Последнее прибежище негодяя
Шрифт:
– Я знаю, кто отравил Соню и Генку Савельева, – обронил Заломов и, видя недоверие в глазах следователя, добавил: – Могу обосновать.
– Кто же это?
Данилов опустил глаза. Несколько дней назад на роль подозреваемого прочили самого Заломова. Причем обвинение тоже пытались обосновать… только словами. Мотива вот только не было названо. Кто пытался обвинить? Так Соседова Алла Юрьевна, директриса, чудом оставшаяся в живых.
– Он это, Сергей Игнатьевич! – верещала Соседова по телефону, тяжело и прерывисто дыша. – Больше некому! Подумайте
– И какой же? – Данилов поначалу заинтересовался.
– Молодая жена, – с ненавистью выпалила Соседова.
– И что? – перебил ее Данилов.
– Она сосет с него деньги. Они ему катастрофически нужны, просто катастрофически! Я тут узнавала по своим каналам, девка эта – дрянь! Транжира! Василий просто задыхается! Он, только он мог сойтись с нашими конкурентами и продавать наши секреты. – Но тут Соседова все испортила: – Ему даже информацию скачивать не надо, она у него в голове! Он же главный бухгалтер!
– Тогда зачем ему было красть диск, Алла Юрьевна?
– Что?! Какой диск?!
– Тот, который нашелся потом в сумочке Воронцовой? – напомнил Данилов. – Вы же сами говорили, что на этом диске важная информация, касающаяся ваших сделок, всех ваших финансовых потоков и прочего. У него все это в голове! Зачем ему диск?!
– Ну… ну тогда кому-то еще он понадобился, – быстро нашлась она. – Заломов сам по себе. А тот, кто стащил диск, сам по себе. И его еще надо вычислять. Но то, что Заломов – отравитель, не сомневайтесь!
Теперь Заломов сидел напротив Данилова и со скорбной рожей утверждал, что уже он вычислил отравителя и даже может это обосновать.
Понеслось, что называется?
– Итак, кто же это? – без особого интереса спросил Данилов.
У него, если честно, была своя версия, почти недоказательная, почти безумная, но была. И о ней пока не знал никто, кроме него. Пока его парни работали, проверяя весь списочный состав, присутствующий в тот вечер на совещании, Данилов свои догадки мусолил про себя на все лады. Ребята допрашивали, наводили справки, копались в прошлом сотрудников, ходили по аптекам, докладывали ему ежедневно о результатах. Результатов почти не было. Подозревать можно было всех и почти никого.
– Это Горячев, мерзавец! – сморщил брезгливо плохо выбритое лицо Заломов.
Он теперь почти всегда плохо выбривался. Очень боялся порезаться и истечь кровью, очень боялся за свою жизнь.
– Горячев? Александр?
Данилов даже не удивился. Кого же еще мог назвать Заломов, как не Горячева? Их там, оставшихся после совещания в кабинете Соседовой Аллы Юрьевны, можно было по пальцам одной руки пересчитать. Горячев, Заломов, Савельев и Соседова.
Соседова сама себя травить не станет. Савельев мертв. Заломов сидит перед ним. Кто остается? Правильно, Горячев!
– Да, это он, мерзавец! Он шпионит на конкурентов. Он!
– Почему?
– Из-за денег, разумеется! – Заломов глянул на Данилова, как на дурака, его Лилечка и то сообразительнее. – Ему нужны деньги!
– Они всем нужны, если
– Но ему не такие деньги нужны, какие нам с вами, – криво ухмыльнулся Василий Васильевич, закидывая нога на ногу.
Тонкая штанина задралась, обнажая совершенно не подобающие цвету носки с растянутой резинкой. Не очень-то следит за ним молодая жена, с неожиданной жалостью подумал Данилов. Хотя он, по утверждениям Соседовой, мог пойти на преступление из-за ее неуемных аппетитов
– Ему нужны большие деньги! Очень большие деньги!
– Зачем? – спросил Данилов.
А про себя подумал, что молодой жены у Горячева нет и пока не предвидится. Воронцова ему отказала и кольца не приняла. Зачем же ему тогда деньги?
– Он игрок! – выпалил Заломов и побледнел. – Он играет в казино по-крупному! Я это точно знаю!
– Ух ты! – Данилов недоверчиво покачал головой. – Но казино у нас в стране запрещены законом.
– Я вас умоляю! – Василий Васильевич снисходительно улыбнулся и ногу с колена сбросил, заметив свой сморщенный носок с растянутой резинкой. – Знаю минимум три точки в городе. Подпольных, конечно, но… Горячев играет и делает долги. Не так давно его даже к карточному столу не подпускали! Но потом он неожиданно карточный долг погасил.
– И снова продолжает играть?
– Совершенно верно.
– Та-ак… А вы полагаете, что долг ему удалось погасить, продавая секреты вашей фирмы конкурентам?
«Начинаете исправляться!» – прочел Данилов в обращенном на него взгляде Заломова.
– Ну, с этим понятно, – проговорил Данилов.
Про себя подумал, что шпионские игры между фирмачами его совершенно не интересуют. У них свои службы безопасности, пусть работают. Деньги получают наверняка немалые. Отравление-то тут при чем?
– Зачем Горячеву подсыпать яд в кофейник Соседовой?
– Да потому что она интриговала нас все совещание! Тыкала пальцем в чертову папку и говорила, что там у нее точная информация на шпиона! Он перепугался и…
– А яд он всегда носит с собой в кармане? – перебил его с усмешкой Данилов и с силой потер лицо ладонями. Дико хотелось кофе. – Так, что ли?
– Может, и носит! – возмутился Василий Васильевич. – А может, узнав о повестке заранее, решил взять с собой и подстраховаться. У него куча мотивов была! Куча! Деньги – раз, страх перед разоблачением – два, и месть.
– А мстить-то он кому был должен и за что? – не понял Данилов.
– Соседовой за свою девушку! – выпалил Заломов. – Он же знал, что она не виновата и…
– Не выходит, – перебил его Сергей. – Если он так любил Воронцову, зачем подбросил диск ей в сумочку?
– Что? Диск? Какой диск?
– Тот самый, который был найден в ее сумочке при обыске. Получается, он его сам ей и подбросил? Зачем же ему тогда мстить?
Василий Васильевич недоуменно заморгал и вдруг умолк. Он так глубоко задумался, прикрыв веками глаза, что Данилов было подумал, что тот задремал, устав в силу возраста от напряженного разговора.