Последнее письмо
Шрифт:
— Я скучаю по вам, ребята. Не буду врать. Вы были моей первой семьей. Но я никогда не уеду из Теллурида. Мы оба это знаем. Черт, Элла рассталась со мной семь месяцев назад, а я все еще здесь. Я обрел дом. И кроме того, Хавок становится все толще.
Она заскулила и наклонила голову ко мне.
— Все в порядке, ты мне нравишься с небольшими складочками, — успокоил я ее, похлопав по спине, прекрасно понимая, что она понятия не имела, что я вообще сказал. — И это всего лишь пять лишних килограмм.
— Хорошо. Если ты уверен, я приму это. Но если что-то изменится, позвони мне. Понял?
— Да, сэр. Но ничего не изменится.
Он вздохнул.
— Ты
— Забавно, но ты не так говорил, когда я был рядом.
— Не хотел, чтобы ты зазнался. До встречи.
— До скорого, — раздался щелчок, и связь оборвалась. Я сунул телефон в карман, а затем закрыл наши шкафчики.
На её шкафчике было написано «ХАВОК».
На моем «ХАОС».
Несмотря ни на что, я оставался собой, и как только я перестал бороться с этим, я понял, что меня это устраивает.
— Эй, Тесс сказала, чтобы я пригласил тебя к нам, если ты не против поужинать, — предложил Марк, когда я зашел на парковку.
— Я бы с радостью, но Элла позвонила раньше и сказала, что дети хотят поужинать, так что я еду к ним. Передай Тесс спасибо.
— Конечно. Как продвигается? — спросил он, как и каждую неделю. Думаю, я могу уже назвать его своим другом.
— Медленно, но верно.
— Делай, что должен, — он помахал рукой, когда мы оба сели в свои машины.
Хавок устроилась на своем сиденье, а я завел грузовик. Мы поехали домой с опущенными стеклами, Хавок высунула голову в окно. Стояло бабье лето, температура все еще держалась в районе двадцати градусов, а значит туристы приезжали позже чем обычно, но поскольку День труда прошел две недели назад, в нижней части Теллурида было немного спокойнее. Я нажал кнопку на приборной панели, и голос Эллы наполнил мой грузовик.
— Привет, ты уже едешь?
— Да. Хочешь, я захвачу пиццу?
— Это было бы потрясающе.
— Я скоро буду.
— Хорошо. Езжай осторожно.
Она повесила трубку, и я улыбнулся. Мы не вместе, но нам было хорошо. Конечно, сексуальное напряжение все еще присутствовало, и я любил ее — это никогда не изменится. Я каждый день доказывал Элле свою любовь, и я не мог не надеяться, что однажды этого будет достаточно, чтобы исправить то, что я сломал. Но я лгал ей одиннадцать месяцев, а сейчас прошло всего семь месяцев моего покаяния. По правде говоря, я ждал бы вечность. А пока что это было все равно что быть женатым, но без свадьбы. Бывали дни, когда мне казалось, что наш второй шанс уже в пределах досягаемости, а бывали дни, когда она чувствовала себя за миллион миль от меня. Но мы ни с кем больше не встречались, и я держался за крошечный кусочек надежды, что те разы, когда я ловил ее взгляд на себе, означали, что у нас что-то получится. У нас было столько времени, сколько ей было нужно.
Я припарковался перед пиццерией и взял Хавок с собой, пока они делали наш заказ. Забавно, что, когда пускаешь корни, люди знали тебя. И знали Хавок.
— Держите, мистер Джентри, — сказал парень из «Таннерс», протягивая мне три коробки.
— Привет, Хавок.
— Хорошей игры в пятницу, — сказал я ему, расплачиваясь.
— Спасибо! Придете на следующей неделе?
— Не пропущу, — сказал я, выходя из дверей с пиццей.
Я помахал нескольким знакомым и положил пиццу на место между сиденьями Мэйзи и Кольта, когда Хавок запрыгнула на пассажирское сиденье. Близнецам скоро исполнится восемь лет, а значит у меня будет гораздо больше места в грузовике. Я посмотрел на раздавленную упаковку «Орео» в подстаканнике Кольта и закатил глаза. Этот мальчишка меня доконает. Через несколько песен по
— Бекетт! — воскликнула Мэйзи, сбегая по ступенькам. Ее светлые волосы отросли, слегка завиваясь, и теперь были собраны в косу, которая прилегала к ушам. Целых шесть сантиметров волос, не подвергшихся химиотерапии. Мы все ещё следили за её анализами крови и компьютерными томограммами, но она прошла иммунотерапию с блеском, и теперь оставалось только ждать, когда её организм начнёт бороться сам.
— Привет, Мэйзи, — сказал я и обнял ее свободной рукой. — Как дела в школе?
— Хорошо! Я сдала еще один предварительный тест по правописанию.
— Ну разве ты не умница? — я поцеловал ее в макушку, пока мы шли к крыльцу. — А ты, Кольт?
— Нет, — ответил Кольт, проталкиваясь внутрь и обнимая меня.
— Это просто тест, дружище. Мы будем стараться, хорошо?
Он кивнул и открыл перед нами дверь.
— Я пришел с едой! — крикнул я.
— А, вернулся наш охотник, — с улыбкой сказала Элла, выходя из своего кабинета.
— Хороший день?
— Теперь да, — мой взгляд скользнул по ее белому сарафану, отметив загорелую кожу, завитые волосы и ноги длиной в милю. Черт, как же я скучал по ее телу. Скучал по тому, как она задыхалась мне в ухо, как выгибалась ее спина, когда я был в ней, как мы теряли себя друг в друге. Но мы еще не дошли до этого, поэтому я велел своему члену успокоиться и отнес пиццу на кухню. — Красивое платье. Есть повод?
В последнее время она стала наряжаться чаще. Поскольку Мэйзи ходила на сканирование каждую неделю, а потом раз в две недели, у Эллы было больше времени на себя, и это было заметно. Ее кожа сияла, глаза были яркими, а ноги определенно не были ногами Йети.
— Дэвид Робинс пригласил меня на свидание, — она провела рукой по моей руке и одарила меня широко раскрытыми глазами, слишком невинными, чтобы быть серьезными. Черт возьми, она действительно флиртовала со мной? Теперь я был в равной степени удивлен, возбужден и чертовски ревнив. Я не пропустил ее ухмылку, когда коробки выскользнули из моих рук на стол, но я успел поймать их, прежде чем ужин оказался на деревянном полу. О да, моя девочка дразнила меня. Робинс приглашал ее на свидание каждый месяц с тех пор, как мы расстались. Очень скоро я собираюсь заявиться к нему домой и пригласить его на свидание с помощью кулака. Глупый красавчик.
— О? — я попытался изобразить безразличие, когда перестал возиться с коробками.
— Ну, я знаю, что Дженнифер Беннингтон пригласила тебя на свидание, когда ты сегодня обедал с детьми. Она добивается тебя с… как бы это сказать… с самого начала времен? — она перешла на другую сторону и провела рукой по моей спине, а затем посмотрела на меня со знающей ухмылкой. Она никогда не прикасалась ко мне так часто. Я не знал, что на нее нашло, но готов был это принять.
— Не буди зверя. Ты знаешь, что сегодня я сказал ей «нет». Точно так же, как я говорю ей каждый раз и буду продолжать говорить.
Она поджала зубами нижнюю губу и посмотрела на меня так, как я не видел уже семь месяцев. Если она не будет следить за этим взглядом, то через десять секунд окажется на этом столе.
— Элла?
— Что? — она танцевала вокруг другой стороны острова.
— Ты только что кружилась? — что-то было не так.
— Может быть. У меня хорошее настроение.
— Очевидно, — я достал из шкафа четыре тарелки. — Полагаю, ты не будешь с нами есть, — поддразнил я, желая посмотреть, как далеко она зайдет.