Последнее действие спектакля

Адлер Ирэн

– Мне нечего вам сказать, – крикнул композитор уже в дверях гостиницы. Но было очевидно, что, напротив, ему хочется сделать какое-то заявление для печати. – Если хотите, можете написать, что вчера маэстро Барцини потерял человека, который был ему дорог как сын… Как сын! – повторил он.

Закрыв лицо руками, он отвернулся и исчез в холле, не обращая больше внимания на репортёров. И они вскоре нехотя разошлись, смирившись с тем, что нужно вернуться в редакцию и диктовать свою заметку для дневного выпуска.

Я с ужасом обнаружила, что

этим людям гораздо важнее вырвать хоть слово у знаменитого Барцини, чем узнать, что же на самом деле произошло в этом проклятом номере гостиницы «Альбион»!

Я хотела подойти к Шерлоку, оказавшемуся в толпе журналистов, как вдруг кто-то окликнул меня.

– Ирэн!

Я обернулась и, увидев бежавшего ко мне, сильно запыхавшегося Люпена, бросилась навстречу и схватила его за руки, надеясь сразу же услышать хорошие новости.

– Ну как? Что сказал адвокат?

Люпен остановился, переводя дыхание. Должно быть, он полгорода пробежал без передышки.

– Пойдём, присядем вон там… – предложила я, указав на небольшой чайный дом по другую сторону улицы.

– Они подставили его! – в сильнейшем возбуждении воскликнул Люпен, всё ещё едва не задыхаясь. – Отец говорит, что его просто подставили!

Тут к нам подошёл Шерлок и вопросительно посмотрел на своего друга.

– Дайте попить чего-нибудь горячего, – попросил Люпен. – И я всё расскажу вам!

Глава 10. Испанская ловушка

Мне показалось, Люпен был теперь уже не в таком отчаянии, как во время нашей встречи в гостинице, хотя, конечно, по-прежнему очень обеспокоен судьбой отца. Пока он пил индийский чай, я попыталась найти какие-то слова, которые вселили бы в него хоть немного надежды.

– Знаешь что, Арсен, – заговорила я. – Стоит лишь оглядеться, как сразу намечается несколько причин убийства Санти.

– Несколько причин? – растерялся Шерлок.

– Конечно, – в полной уверенности подтвердила я. – Любовь, например.

– Любовь?! – воскликнул Шерлок, и глаза его расширились от удивления.

– Какая-то колдунья превратила тебя в попугая, Шерлок, – сразила я друга, поскольку мне надоело его недоверие. – Ведь ты повторяешь все мои слова!

– Нет, но… Дело в том, что… – растерялся он.

– Тогда позволь продолжить, – попросила я. – Говоря о любви, я имею в виду отношения Санти и Меридью, о которых нам рассказала горничная «Альбиона». Великая Офелия – женщина, заставляющая биться многие сердца. Кто нам докажет, что какой-нибудь страстный ревнивец не пожелал избавиться от её нового возлюбленного?

Шерлок хотел было возразить, но, вспомнив мой недавний резкий выпад, предпочёл промолчать и только развёл руками.

– Или же – кто может исключить, что за убийством Санти не стоит молодой французский соперник

Дюваль? Ведь теперь он станет секретарём великого Барцини, выходит, ему выгодно это убийство.

– Ничто нельзя исключить в данный момент. Но невозможно и подтвердить, так ли это, – заметил Шерлок, опускаясь в кресло.

Люпен, напротив, улыбнулся и трогательно заглянул мне в глаза. Он всегда так выражал благодарность. Потом отпил чая и продолжал:

– Есть и другой подозреваемый в этой ужасной истории.

Я чуть не вздрогнула, наверное, потому, что никак не ожидала появления ещё какого-то загадочного типа в этом деле.

– Похоже, у этого адвоката целый мешок новостей, – заметила я, желая как-то избавиться от смущения.

– И в самом деле, Найсбит мне многое рассказал, – продолжил Люпен. – По его совету отец признал часть вины. Он признался, что в тот вечер действительно… воровал.

Тут Люпен опустил глаза и глубоко вздохнул, набираясь мужества, чтобы рассказать неприятную правду о своём отце.

– Да, вчера ночью он работал не на себя, как обычно. На этот раз кражу ему заказал какой-то загадочный человек, говоривший с испанским акцентом. Он разыскал его накануне вечером в Брайтоне, после окончания представления в цирке Ароновского.

– Брайтон… – повторил Шерлок, словно желая запомнить эту деталь.

– Да, – подтвердил Люпен, – и, судя по тому, что отец рассказал Найсбиту, этот испанец очень хорошо знал, что ему нужно. У него был чёткий план, выстроенный во всех подробностях. Он точно указал отцу окно в гостинице «Альбион» и объяснил, что там живёт один очень жестокий человек, которому он хочет отомстить.

– Даже убив его, – пошептал Шерлок.

– Нет, – сухо ответил Люпен, – план испанца не предусматривал кровопролития. – И гневно добавил: – Иначе отец ни за что не согласился бы!

– Мы знаем, Арсен, – горячо отозвался Шерлок. – А теперь расскажи, что задумал этот таинственный испанец.

– Обычную кражу. Её нужно было совершить в отсутствие человека, который проживал в том номере. Причём для него это серьёзная потеря. Отец должен был украсть нефритовую статуэтку, которая служила тому человеку счастливым талисманом, и он никогда не расставался с ней. Испанец сказал, что его враг был настолько суеверным и так дорожил этой статуэткой, что, утратив её, он оказался бы в его власти.

– Довольно романтическая история, – заметил Шерлок. – Не понимаю, как мистер Теофраст…

– …мог поверить в такое? – продолжил его мысль Люпен. – Очень просто. Этот человек не вызвал у него сомнений относительно серьёзности намерений. Он выложил ему задаток – двести гиней, и обещал столько же после выполнения заказа.

Тут Шерлок так громко присвистнул, что обернулись все посетители чайного дома.

Речь и в самом деле шла о немалых деньгах, и это вполне объясняло, почему Теофраст Люпен поверил в серьёзность дела. Никто не стал бы тратить такие деньги ради забавы!