Последнее наказание
Шрифт:
Глава 10
Ночью я проснулась с неясным ощущением тревоги. Весь вчерашний день был полон эмоций и новых ощущений и, конечно же, я, сильно перенервничав из-за всего, сначала долго не могла уснуть. Первый выход в свет – это крайне важное событие в жизни любого человека, а особенно молодой девушки из провинции. И несмотря на то, что, казалось, вчерашний вечер прошел как нельзя лучше, меня отчего-то терзала неприятная тревога. Я сомневалась в том, что показала себя с самой лучшей стороны и, хотя ничего такого, что могло бы указывать на обратное не случилось, волнение все же не спешило уходить прочь. То и дело мне вспоминался презрительный взгляд Одиллии Ван Бателаан и ее холодность в отношении ко мне, и поэтому позже, когда я уже оказалась в постели,
Так я проспала почти всю ночь, но незадолго до рассвета проснулась со странным ощущением приближающейся опасности. В комнате было темно, и только небольшая полоска лунного света проникала сквозь зашторенные окна. Ночь оказалась ветреной. Порывы его трепали шторы, отчего полоска лунного света временами становилась то весьма широкой, то, напротив, почти совсем исчезала. Я взбила подушки, стараясь обрести более удобное положение тела, чтобы вновь заснуть. Но сон не шел. Странное, гнетущее чувство словно давило на меня изнутри. Такое состояние бывает после страшного кошмара, когда, лежа в темноте, вы думаете, что призраки, вышедшие из вашего сна, окружают вас и наяву, прячась в самых потаенных местах комнаты. Я совершенно не помнила, что мне снилось до того, как я проснулась, но мне казалось, что сон тот был спокоен. И все же отчего-то напряженное, тревожное чувство не стремилось покидать меня.
Я перевернулась на спину и оглядела погруженную в темноту комнату. Я не искала ничего конкретного, и уж тем более не отыскивала глазами никаких призраков своего сна. Мне просто нужно было отвлечь чем-то мысли, чтобы привести сознание в равновесие и снова уснуть. Темные силуэты комода и зеркала резко выделялись на фоне беленых стен, но нисколько не пугали меня. Даже напротив, смотря на них, я будто бы уже начала успокаиваться, когда вдруг очередной мощный порыв ветра раздвинул на мгновение ткани штор, и полоса лунного света, став значительно шире, чем прежде, прошла через всю комнату и упала на широкое кресло, стоявшее возле комода чуть в сторону от двери. Оно было освещено не больше секунды, но этого вполне хватило мне для того, чтобы, если не разглядеть, то, определенно, увидеть сидевшего там человека. Через секунду комната снова погрузилась во мрак, но я все еще продолжала видеть силуэт мужчины, уютно разместившегося в кресле напротив моей кровати. Я больше не видела черты лица этого человека, но я чувствовала, что он все это время смотрел на меня.
Мой разум был еще сонным, и я, возможно, в другое время приняла бы это странное видение за остаток сна, но та необычная четкость, с которой я увидела лицо этого мужчины, не давала мне теперь усомниться в реальности его присутствия. Я боялась и подумать о том, как он смог пробраться в мою спальню и сколько мог уже находиться здесь, сидя тихонько в кресле и наблюдая за моим сном.
Сейчас в комнате было темно, но в тот момент, когда лицо его было освещено, я видела, что выражение его сильно изменилось в ту секунду, когда он понял, что я заметила его. Нет, он не испугался, но он удивился так сильно, будто бы был уверен в своей абсолютной невидимости. Тем не менее, даже поняв, что он рассекречен, мужчина не предпринял попытки бежать или прятаться. Сквозь тьму ночи я видела, как его сидящий в кресле силуэт подался немного вперед, словно бы незнакомец захотел еще внимательнее разглядеть меня. Его невозмутимость и как будто отстраненное спокойствие пугали меня даже больше, чем собственно его присутствие в моей спальне. Я хотела закричать и позвать на помощь, но не находила в себе сил издать хоть какой-нибудь звук. Все тело мое словно оказалось парализовано. Страх ли это сковал мои мышцы или что-то другое, что называют колдовством, я не знала, но пошевелиться не могла. А мужчина все смотрел на меня. Я же смотрела, не отрываясь, на него, но как ни старалась, не могла снова разглядеть черты его лица. Только раз еще ветер снова чуточку приоткрыл шторы так, что в лунном
Наконец, спустя показавшееся мне бесконечным время незнакомец поднялся. Кресло, обычно невероятно скрипучее, сейчас не издало ни звука. Он сделал пару шагов в сторону моей кровати и остановился, слегка наклонив голову вперед, словно бы для того, чтобы изучить мою реакцию и на это его действие. Я не могла пошевелиться, но сердце мое билось так сильно, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Прождав так несколько минут (а может быть она была всего одна, я не берусь судить), мужчина поднял правую руку и направил ее в мою сторону так, словно бы желал вобрать в свою ладонь всю мою душу. В этот момент я почувствовала, как все тело мое затряслось от страха или, может быть, все же от его колдовства. Что было потом, я не помню, потому что в ту же секунду погрузилась в глубокий сон.
Глава 11
Утром я проснулась такой уставшей, словно бы и совсем не спала этой ночью. Я чувствовала непреодолимую болезненную слабость во всем теле, и в первое мгновение пробуждения подумала даже о том, что, возможно, вчера вечером, возвращаясь домой после бала, простудилась и теперь, вероятно, несколько дней мне предстоит пролежать в лихорадке. Тяжело отрываясь от подушек, я приподнялась на локтях в надежде найти силы на то, чтобы встать и, распахнув шторы, пустить свет в комнату. В обычное время это помогало мне, если не вылечиться, то хотя бы немного облегчить свои страдания.
Когда мой затуманенный слабостью взгляд упал на кресло, стоявшее против кровати возле комода, я вздрогнула, внезапно вспомнив все то, что произошло ночью. Странно, но воспоминание об этом как-то сразу взбодрило меня и придало сил. Я торопливым взглядом оглядела спальню, страшась снова увидеть рядом того странного незнакомца, но в комнате никого не было. Как не было и хоть какого-нибудь следа, который мог бы подтвердить то, что кто-то посторонний находился сегодня ночью в этой комнате.
Я осторожно села на кровати и спустила ноги на пол. Каменные плиты приятно охладили мои горячие ступни, и я подумала о том, что, может быть, все дело в болезни. Возможно, я действительно простыла, и ночью во время приступа лихорадки мне только привиделся этот незнакомец. Я искренне попыталась убедить себя в том, что все было именно так, но какая-то часть моего сознания все же не могла признать это ночное видение всего лишь болезненным бредом. Осторожно, чувствуя неприятное головокружение, я поднялась, медленно подошла к окну и, раздвинув шторы, впустила в комнату солнечные лучи и свежий утренний воздух. На улице стояла чудесная теплая погода, но даже яркое солнце и цветущая растительность не смогли в это утро поднять мое настроение. Меня терзала мысль о том, что незнакомец мог легко пробраться в мою спальню и покинуть ее сквозь это открытое окно.
Тяжело ступая вялыми ногами, я вернулась в постель и накрылась одеялом с головой. Я чувствовала себя очень уставшей и измученной, и отчего-то мне захотелось плакать. У меня не было никакого желания снова подниматься с кровати, не хотелось спускаться на завтрак, и уж тем более я не стремилась сегодня никуда выходить.
Я намеревалась остаться в постели по крайней мере до обеда, но моей мечте не суждено было сбыться. Очень скоро в дверь постучали, а затем, не дожидаясь моего ответа, в комнату вошла сияющая Лотта. Она вела под руку маму, которая, в отличие от меня, выглядела в это утро невероятно свежей и отдохнувшей. Я так давно не видела маму по-настоящему счастливой и теперь, глядя в ее сияющие глаза, понимала, как страдала она все эти долгие годы от разлуки с сестрой. Они вошли в комнату и сели в ногах моей постели, в то время как я, закутавшись поглубже в одеяло, всем своим видом демонстрировала абсолютное нежелание вставать.
Конец ознакомительного фрагмента.