Последнее лето
Шрифт:
– Самир, ты представляешь, у меня в доме завелась мышь! Я ее вчера видела, – сказала мадам Хасна на прекрасном английском.
Самир задумчиво почесался.
– В магазине у Абдаллы, рядом с мостом, продается мышиный клей. Очень хорошо помогает!
– Клей? – удивилась мадам Хасна – а как он помогает?
– Ну, известно как, – развел руками Самир, – мышь приклеивается к полу, не может бегать, и в конце концов умирает от голода.
– От голода… – содрогнулась мадам Хасна, – а другие средства есть?
– Ну да,
– А что случится, если вдруг съест? – настороженно спросила мадам Хасна, явно предчувствуя недоброе.
Недоброе, впрочем, тут же и последовало:
– Ну, порошок выжжет ей внутренности, и мышь помрет, медленно и мучительно…
– О, нет, не надо, не хочу, чтобы у меня в доме кто-то мучительно помирал… – перекосилась мадам Хасна. – Может, можно ее как-нибудь… Ну, просто выгнать?
– Заведите кота, – предложила я.
– Так он ее съест? – мадам Хасна зябко закуталась в шарф, звякнув тяжелым браслетом на тонкой сухой руке.
– Вы маленького заведите. Он никого не съест, а мышь почувствует его запах, испугается и уйдет.
– Слушайте, а это мысль… Спасибо! Самир, не знаешь, где можно взять маленького кота?
– Не волнуйтесь, достану я вам кота. Самого лучшего кота! Прямо завтра! – торжественно пообещал Самир. – Пойду кальян, пожалуй, принесу.
– Я из Бейрута, и французский – мой второй родной язык – сказала мадам Хасна, когда Самир ушел – а остальные пять пришлось выучить по необходимости…
– Мадам Хасна была фото-моделью! Она работала в Париже, и вообще весь мир объездила. А муж у нее… – восторженно включился вернувшийся Самир.
– Да, будущий муж увидел мое фото на обложке модного журнала, и вбил себе в голову, что должен на мне жениться… Сколько раз ты слышал эту историю, Сами? И все она тебе не надоест… – мягко улыбнулась она.
– И он разыскал ваш телефон! – Самир устроился поудобнее, и принялся раскуривать кальян.
– Да, подкупил кучу людей, – смеялась мадам Хасна.
– А вы чуть не отказали ему во встрече, но вдруг передумали!
– Да, мало ли сумасшедших мне звонили… Но было что-то в его голосе, что заставило меня пойти на свидание…
– А потом замуж! Хоть он был некрасивый!
– Нет, был. Он не был красавцем, как актер или певец. Но мне никогда не нравились ни певцы, ни актеры…
– «Красивый» и «красавец» разве не одно и тоже?
– Нет, Сами, это совсем разное.
– Ну пусть – мой английский хуже, чем ваш…
– Твой английский достаточно хорош, чтобы понять разницу – усмехнулась мадам Хасна.
Мы молча курили кальян, слушая цикад и приглушенный шум моря.
– Штормит… – задумчиво сказал Самир. – А вы все-таки ходили сегодня плавать, мадам Хасна?
– Да, как обычно – до мостика и обратно.
Я прикинула в уме расстояние. Примерно два километра.
– Надо нам будет собраться опять на рыбалку.
– Да. Или пойти на мост кальмаров ловить с фонариком – сказала мадам Хасна. И, мастерски выпустив кольцо дыма, добавила – Главное, чтобы этот новый комиссар не пронюхал…
– Да с ним все в порядке уже – уверенно сказал Самир.
– Точно?
– Сто процентов.
Мадам Хасна затянулась и вдруг рассмеялась так, что подавилась дымом:
– Вспомнила, как мы ловили кальмаров с Фэ.
Самир тоже усмехнулся:
– Да, помните, я ей кальмара бросил, чтоб в корзину убрала, а она как завизжит…
– Ага, а ты ей: «Тихо!» – на весь Д*****д. А Фэ тебе, еще громче: «Он же ползает!». И как отшвырнет его – обратно в море! – хохотала мадам Хасна.
– Ага. Кальмар такой, прыгает на нее по набережной – совсем ошалел от света, а она визжит!.. И как пнет его в воду! Я ее потом месяц Гринписом дразнил – улыбнулся Самир – Фэ – это сестра моя, Фарида – сказал он, повернувшись ко мне. – Всю ловлю тогда испортила! Нам пришлось с моста убегать, пока кто-нибудь не пришел и не увидел.
– Веселая была рыбалка, – улыбнулась мадам Хасна, глядя на дым.
– Самая веселая… – тихо сказал Самир куда-то в небо. Он лежал, откинувшись на подушки чилл-аута и скрестив руки за головой.
– Мадам Хасна? – произнес он после долгой паузы.
– Да?
– Вы правда хотите ловить кальмаров?
– Да, очень хочу.
– Давайте в среду пойдем. В среду будет отличная погода для кальмаров.
– Хорошо.
Мы снова молчали. И только ночь пела над головой.
– Пойду я домой, пожалуй, темно совсем, – произнесла мадам Хасна.
– Спокойной ночи, мадам Хасна. Вас проводить?
– Нет, спасибо, Самир. Спокойной ночи. И не забудь про кота!
– Не забуду, я же обещал. К вечеру будет вам кот, приходите.
Аристократичный силуэт мадам Хасны медленно таял в сумерках. Она обернулась и помахала нам от ворот. Мне послышалось, как тяжелый браслет снова звякнул у нее на руке.
18
У некоторых людей очень сложные лица. Вроде ничего такого в них нет, но вот мелькнет выражение – и покажет насквозь весь их характер. Удивительные лица, редкие лица.
Та женщина, которую я пыталась рисовать сегодня в кафе, была иногда очень похожа на овцу. Это ее лицо я пыталась поймать третий час, забыв про остывший суп, и вообще про все забыв. В конце концов тетка расплатилась и ушла, а у меня так ничего и не вышло. Я в досаде скомкала листок и бросила на стол. Ветер подхватил его и понес.
– Ух ты, прикольно! Зачем выкинула? – сказал Памба, который его поймал у самого входа.
– Да ничего не прикольно, – озлилась я на мир, – овца вертлявая, и руки еще дрожат.