После тебя
Шрифт:
Что ж, я не была уверена в том, что делаю, но, по крайней мере, я хоть что-то делала. Я нажала на «Отправить», и это совсем незначительное действие неожиданно придало мне новый импульс. Я рысцой пробежала в ванную комнату, на ходу стягивая с себя одежду и путаясь в штанинах. Мне не терпелось поскорее залезть под горячий душ. Я принялась намыливать голову, одновременно строя
И тут позвонили в дверь. Я выругалась и схватила полотенце.
– Я сыта по горло, – сказала мама.
До меня не сразу дошло, что на пороге действительно стоит мама с набитой сумкой в руках. Я завернулась в полотенце, вода капала с волос на ковер.
– Сыта чем?
Она вошла в квартиру, закрыв за собой входную дверь.
– Твоим отцом. Зудит и зудит, что бы я ни делала. Считает меня чуть ли не шлюхой какой-то, потому что я хочу немного свободного времени лично для себя. И я сказала ему прямо в глаза, что мне надо от него отдохнуть и я еду к тебе.
– Отдохнуть?
– Луиза, ты даже не представляешь. Он вечно ворчит, вечно не в духе, а я ведь тоже не каменная. Все вокруг изменяется. А почему я не могу?
У меня было такое чувство, будто я неожиданно влезла в разговор, который длился уже чуть ли не час. Возможно, в баре. И даже не час, а много-много часов.
– Когда я начала изучать основы феминистского сознания, мне казалось, будто они несколько преувеличивают. Утверждая, будто кругом сплошной патриархат и все мужчины контролируют женщин. Буквально на подсознательном уровне. Ну, оказывается, это даже не вся правда, а только половина. Твой отец вообще не видит во мне свободной личности. Ему важно лишь то, что я выставляю на стол и вытворяю в постели.
– Э-э-э…
– Ой, похоже, я слегка переборщила.
– Есть немного.
– Тогда давай обсудим все за чашечкой чая. – Мама решительно прошла на кухню. – Ну, теперь совсем другое дело. Стало гораздо лучше. Хотя этот серый цвет меня все же смущает. Он тебя бледнит. А где у тебя чайные пакетики?
Мама сидела на диване, и, пока остывал ее чай, я слушала длинный перечень ее разочарований, стараясь не думать о времени. Сэм приедет на работу через полчаса. Дорога до станции скорой помощи займет у меня не меньше двадцати минут. Но затем мамин голос трагически взмыл вверх, а ее руки взметнулись к ушам, и я поняла, что уже никто никуда не едет.
– Ты можешь себе представить, как это утомительно, когда тебе вечно твердят, будто ты не способен измениться? Никогда в жизни? Потому что никому это не нужно? Ты можешь себе представить, как это ужасно – застрять в болоте обыденности и топтаться на месте?
Я энергично кивнула. Уж кто-кто, а я это прекрасно представляла.
– Уверена, папа не нарочно. И он вовсе не собирался загонять тебя в угол… Но послушай, я…
– Я даже предложила ему поступить в вечернюю школу. Подучиться тому, что ему нравится. Ну, ты понимаешь, починкой антиквариата, или рисованием с натуры, или чем-то еще. Кстати, я отнюдь не против голых натурщиц! Я надеялась, что мы сможем духовно расти вместе! Что такая жена, как я, которая даже не против голых натурщиц, если это во имя культуры… Но он только и делает, что твердит: «А что я там забыл?» У меня такое чувство, будто у него чертова менопауза. Ну а этот его вечный скулеж по поводу моих небритых ног! Боже ты мой! Он такой лицемер. Луиза, а ты никогда не обращала внимания на его волосы в носу?
– Н-нет.
– Уж можешь мне поверить. Он вполне может вытирать ими свою тарелку. Ты не поверишь, все последние пятнадцать лет мне приходилось просить парикмахера их подстричь. Словно он малый ребенок. Но разве я возражала? Да никогда! Ведь он такой, какой есть. Просто человек. Волосы в носу и все остальное! Но если мои чертовы ноги не такие гладкие, как попка у младенца, он начинает вести себя так, будто я какой-то чертов Чубакка! [34]
На часах уже без десяти шесть. Сэм выезжает на дежурство в половине седьмого. Я тяжело вздохнула и еще плотнее завернулась в полотенце.
34
Чубакка – персонаж киносаги «Звездные войны». Гуманоид ростом более двух метров, покрытый густой бурой шерстью.
– Итак… Хм… Ты ко мне надолго?
– Ну, пока не знаю. – Мама глотнула чая. – Дедушке теперь приносят ланч социальные работники, поэтому у меня нет необходимости постоянно быть дома. Может, задержусь у тебя на несколько дней. Мы ведь с тобой тогда замечательно провели время. Разве нет? Почему бы нам завтра не навестить Марию из женского туалета? Правда, чудесная идея?
– Чудесная.
– Хорошо. Тогда, пожалуй, пойду постелю постель. Где у тебя вторая кровать?
Но только мы поднялись с места, как снова загудел домофон. Я открыла дверь, полагая, что это разносчик пиццы ошибся адресом, но на пороге нарисовались Трина с Томом, а за ними, сунув руки в карманы штанов, совсем как непослушный подросток, маячил папа.
Даже не взглянув на меня, Трина решительно прошла в квартиру:
– Мама, это просто смешно! Ты не можешь взять и убежать от папы. Сколько тебе лет? Четырнадцать?
– Трина, я вовсе не убегаю. Я только хочу освободить для себя немного жизненного пространства.
– Тогда мы останемся здесь, пока вы двое не разберетесь между собой. Лу, ты в курсе, что он теперь ночует в своем минивэне?
– Что?! Ты мне не говорила, – повернулась я к маме.
Она воинственно вздернула подбородок:
– У меня не было такой возможности. Со всей этой твоей болтовней. – (Папа с мамой упорно отказывались смотреть друг на друга.) – Но прямо сейчас мне нечего сказать вашему отцу.
– Присядьте! – бросила Трина. – Оба! – Родители, обменявшись сердитыми взглядами, неохотно поплелись к дивану. Затем Трина повернулась ко мне. – Прекрасно. Давай приготовим чай. А потом все тихо-мирно обсудим в семейном кругу.
– Отличная идея! – Вот он, мой долгожданный шанс. – Молоко в холодильнике. Чай тут. Будьте как дома. А мне надо кое-куда сбегать на полчаса. – И, не дав им опомниться, я поспешно натянула джинсы, схватила ключи от машины и выскочила из квартиры.
Не успела я свернуть на парковку перед станцией скорой помощи, как тотчас же увидела Сэма. Он шел к машине, перекинув через плечо сумку-укладку. У меня неожиданно екнуло сердце. Я соскучилась по изгибам его мощного тела, мягким линиям его лица. Заметив меня, он даже споткнулся от неожиданности. Похоже, я застала его врасплох. Он резко повернулся к машине «скорой помощи» и открыл задние двери.
Я торопливо подошла к нему:
– Мы можем поговорить?
Он легко поднял кислородный баллон, словно это был баллончик с лаком для волос, и осторожно поставил в специальный держатель.