После
Шрифт:
– Почему? Ты не хочешь со мной поговорить?
– Ты пьян и груб. – Я поворачиваюсь к нему.
– Я не груб, – говорит он с бесстрастным видом. – Тебя раздражает все, что я говорю.
– Дело в том, как ты мне отвечаешь. Особенно если я всего лишь спрашиваю о твоей работе.
– О боже, Тесса, не начинай. Давай потом. Сейчас я не хочу об этом, – невнятно бормочет он пьяным голосом.
– Почему ты напился?
Я не против того, что он пьет, я ему не мать, он взрослый человек. Меня беспокоит
Хардин смотрит в сторону и направляется к двери, словно хочет сбежать.
– Я… я не знаю… просто решил выпить… ну и выпил. Не злись на меня. Я тебя люблю, – говорит он, глядя мне в глаза.
Это простое объяснение успокаивает, и я внезапно хочу оказаться в его объятиях.
– Я не сержусь, просто не хочу, чтобы все стало как раньше. Мне не нравится, когда ты без причины раздражаешься или внезапно уходишь. Если тебя что-то бесит, я хочу, чтобы ты рассказывал мне об этом.
– Тебе просто не нравится, что ты что-то не контролируешь, – говорит он, покачиваясь.
– Что?
– Ты же контрол фрик. – Он пожимает плечами, словно это общеизвестный факт.
– Это не так. Я просто люблю определенность.
– Да, можно и так сказать.
– Значит, ссоры между нами еще не закончились. Что ты еще хочешь мне сказать?
– Только то, что ты педантична и что я хочу, чтобы ты переехала ко мне.
Что? Его переходы меня с ума сведут.
– Тебе надо переехать ко мне. Я сегодня нашел квартиру. Я ее еще не снял, но это хорошее место.
– Когда? – Как же трудно успевать за всеми пятью личностями Хардина Скотта!
– Когда ушел отсюда.
– Перед тем, как напиться?
Он закатывает глаза. Свет лампы играет на его колечке, и я стараюсь не отвлекаться на нее.
– Да, перед тем, как напиться. Так что? Переедешь ко мне?
– Я понимаю, ты по части серьезных отношений новичок, но люди, общаясь со своими девушками, обычно не вставляют в одно предложение просьбу переехать к ним и оскорбление, – говорю я ему, подавляя улыбку.
– Ну, иногда таких подруг надо разогреть, – усмехается он.
Даже пьяный, он красив как черт.
– Ну тогда таким людям надо перестать быть придурками, – парирую я.
Он смеется и идет к моей кровати.
– Я стараюсь. Но иногда не могу ничего поделать, – он садится на край кровати. – Я слишком хорош в этой роли.
– Я знаю, – вздыхаю я.
Несмотря на сегодняшний инцидент, я понимаю, что он пытается быть лучше. Не хочу его хвалить, но он сделал гораздо больше, чем я ожидала.
– Так ты переедешь ко мне? – Хардин с надеждой смотрит на меня.
– Господи, давай не спешить. Сейчас я перестану злиться. – Я сажусь. – А теперь ложись со мной.
Он поднимает бровь, как бы говоря «Вот зануда», но встает и раздевается. Снимает футболку, кладет ее передо мной – и мне нравится, что он тоже хочет, чтобы я носила его футболки.
Я снимаю свою футболку и собираюсь надеть его, но он останавливает меня:
– Черт! – вскрикивает он. – Что это на тебе?
Его глаза темнеют, зрачки расширяются.
– Я… я купила кое-что из нижнего белья, – мямлю я, отворачиваясь.
– Я вижу… вот черт, – повторяет он.
– Ты это уже говорил, – хихикаю я.
Пламя, вспыхнувшее в глазах Хардина, поджигает, и меня, мою кожу начинает покалывать.
– Ты выглядишь сногсшибательно, – он глотает слюну. – Ты всегда красива, но сейчас…
У меня сохнет во рту, когда я вижу, как его трусы начинают оттягиваться. В пятый раз за сегодня мое настроение меняется.
– Я хотела показать тебе раньше, но ты был слишком занят идиотизмом.
– Ммм… – тянет он, не обращая внимания на мои слова.
Хардин ставит колено на кровать и перед тем, как прижать меня собой, оглядывает меня сверху вниз. Его губы – с привкусом виски с мятой, и это сочетание изумительно. Поцелуй нежен, губы сближаются и отдаляются, языки играют, обвивая друг друга. Он запускает руку мне в волосы, когда он прижимается ко мне, я чувствую животом его эрекцию. Опираясь на локоть, он опускает другую руку, касаясь меня. Его длинные пальцы бегают по моему кружевному лифчику, то забираясь в него, то высовываясь обратно. Облизнув губы, он сжимает мою грудь ладонями и осторожно двигает ими.
– Не знаю, хочу ли я, чтобы ты сняла его, – говорит он.
Я совершенно теряю контроль, загипнотизированная его прикосновением.
– Снимай, – говорит он, расстегивая лифчик.
Я выгибаю спину, чтобы он его снял, и Хардин стонет; его член упирается мне в промежность.
– Чем ты хочешь заняться, Тесс? – Голос дрожит и сбивается на хрип.
– Я уже тебе говорила, – произношу я, и он срывает с меня трусы.
Я жалею, что он пьян, потому что в пьяном виде он может сделать все не так приятно. Он засовывает в меня пальцы, и я кричу; одной рукой его обнимая, другой – лаская. Он стонет, и я сжимаю его осторожно и несколько призывно.
– Ты уверена? – задыхаясь, спрашивает он.
В его взгляде читаю нерешительность.
– Да, я уверена. Хватит раздумывать.
Странно, что я говорю ему то, что он говорил мне раньше.
– Я люблю тебя. Ты знаешь это, правда?
– Да. – Я прижимаюсь губами к его губам. – Я люблю тебя, Хардин.
Его пальцы продолжают медленно двигаться, он прижимается губами к моей шее. Он жестко целует меня в шею, скользя языком по исцарапанной щетиной коже, успокаивая ее. Он повторяет это снова и снова, пока мое тело не вспыхивает.