Последнее лето
Шрифт:
– И вверх… – кивнула Рита. – Меня родственники и так чуть живьем не съели с этой Эфиопией. Если вернусь, второй раз из дома не выпустят.
– Какая разница, где ночевать, здесь или в пробке – сказала Ася-кайтер, – И вы представьте, что за срань начнется, когда все эти курортники с путевками получат свои смски и побегут обратно в аэропорт? В дверь же не войдешь! Не, я здесь подожду.
Я молча пыталась прорваться сквозь едва работающую связь к сайту небольшой арабской авиакомпании.
6
Откуда-то
– Похоже, кафешки заработали. Пошли поедим чего-нибудь? – рыжая Ася теребила молнию чехла кайтовой доски, на котором сидела.
– У тебя есть наличка? – удивилась я.
– Нет почти. Рублей сто, может, наскребу…
– Тогда мы с тобой в обломе. Связи ж нет, карточки не работают.
– У нас есть сыр… – переглянувшись, тихо сказали приятные чуваки в дредах. – Бри. Французский. Килограмм.
– Фу, мама, зачем вы взяли эту гадость! – скривился мальчик.
– Потому что кому гадость, а кому и радость. Я вот моцареллу не люблю, а роллы тебе с ней все равно готовлю – терпеливо объяснила ему мама.
– У меня есть медицинский спирт. Пол литра – с задумчивым видом сообщил Дима.
Я молча достала из рюкзака пакет чипсов и положила на стойку.
– Ну, чем могу… – сказала Ася и положила рядом полупустой кулек семечек «От Мартина» и пачку сигарет.
«Е… твою мать суки понаставили тут» – раздалось внезапно совсем рядом. Это кто-то нервный споткнулся о багаж. Вокруг впотьмах бродил народ и периодически ругался матом по какому-нибудь поводу.
– А пошли на второй этаж. Там и людей всегда меньше, и присесть вроде можно – предложила я.
Ну и еще наверху обычно бывает теплей.
7
Наверху было тихо. Правда, кресла оказались заняты спящими пассажирами.
Зато пол был свободен – по крайней мере, по нему никто не шлялся кругами, матерясь. Мы кинули на него спальник, його-коврик и кайтовую доску. На этом, оказалось, можно прекрасно устроиться шестерым взрослым людям с полулитром медицинского спирта.
Мелкому Яну мы выдали всю имеющуюся мелочь и отправили по кафешкам на разведку. Через полчаса он вернулся с пакетиком сока, который по стоимости был вполне сопоставим с бутылкой виски.
– У нас был ресторан в …й области. Закрыть пришлось. Долго расстраивались. За то, чтобы сохранить дело, нужно было давать такие взятки… Честно – дело даже не в деньгах. Просто как увидели эти рожи чиновные… Пришли домой позавчера вечером, сели вдвоем… И решили, что лучше возьмем все деньги, и поедем путешествовать. Может, на месяц, может, на год, фиг знает. Как пойдет – Лия, мама Яна, зажмурилась и одним махом выпила порцию спирта из пластиковой пробки. Она говорила, не по-столичному растягивая гласные.
– А я карпов, блин, разводил!.. – излишне громко сказал Дима. Он был уже изрядно пьян. – Слышали о Всемирной фармакологической конференции? Во всех новостях было два месяца назад.
– Это где про лекарство от рака говорили? – вспомнила я. – Русские же по-моему ученые как раз выступали там?
– Да. Я и выступил. Читал наш доклад.
Мы в шоке уставились на Диму.
– Так оно есть? – благоговейно спросила Рита.
– Оно могло бы быть. Но его не будет – Дима смотрел в окно на падающий снег. Он почти протрезвел. Его спокойный тон звучал страшно.
– Вот это да… – завороженно сказала Лия, – Значит, теперь таким людям можно помочь?
– Нельзя никому помочь, – ответил Дима, – Тем более теперь…
– Почему? – удивился Марк.
Дима сделал большой глоток из фляжки, посмотрел на снег и сказал:
– После доклада такая поднялась буча… Мы ехали и думали, что сейчас нас завалят предложениями. Столько лет бились, работали в институте за три рубля – ради лаборатории, вкладывая в исследования свои деньги. Ночами и выходными работали. А днем я телефоны в Евросети продавал… Китайские…
– Так оно есть… – тихо проговорила Рита. Казалось, про Евросеть она не слышала.
– Если коротко, то есть особый ген, отвечающий за мутацию клеток. И его можно контролировать, – Дима тоже на время забыл про китайские телефоны, – Мы вели тестирования на карпах. Результаты – сенсация… При хорошем финансировании мы могли бы продвигаться достаточно быстро, чтобы успеть спасти сотни жизней… После выступления, вечером, нас пригласили на неофициальную встречу в шикарный ресторан и популярно объяснили, что мы, конечно, молодцы. Но ни один концерн, производящий лекарства для поддержания остатков жизни больных раком не будет вкладываться в проект, который убьет весь бизнес… Бизнес, это, конечно, очень важно. Бизнес должен жить, блядь…
Все снова замолчали. Бесполезный телефон показал время – 18.30. Вокруг стало очень тихо и уже по-вечернему темно. Красно-белые полосы неподвижно тянулись сквозь метель за окном. Аварийный свет, видимо, работал только внизу. Если вообще еще работал.
– А как же карпы? – неожиданно спросил Ян.
– Сдохли… – сказал Дима, тоже каким-то неживым голосом.
– Так, слушайте, друзья. Что-то слишком у нас тут мрачно – голос Лии, наоборот, звучал очень решительно – У кого была зажигалка?
У Лии в рюкзаке оказался большой пакет с чайными свечками и благовоньями. От этого охренел даже ее муж Марк.
– Ну да, сыр ты тоже просил выкинуть… – протянула Лия. Ян радостно бегал вокруг, расставляя по полу свечки. – Ян, давай ты сделаешь из свечей дорожку от лестницы к нам? Вдруг кому-то мы нужны, а он найти нас не может.
– Да кому мы тут нужны – проворчал Дима, улыбаясь сквозь бороду. Он держал только что зажженную свечку, и огонек, отражаясь, озорно прыгал в его глазах.