаю, стоит ли ответить на эсэмэску, которую несколько дней назад прислала мне Стеф. Я действительно хочу с ней увидеться, показать и ей, и всем остальным, что я не сломлена – хотя они, конечно, серьезно меня унизили, – и что я сильнее, чем они думали. В то же время я чувствую, что среди друзей Хардина мне будет жутко неловко. Уверена, из-за того, что я снова с ним, они наверняка считают меня идиоткой.
Не знаю, как мне себя с ними вести, и, если честно, я боюсь, что когда мы с Хардином вырвемся из нашего маленького мирка, все будет по-другому. Вдруг он будет весь вечер меня игнорировать? Или вдруг там будет Молли? От одной этой мысли у меня закипает кровь.
– Куда хочешь поехать? – спрашивает он.
Я уже говорила, что мне надо купить что-нибудь новое для сегодняшнего вечера, так что отвечаю:
– В торговый центр. Нам надо решить, где будем отмечать, чтобы я сумела подобрать наряд.
– Ты правда хочешь потусоваться вместе со всеми или просто сходить куда-нибудь вдвоем? Я все еще голосую за идею остаться дома.
– Не хочу, мы и так все время дома.
Я улыбаюсь. Мне нравится сидеть дома с Хардином, но раньше он постоянно куда-то ходил, так что иногда я волнуюсь, как бы он не заскучал с такой домоседкой, как я.
Приезжаем к торговому центру, и Хардин высаживает меня у входа в «Мейси». Я быстро добегаю до магазина, и когда он возвращается с парковки, я выбрала уже три платья для примерки.
– Это еще что? – Хардин морщит нос, глядя на ярко-желтое платье. – Цвет просто ужасный, – добавляет он.
– Тебе любой цвет, кроме черного, кажется ужасным.
Он пожимает плечами в ответ на мое правдивое замечание и проводит пальцем по другому платью, золотистого цвета.
– Вот это мне нравится, – говорит он.
– Правда? Насчет него я как раз и сомневалась. Я не хочу слишком уж выделяться из толпы, понимаешь?
Он удивленно смотрит на меня.
– А в ярко-желтом тебя никто не заметит, что ли?
Он прав. Я возвращаю желтое платье на вешалку и показываю ему еще одно, белое без бретелек.
– Как насчет этого?
– Надо примерить, – предлагает он с наглой улыбкой.
– Извращенец, – поддразниваю я.
– Как всегда. – Он ухмыляется и идет за мной в примерочную.
– Тебе сюда нельзя, – сердито говорю я и закрываю дверь в кабинку так, чтобы можно было только высунуть голову.
Он недовольно пыхтит и садится на черный кожаный диван напротив.
– Я хочу посмотреть на каждое, – говорит он, и я закрываю дверцу.
– Тише там.
Я слышу, как он смеется, и хочу выйти, чтобы просто взглянуть на его улыбку, но все же остаюсь в кабинке. Сначала надеваю белое платье без бретелек, и оно с трудом застегивается на спине – слишком тесное. Тесное и короткое, чересчур короткое. Наконец я все же справляюсь с застежкой и одергиваю платье вниз, а затем открываю дверцу.
– Хардин? – едва слышно шепчу я.
– Черт возьми! – Он заглядывает внутрь и удивленно открывает рот, увидев меня в едва прикрывающем тело платье.
– Оно короткое, – краснею я.
– Да, в нем ты точно никуда не пойдешь, – заявляет он, разглядывая меня с ног до головы.
– Если захочу, то пойду. – Я напоминаю ему: не стоит указывать, что мне надевать.
Он сердито смотрит на меня, а потом говорит:
– Я знаю… просто я хотел сказать, что не надо. Слишком открытое, не в твоем вкусе.
– Так я и думала, – хмыкаю я и снова смотрю на себя в зеркало в полный рост.
Хардин ухмыляется, и я замечаю, что он рассматривает меня со спины.
– Хотя оно невероятно сексуальное.
– Теперь следующее, – говорю я и возвращаюсь в кабинку.
Несмотря на то что золотое платье усыпано пайетками, ткань очень приятно ложится на кожу, будто шелк. Оно длиной до середины бедра, с рукавом в четверть. Это уже в моем стиле, лишь чуточку более откровенное, чем мой привычный выбор. Небольшие рукава придают платью строгость, но его длина и облегающая ткань говорят о том, что строгость эта все же притворная.
– Тесс, – нетерпеливо ноет Хардин.
Я открываю дверь, и, замечая его реакцию, чувствую, как быстро начинает стучать сердце.
– Господи! – Он нервно сглатывает.
– Тебе нравится? – спрашиваю я, прикусив губу.
В этом платье я ощущаю себя довольно уверенно, особенно увидев, как у Хардина покраснели щеки и как он стал переминаться с ноги на ногу.
– Очень.
Как вполне обычная пара, мы ходим по торговому центру и выбираем мне одежду – это кажется мне странным, но тем не менее обнадеживающим. Несколько дней назад я ужасно переживала, когда он узнал о моем свидании с Тревором в Сиэтле.
– Значит, покупаю это, – решаю я.
Выбрав потрясающие черные туфли-лодочки, мы идем к кассе. Хардин настойчиво предлагает заплатить, но я отказываюсь, и на этот раз победа остается за мной.
– Верно, это ты должна купить что-нибудь мне… ну, чтобы загладить вину за отсутствие подарка на Рождество, – дразнит меня он, когда мы выходим из торгового центра.
Я хочу шлепнуть его по руке, но он хватает меня за запястье. Он нежно целует мою ладонь, а затем берет меня за руку и ведет к машине. «Держаться за руки – это не для нас…» Как только я вспоминаю об этом, он вдруг тоже осознает, что мы делаем, и тут же отпускает мою ладонь. Видимо, не хочет опережать события.