После ВАУ
Шрифт:
–Послушай, Ро. Я не хочу с тобой ссориться. Даже больше. Ты нужен мне.
–Да-а-а??? – искренне удивился Ро.
–Да, – кивнул Корсунов, – меня тут окружают настоящие идиоты. Порой не с кем нормально поговорить. А ты – образованный и интересный человек. Я ведь правда многое о тебе слышал. Ты отлично знаешь свой участок. Уверен, хорошо ориентируешься и в остальной Новой Москве, знаком с другими убер-врачами. Ты мог бы стать моей правой рукой в распространении нашей продукции. Мы найдём ещё места, где наша организация могла бы спрятаться, производить наш товар в виде лекций и этих вот пилюль…
У Ро под маской медленно то раздувались, то сужались ноздри. Со сталью в голосе он спросил:
–Ты хочешь прикрытие и помощь в распространении воды и сахарозы, которые вы выдаёте за дорогие лекарства?
Корсунов откинулся в кресле слащаво улыбнулся:
–А чего хочешь ты? Сдать меня властям? Закрыть нашу лавочку? А может… Хочешь по-человечески пожить? Говорят, убер-врачам платят средненько, но времени тратить деньги у них нет. А здесь ты мог бы найти и деньги, и время. Ты любишь женщин, Ро? У нас некоторые посетительницы готовы хоть каждый день в койку прыгать, считая наших работников практически святыми. Да и койки у нас отменные. Не знаю, где ты живёшь, но поверь: в этом убежище ты будешь, как в раю. Наши фильтры и системы обработки воздуха делают ту дрянь с поверхность похожей на свежесть леса после грозы. А чего ты любишь по утрам есть или пить? Небось, какой-нибудь искусственный кофе?
Ро невольно сглотнул. Динамики шлема были включены, поэтому Корсунов это услышал и улыбнулся ещё слащавее:
–А мы можем позволить себе закупать порой настоящий кофе, Ро. Даже не растворимый. Настоящие зёрна. Будешь чашечку?
Корсунов потянулся к компактному селектору у себя на столе, нажал на какую-то кнопку:
–Лидия, принеси ка большую чашечку нашего особого кофе для заглянувшего к нам доктора, – отпустив кнопку, он обратился уже к Ро: – я при любом раскладе нашей беседы собирался угостить тебя. Думаю, это будет хороший пример тех приятных мелочей, которые ты легко сможешь получить здесь. Приходи завтра в девять вечера. У меня, так совпало, день рождения. Будут только свои: редакторы и составители моих речей, распространители лекарств, вербовщики, наши лучшие технологи. В общем, основа нашей организации. Познакомишься с людьми, многие из которых потом будут работать на тебя лично. Ну а не захочешь стать частью нас, у меня не останется выхода: в твоём присутствии объявлю о закрытии Академии.
Их разговор прервало появление секретаря – низкорослой полной женщины с фиолетовыми волосами и очками, делающими её похожей на сову. Семеня толстыми ножками, она подошла к Ро и поставила напротив него большую белую чашку, на фоне которой очень контрастно смотрелась чернота напитка. От кофе поднимался пар. Доктор Ро снял шлем в виде головы красноглазой птицы в шляпе, взял чашку, поднёс к лицу. Невероятный аромат бил в нос. Ро, выросший в Новой Москве эпохи после ВАУ, не пробовал в жизни настоящий кофе, но понял, что это именно он. Точнее даже ОН. Ро отпил Его: по языку пробежала приятная горячая жидкость, чуть горьковатая, мгновенно бодрящая.
Корсунов с хитрой и довольной улыбкой смотрел на Ро. Потом обратился к секретарю:
–Лидия Ивановна, немедленно дополните список гостей на завтрашний вечер. Внесите туда нашего славного доктора Ро.
Секретарь явно удивилась распоряжению: пару секунд с широко открытыми глазами она смотрела то на Корсунова, то на Ро. Но всё же собралась с мыслями:
–Да-да, Анатолий Антонович! Будет исполнено! – пролепетала она своим “ухающим”, делающим её ещё больше похожей на сову, голосом. Затем она выбежала из кабинета.
Ро встал:
–Я приду завтра, Корсунов. Но только лишь с целью убедиться, что ты закрываешь Академию Ганемана на моём участке, – сказав это, доктор салютовал чашкой с кофе в сторону Корсунова, и отпил ещё немного, – Кофе у тебя и правда стоящий. Я, если не против, допью по пути к выходу. Чашку оставлю у вас в фильтровом отсеке.
Корсунов развёл руками в стороны:
–Да можешь даже забрать себе на память. Может быть, сам вид этой белоснежной кружки и запах настоящего кофе ещё заставят тебя передумать до завтрашнего вечера. Не упусти свой шанс начать хорошо жить, Ро… В любом случае… Буду рад тебя видеть завтра у себя.
Актовый зал убежища был приспособлен под проведение праздника. Центр зала освободили под столы с напитками и деликатесами. Лавки разместили вдоль стен. Свет, используемый в ходе лекций, был сконцентрирован на столах и входе, чтобы все могли видеть каждого прибывшего. Гости ходили вокруг столов, общались, шутили, выпивали.
К десяти часам верхний свет чуть угас, большинство прожекторов под потолком перевели лучи на вход. Под торжественные фанфары в зал в своём белоснежном халате вошёл Анатолий Антонович Корсунов, за которым семенила его маленькая секретарша с фиолетовыми волосами. Гости выстроились в зале, образуя живой коридор от входа к столам. Гремели аплодисменты. Канонада хлопушек заполнила зал, конфетти летело во все стороны.
Глава Академии Ганемана подошёл к столу, поднял поданный кем-то кубок, привычным жестом призвал всех к тишине:
–Спасибо, друзья! Спасибо! Спасибо, что вы здесь! Очень рад вас видеть! – Корсунов улыбнулся, демонстративно стряхнул с халата несколько конфетти, – Хотя вы меня даже немного испугали этим грохотом.
По толпе прошёл смех. Ближе всех стоявший к главе гость удивлённо сказал:
–Но ваш друг в необычном карнавальном костюме сказал, что вы любите такие громкие развлечения: хлопушки, салюты и прочие фейерверки. Но не устраивать же здесь салют…
–Друг сказал? – с неподдельной бодростью в голосе спросил Корсунов, – Кто же этот шутник?
Толпа в молчаливом удивлении расступилась. Кто-то отвечавший за освещение стал искать одним прожектором по залу, пока не навёл луч на одного из гостей, севшего с самом тёмном углу. Без дополнительного света этого гостя было бы трудно заметить, ведь на нём была полностью чёрная одежда, плащ темнее ночи, такого же цвета шлем в виде головы птицы в шляпе. Гость сидел ссутулившись, опираясь на поставленный между колен посох. Плечи этого странного человека слегка дрожали.
В зале повисла гробовая тишина. И вдруг странный гость выпрямил спину. Всем стало ясно, что за дрожь сотрясала его. Гость хохотал. Его одежда имела собственные усилители звука: громогласный смех с эхом наполнял зал.
Корсунов потерял контроль над лицом: оно побелело, желваки играли, губы сжались в тонкую нить. Он развернулся к своей фиолетоволосой секретарше:
–Я же велел приготовить для него ОСОБЫЙ кофе! Неужели трудно было просто взять и отравить этого ублюдка?! – переходя на истеричный крик спросил он.