После…
Шрифт:
— Я прекрасно знаю, где ты родился и как тебе было трудно. — Она чеканила каждое слово. — Но жизнь — не соревнование и не война, и ты не обязан каждую минуту подтверждать свои достижения. — И резко поднялась с дивана.
— Мэллори!
Он хотел ее остановить, но она осталась глуха к его призыву и скрылась в противоположном конце комнаты. Чтобы успокоиться, зажгла маленькие свечи — их было много, пламя металось под высоким стеклянным колпаком… Натан подошел к ней, хотел было положить руки ей на плечи. Она
— Вот, посмотри! — И бросила ему номер «Нью-Йорк таймс».
Даже когда Мэллори стала жить в Калифорнии, она продолжала выписывать нью-йоркские газеты, к которым привыкла еще со студенческих пор.
Он поймал газету на лету и прочитал заголовки на первой полосе:
«Огайо. Подросток, вооруженный пистолетом, убил трех человек в своем лицее».
«Чили. Извержение вулкана повлечет за собой гибель людей».
«Африка. Сотни тысяч беженцев вышли на дороги в районе Великих Озер».
«Ближний Восток. Новый конфликт после теракта».
Через несколько секунд Мэллори грустно спросила:
— Какой смысл у жизни, если ты не можешь разделить ее с кем-то?
Глаза ее влажно сверкнули, она пристально посмотрела на него.
— Что для тебя было важнее в жизни, чем любовь, которую ты мог разделить с нами?
Натан молчал, и она продолжила:
— Мне не нужен был безупречный мужчина. Ты мог бы признать свои слабости, хотя бы передо мной. Ты мог бы довериться мне…
Эти слова означали: «Ты меня так разочаровал». Натан смотрел на Мэллори расширенными от гнева глазами. Все, что она сказала, — правда, но тем не менее он не заслуживал тою, чтобы его одного обвиняли во всех грехах.
— А знаешь, я сохранил обручальное кольцо. — Он показал ей безымянный пален. — Я сохранил кольцо, а ты идешь с этим ничтожеством обедать в наш ресторан!
Он размахивал кольцом перед лицом Мэллори, как адвокат, предъявляющий судьям решающее вещественное доказательство. Но ведь это не выступление в суде и стоял он не перед судьями, а перед женщиной, которую любил. А Мэллори смотрела на него так, будто хотела сказать: «Не нужно недооценивать меня». И вдруг достала из-под водолазки маленькую цепочку, на конце которой висело кольцо из белого золота.
— Я тоже сохранила свое обручальное кольцо, Натан Дель Амико, но это ничего не значит. — Слезы сверкнули у нее в глазах, но она все же продолжала: — И раз уж ты заговорил о Венсе, знай — у нас с ним нет ничего общего. — Потом добавила, пожав плечами: — Ну, если ты еще не понял, что я манипулирую этим болваном, так это потому, что ты не слишком проницателен.
— Я теряю проницательность, когда речь идет о тебе.
— Я пользуюсь им. Тут нечем гордиться, но я его использую. У этого типа огромное состояние, и если можно сделать так, чтобы он отдавал часть средств на помощь обездоленным, я готова ходить с ним во все рестораны мира.
— Это довольно цинично, — заметил Натан.
Мэллори грустно усмехнулась:
— «Цинизм и наглость — опора бизнеса»: ваши слова, господин великий адвокат, не так ли?
Она достала из кармана пакет бумажных салфеток и вытерла глаза. Натан больше не решался подходить к ней — боялся, что снова оттолкнет. Молча приблизился к окну, открыл его и вдохнул свежий воздух. Тяжелые облака плыли теперь на север.
— Дождь почти кончился, — произнес он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
— Мне наплевать на дождь! — отрезала она.
Натан повернулся к ней: щеки у нее впали, кожа стала бледной, почти прозрачной… Ему хотелось сказать, что она всегда была и будет на первом месте в его жизни, но он лишь произнес:
— Я все это знаю, Мэллори.
— Что знаешь?
— Все, о чем ты мне только что говорила. Счастье не сводится к материальному благополучию. Счастье в том, чтобы разделять радости и неприятности, делить крышу над головой и жизнь… Теперь я знаю.
Она беспомощно развела руками и смущенно улыбнулась, глядя на него уже снисходительнее. Когда он был таким, она всегда вспоминала маленького мальчика, перед которым не могла устоять. Хватит с нее, довольно упреков… Мэллори прижалась к его груди. « Я ведь знала, что после смерти Шона работа стала для него единственным прибежищем, куда он прятался в своем страдании. Я не должна винить его».И не винила, лишь сожалела, что они не сумели сплотиться в своем горе. Закрыла глаза и думала о том, что он еще не ушел, а она уже знает — через несколько часов почувствует горечь от его отсутствия.
Для биологов большая часть такого чувства, как любовь, сводится к взаимодействию молекул и химических соединений в мозге, — это оно вызывает желание и привязанность. Если так и есть на самом деле, то этот процесс происходил с Мэллори каждый раз, когда Натан был рядом. Пусть бы это мгновение длилось вечно… И все же она сделает невероятное усилие, чтобы оторваться от него. Пока еще не время.
— Тебе пора ехать, иначе пропустишь последний самолет. — И она отстранилась.
Натан стоял у порога, не решаясь уйти. Такси у дома, водитель ждет уже минут пять. Как объяснить ей, что, возможно, это их последняя встреча? Не повторится прощальная улыбка, не вернется миг, когда их тела соприкоснутся…
— Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты…
— Не говори ерунды, — перебила она его.
— Это не ерунда, Мэллори, представь, что…
— Говорю тебе — мы увидимся снова. Нат! Я тебе это обещаю.
Мэллори никогда не обманывала его, и он очень хотел верить ей, даже сегодня. Она поцеловала свою ладонь, потом нежно погладила его по щеке.