Последнее пророчество Эллады
Шрифт:
— феерической тупости Афины (ну правда, если бы совоокая дура просто смешала три партии крови с ихоров и не плясала с шаманским бубном над кучей других экзотических компонентов, расклад был бы совершено другим — так нет, ей же захотелось экспериментов!);
— некоторых других обстоятельств вроде неправильно сошедшихся звезд и общей неудачности дня.
Расчесывая растущие из самых различных мест их усовершенствованного тела светлые волосы, Арес и Афродита любовались своим отражением в озере неподалёку от разрушенного дворца — попасться они не боялись, благо у них был шлем невидимости (вот ещё один повод
Продумывалось не очень — видимо, их стратегический гений все же немного ослабел из-за отсутствия на подхвате Афины и Артемиды — и месть получалась какой-то не страшной, трудно реализуемой и вообще маловероятной.
Чуть успокоившись, они предприняли вылазку на разведку. В первую вылазку на Олимпе было шумно — все были заняты помощью раненым, во вторую — тихо и мирно, олимпийцы и примкнувшие к ним амазонки оккупировали более-менее целые постройки и зализывали раны. Чудесный тандем не рискнул заходить в помещения, а на улице народу было немного. Периодически мимо них проходила то нимфа, то харита, то амазонка (эти дуры, конечно, были не в состоянии их заметить, ну, разве на нюх), боги же не высовывались из своих норок — ну, разве что ближе к закату откуда-то из кустов показалась встревоженная Артемида, которая тут же принялась носиться взад-вперед.
Какое-то время Афродита и Арес с удивлением смотрели за её перемещениями. Вот она выловила какую-то нимфу из прислуги, вот залезла в один милый беломраморный портик, который, как знали Арес и Афродита, сначала облюбовала для временной резиденции Гера, потом из каких-то соображений сдала Танату, вот вышла оттуда и побежала куда-то, а вот из этого портика выскользнула подозрительно довольная Макария и тоже куда-то поспешила.
Спустя пару минут Артемида вернулась, взъерошенная и беспредельно злая. Бурча под нос ругательства, она поправила почему-то разорванное и измятое одеяние и снова зашла в портик к Танату. На этот раз она выскочила оттуда ещё быстрее и снова куда-то побежала. Тем временем появившаяся на горизонте Макария предусмотрительно притаилась за каким-то пушистым деревцем. Гадко ухмыляющаяся Макария дождалась, пока Артемида не пробежит мимо, после чего поспешила в ту же сторону.
Женская половина тандема в лице Афродиты предложила сцапать Макарию и отомстить тем самым мерзким подземным, но мужская половина в лице Прекрасного Ареса отмела этот план, заявив, что не собирается приближаться к этой твари — мало ли чего она набралась от своего нового папы, когда смешала с ним кровь. К тому же, поквитавшись с Макарией, они жестоко отомстят только одной — подземной — половине обидчиков. Вторую, олимпийскую, половину, они могут этим же осчастливить (что совершенно не входит в их планы).
О нет, их месть не должна быть такой. Она впитает их ненависть и обрушит кару на головы….
— Тихо, я думаю! — рявкнул сам себе Афроарес. Испуганно подскочили две загулявшие нимфы, повернулась на звук Макария… ни Арес, ни Афродита не обращали на них внимания. Им было не до того. Им бы заставить работать двойное сознание, сосредоточить и направить их мозг…
Месть.
Головы.
Месть.
Руки, ноги и туловища. Много туловищ, ног
Гекантохейры, титаны. Тартар и Крон.
Ну как, милый дядя, успел ли ты соскучиться по папочке Крону за полторы тысячи лет? Аресу кажется, не успел. И Афродите кажется так же. Пусть мир, не доставшийся Аресу с Афродитой, летит в тартарскую бездну. Тебе, Аид, не спасти его, как тогда (когда ты не захотел спасти Афродиту и Ареса, помнишь?).
Давайте устроим встречу родных.
Невидимый двухголовый «тандем» тихо хихикнул собственным мыслям, и, не обращая никакого внимания на вздрогнувшую от этого звука Макарию, поспешил туда, где припрятал котелок с остатками варева. Не так уж и много его оставалось, варева из ихора Владык. Совсем немного, на донышке.
А, впрочем, на то, чтобы открыть запечатанный Кронидами Тартар, должно было хватить.
37
Персефона
Утро следующего дня Персефона посвятила сборам в Подземный мир. Они заключались в том, что царица разместилась в очищенных от мелкого мусора развалинах какого-то здания рядом с конюшней и дожидалась там Гекату с Макарией. Первоначальное назначение здания было довольно туманным, потому как от него сохранился только ряд мраморных колонн и несколько мраморных плит — ну любили на Олимпе мрамор, что тут поделать.
Параллельно с ожиданием царица пила разбавленное вино и выслушивала стенания Артемиды:
— … а потом Аполлон сказал, что я дура, — жаловалась охотница, откинувшись на мраморную тумбу — А Гера, которая, представляешь, так и лежала, даже вставать поленилась, сказала, что Макария в чем-то права и я совсем одичала в своих лесах.
В ответ на это Персефона лениво потянулась и налила Артемиде ещё вина — самогон Гекаты закончился ещё вчера, Трёхтелая с Герой как-то слишком увлеклись восстановлением нервной системы после пережитого потрясения. Впрочем, учитывая их дальнейшие планы, самогон уже был неуместен, да и своё собственное вино царица разбавила водой в соотношении примерно 1 к 10.
Кстати, ругать Макарию царица не собиралась. Они с Аидом прекрасно провели время без взволнованной Артемиды, так что симпатии Персефоны были полностью на стороне дочери. Подруге она, конечно, немного сочувствовала, но в целом — нечего было и лезть.
— В последнее время Геру как подменили, — продолжала жаловаться Артемида, — Может она, того, с Амфитритой слишком долго общалась? Или эта твоя Геката что-то с ней сделала, а? Они же теперь лучшие подружки.
Персефона невольно улыбнулась:
— Нет, Гера просто немного пересмотрела приоритеты.
Думать о Гере — которой явно пошло на пользу временно перевоплощение в Минту — было гораздо приятней, чем прикидывать, что это подозрительный топот раздается со стороны шести уцелевших колонн, и сколько у топочущего существа должно быть ног.
— Оно и видно, — буркнула Артемида. — Но где это видано, чтобы покровительница домашнего очага изменяла своему мужу? Какой пример она подает смертным?..
Царица честно попыталась представить, какой пример подает смертным сам Зевс, поперхнулась вином (сзади почудился тихий смешок) и решила перевести тему: