После тебя

Мойес Джоджо

– Это было бы вроде знака «Осторожно!», – подала голос Линн. – А через год можно было бы сменить черный цвет на какой-нибудь другой. Например, на темно-лиловый.

– И закончить жизнерадостным желтеньким. Если снова будете счастливы, – ухмыльнулась Наташа.

– Ой нет! Желтый мне категорически не идет, – сдержанно улыбнулась Дафна. – Что ж, придется до скончания века оставаться несчастной.

Я сидела в сыром церковном зале для собраний и слушала разговоры членов нашей группы, делавших неуверенные шаги на пути преодоления крошечных эмоциональных препятствий. Фред вступил в лигу боулинга и теперь с удовольствием

пользовался возможностью общаться по вторникам с другими людьми, причем не только для того, чтобы поговорить о покойной жене. Сунил разрешил матери познакомить его с дальней родственницей, живущей в пригороде Лондона.

– Конечно, знакомиться путем сватовства – это как покупать кота в мешке, но, если честно, я перепробовал кучу других способов, и все безуспешно. Но я уговариваю себя, что она моя мать и вряд ли станет подсовывать мне кого ни попадя.

– По-моему, отличная идея, – заметила Дафна. – Моя мама оценила Алана гораздо раньше меня. И оказалась совершенно права.

Теперь я смотрела на своих товарищей по несчастью словно со стороны. Смеялась их шуткам, сопереживала историям о непрошеных слезах или трагических заблуждениях. И вот, сидя на неудобном пластиковом стуле и попивая плохой растворимый кофе, я вдруг поняла, что нахожусь теперь по другую сторону баррикад. На другом берегу. И больше не участвую в их общей борьбе. Не то чтобы я перестала оплакивать Уилла, или любить его, или скучать по нему. Нет, просто я перестала жить прошлым и начала жить настоящим. И вот теперь, оказавшись среди людей, которых знала и которым доверяла, я вдруг с облегчением поняла: мне здесь больше нечего делать, ведь мое место рядом с мужчиной на больничной койке. Он наверняка уже нетерпеливо поглядывает на часы и гадает, куда это я запропастилась.

– Луиза, а ты, случайно, не хочешь с нами поделиться? – вопросительно поднял брови Марк.

– У меня все хорошо, – покачала я головой.

Марк улыбнулся, должно быть что-то поняв для себя по моему тону:

– Ну что ж, отличная новость.

– Да. И вообще, думаю, мне больше не стоит сюда приходить. Я… в порядке.

– Я сразу заметила, что ты какая-то не такая, – подозрительно посмотрела на меня Наташа.

– Это все регулярная половая жизнь, – заявил Фред. – Не сомневаюсь, я гораздо быстрее справился бы с потерей Джули, если бы мог вдоволь потрахаться.

Наташа с Уильямом как-то странно переглянулись.

– Но в дальнейшем я собираюсь продолжить занятия, если вы, конечно, не возражаете, – обратилась я к Марку и, повернувшись к остальным, добавила: – Вы все… словом, вы все для меня стали друзьями. И пусть групповая психотерапия мне, возможно, уже без надобности, но я хочу в этом точно удостовериться. Да и вообще, приятно будет лишний раз повидаться.

Джейк едва заметно ухмыльнулся.

– Почему бы нам на радостях не сплясать? – предложила Наташа.

– Ты можешь посещать занятия сколько захочешь, – сказал Марк. – Мы здесь затем и собрались.

Мои друзья. Очень разношерстная компания. Но в жизни именно так и бывает.

Паста в виде ушек, слегка недоваренная, кедровые орешки, помидоры со своего огорода, оливки, тунец и пармезан. Я собралась приготовить салат с пастой по рецепту, продиктованному по телефону Лили, которую, в свою очередь, проинструктировала бабушка.

– Самая подходящая еда для больного, – услышала

я голос Камиллы. – Хорошо переваривается, если ему приходится в основном лежать.

– На твоем месте я бы купила ему что-нибудь навынос. Бедняга и так настрадался, – пробормотала Лили и, хихикнув, добавила: – Хотя, по-моему, в лежачем положении он тебе нравится даже больше.

И вот я шла по больничному коридору с пластиковым контейнером с домашней едой в руках. Ужин я приготовила накануне вечером и теперь с гордостью несла контейнер перед собой, словно орден почета, в тайной надежде, что меня остановят и спросят, что там у меня такое. Да, мой парень восстанавливается после операции. И я каждый день приношу ему еду. Разные вкусняшки, которые могут ему понравиться. Вы не поверите, но помидоры я вырастила сама.

Раны Сэма начали потихоньку заживать, внутренние повреждения зарубцовываться. Сэм теперь постоянно порывался встать, ворчал по поводу необходимости лежать в кровати и беспокоился о своих животных, несмотря на то что мы с Донной и Джейком четко распределили между собой обязанности по уходу за его живностью.

От двух до трех недель, считали специалисты. Если он будет выполнять все предписания. С учетом характера его ранений ему еще крупно повезло. Я не раз и не два становилась свидетельницей того, как все эти медицинские светила невнятно бормотали: «На сантиметр ближе и…» Но я старалась не слушать и напевала про себя «ля-ля-ля, ля-ля-ля».

Я вошла в коридор перед его палатой, обработала руки антибактериальной пеной и бедром открыла дверь.

– Добрый вечер, – поздоровалась очкастая медсестра. – Что-то вы припозднились!

– Ходила на собрание.

– Вы разминулись с его мамой. Она принесла ему вкуснейший домашний бифштекс и мясной пирог с пивом. Аромат потрясающий. Пахнет на всю палату. У нас у всех уже просто слюнки текут.

– О… – Я спрятала за спину контейнер. – Как мило.

– Любо-дорого посмотреть, как он кушает. Консультант придет через полчаса.

Я уже собралась было убрать коробку с салатом в сумку, но тут зазвонил мой мобильник. Продолжая бороться с молнией на сумке, я нажала на кнопку.

– Луиза?

– Да?

– Это Леонард Гупник.

Поначалу мне показалось, что я ослышалась. Я попыталась что-то сказать, потом застыла, тупо озираясь по сторонам, словно ожидая увидеть где-то рядом мистера Гупника.

– Мистер Гупник…

– Я получил ваш имейл.

– Понятно. – Я положила контейнер на стул.

– Интересное чтение. Меня тогда очень удивило, что вы отклонили мое предложение. Впрочем, так же, как и Натана. Нам казалось, эта работа идеально вам подходила.

– Я вам все честно написала. Мистер Гупник, я действительно просто мечтала у вас работать, но я… Ну… Кое-что случилось.

– Ну и как, у этой девочки все обошлось?

– У Лили. Да. Она теперь в школе. И вполне счастлива. Она живет в семье. В новой семье. Просто у нее был трудный период… адаптации.

– Вы отнеслись к этому очень серьезно.

– Просто я не способна бросить человека в беде.

В разговоре возникла мучительная пауза. Я вышла в коридор и уставилась в окно на больничную парковку, наблюдая за тем, как огромный внедорожник отчаянно лавировал, пытаясь занять слишком тесное для него пространство. Туда – сюда, туда – сюда. Нет, напрасно старается.