Последнее действие спектакля
Шрифт:
Упакованный в роскошную униформу – ярко-красный двубортный пиджак, – он посмотрел на нас, не скрывая скуки, и, похоже, очень не понравился Шерлоку. Мы осмотрелись, не зная, как быть. В пику этому неприятному портье я громко заметила, что холл гостиницы «Старый колокол» не такой красивый и нарядный, как в моей гостинице. Мы расположились в креслах, рядом с человеком, сидевшим на диване и тоже, видимо, кого-то ожидавшим. Я хотела было обсудить с Шерлоком кое-что, но он жестом дал мне понять, что лучше помолчать.
– Этот человек очень похож на репортёра, – шепнул
Примерно через полчаса неприятный портье удалился, даже не попрощавшись, и его сменил молодой человек. Толстяк, ожидавший кого-то, стал нервно прохаживаться по холлу, а потом спросил нового портье, по-прежнему ли господа Люпены снимают номер в гостинице, и получил весьма неопределённый ответ. Похоже, тот не мог найти их имена в журнале регистрации и вообще не знал имён клиентов.
Тучный человек с рябым от оспы лицом и огромным, как у многих пьяниц, животом ещё немного походил туда-сюда и наконец представился. Оказалось, это заведующий отделом происшествий известной лондонской газеты «Глоб», и, судя по всему, он пребывает здесь по той же причине, что и мы, – по делу Люпенов.
– Если не ошибаюсь, вы тоже интересовались ими… – обратился он к нам, теребя усы. – Вы знаете их?
– Понятия не имею, о ком вы говорите! – ответил Шерлок, прежде чем я успела открыть рот. Он бросил на меня быстрый взгляд и достал из кармана своего пиджака мой красный путеводитель по Лондону. – Мы с сестрой ждём родителей, чтобы отправиться на прогулку по городу. А про Люпена спросили из-за нашего глупого спора. Мы прочитали про него в газете, и моя сестра не верит, что он остановился в одной гостинице с нами. Теперь она должна мне шиллинг! – заключил он с хитрой улыбкой.
Я кивнула с глупым смешком, чтобы поддержать игру.
Человек внимательно посмотрел на нас, как бы желая понять, можно ли нам доверять, но мы так и не узнали, к какому выводу пришёл этот толстопузый хроникёр, потому что Шерлок вдруг поднялся с кресла и протянул мне руку, притворившись, будто торопится.
– Ну вот, мама с папой опять опаздывают. Пойдём, подождём их в номере! Там всё-таки удобнее, – сказал он.
Уже войдя в роль в этом маленьком спектакле, я согласилась, и мы подошли к молодому портье, который вопросительно посмотрел на нас.
– Я уже взял ключ от нашего номера, – сообщил ему Шерлок, указывая на свой карман. – Семьдесят семь. – Юноша повернулся к доске, где висели ключи от номеров и, убедившись, что номера семьдесят семь на месте нет, вежливо поклонился и больше нами не интересовался.
Мы с Шерлоком молча двинулись по коридору, украшенному тонкими колоннами, и как только оказались на лестничной площадке, одни, я не выдержала:
– Скажи на милость, куда…
– Тсс… – произнёс Холмс, протянув руку в мою сторону. Но, очевидно, из-за полутьмы он плохо рассчитал движение и коснулся моих губ.
Мы оба замерли, словно заколдованные этим случайным и неожиданным прикосновением. Наши взгляды встретились в полутьме. Но всё это длилось лишь
– Идём, идём! – сказал Шерлок, словно желая пробудить нас от какого-то странного сновидения.
Мы прошли ещё немного и остановились около небольшой двери, выходившей на задний двор гостиницы, откуда тянуло свежим предвечерним воздухом. И услышали, как кто-то поднимается по лестнице.
– Думаю, это Арсен, – сказал Шерлок. – Ещё в холле я почувствовал, как потянуло холодным сквозняком, и решил, что это он прошёл через служебный вход, чтобы не встречаться с репортёром там, в вестибюле. Это же настоящие стервятники, – пояснил он.
– В таком случае тебе остаётся только сказать мне, в каком номере мы найдём его, дорогой мой прорицатель! – съязвила я.
– В семьдесят седьмом, я думаю, – совершенно спокойно ответил Шерлок Холмс. – Гостиница, мне кажется, очень старая и запущенная, здесь мало клиентов и плохой персонал. Семьдесят седьмой номер находится на самом верху, то есть под крышей, что весьма подходит для упражнений такого акробата, как Теофраст. Думаю также, что, узнав об аресте отца, Арсен поспешно выбежал отсюда, забыв вернуть портье ключ от номера.
Я кивнула, меня вполне устроило такое объяснение, но в то же время я видела, как взволнован мой необыкновенный друг и как смущён из-за того, что только что произошло.
– Это мы, – сказала я, остановившись перед запертой дверью номера семьдесят семь. – Арсен? Ты здесь?
Послышались шаги, дверь открылась, и перед нами оказался Арсен.
– Ирэн! – воскликнул он.
Я не узнала его. Красивый, загорелый юноша, каким помнила его летом в Сен-Мало, теперь выглядел бледным, измученным и походил на хрупкую гипсовую статуэтку. Печальная улыбка, с которой он встретил меня, огорчила ещё больше, потому что подтверждала – всё, что мы прочитали в газете, правда. Но в какой мере?
Этот мой необыкновенный друг обнял и Шерлока, но не так порывисто, как меня, и провёл нас в комнату, вернее, в мансарду, как и угадал Шерлок, под самой крышей, вроде тех парижских, где обычно живут художники.
Комната была в некотором беспорядке, очень светлая, с двумя полукруглыми окнами, выходившими с одной стороны на панораму городских крыш, а с другой – на соседние переулки. Слышалась возня голубей, садившихся на водосточные желоба и хлопавших крыльями.
Мы не стали тратить время на светские любезности, хотя Арсен и предложил нам чаю, от которого мы с Шерлоком отказались. Мы пришли узнать, что случилось с мистером Теофрасом.
– Тут, должно быть, какое-то недоразумение, – сказал Арсен. – Жуткое недоразумение. И ничего больше! Не верьте ни единому слову из того, что пишут газеты.
– Мы и не сомневаемся, что всё это неправда, – ответила я.
– Где твой отец? – спросил Холмс.
Арсен поднял на него свои красивые тёмные глаза.
– Его арестовали, когда он слезал с водосточной трубы. Это случилось недалеко от гостиницы, где убили того человека… Альфреда Санти.
– Тебе удалось поговорить с отцом? – спросила я.