Последнее пророчество
Шрифт:
— Вот и все. Ты слаб, ты безоружен — тебе конец. Зря ты встал у меня на пути.
Странный, придушенный звук вырвался из горла Джонса. Прыгнув в сторону, цэрэушник полез по шаткой лестнице, туда, где под крышей, на широком настиле, лежали обтянутые паутиной кипы сена. Через грязное стекло единственного окошка просачивался пыльный свет. Бен последовал за ним и, подняв пистолет, прицелился в голову.
Джонс упал на колени.
— Не убивай меня! Пожалуйста!
Лицо его перекосилось от страха.
Бен
— Нет, убивать тебя я не стану.
Он опустил руку в сумку, достал, покопавшись, шприц и пузырек, вытащил пробку, опустил иголку в жидкость, отвел поршень. Джонс в ужасе попятился, беззвучно шевеля бледными губами. Бен схватил его за плечо, толкнул на сено и воткнул иголку в шею. Поршень выдавил жидкость.
Джонс завопил, скаля разбитые зубы и трясясь от страха.
— Что ты сделал?
Бен отступил. Бросил в темноту пустой шприц.
Джонс рассыпался на глазах. Бился головой о стену. Рвал волосы. Совал в рот палец в отчаянной попытке вызвать рвоту и избавиться от попавшей в кровь сыворотки. По его щекам текли слезы.
— Ну, расскажи, как оно? Как ты себя чувствуешь, зная, что через несколько часов будешь таким же, как тот бедолага на видео?
— Убей меня! — простонал Джонс. — Ради бога, убей меня!
— Не получится. Ты мне все расскажешь.
Бен прислонился к кипе сена, внимательно наблюдая за врагом. Прошла минута. Другая. Джонс перестал метаться, успокоился и безвольно опустился на пол.
Первые зримые изменения начались минут через пять. Лицо обмякло, расползлось, утратив какое бы то ни было выражение, словно мышцы потеряли вдруг чувствительность. Глаза закатились. Он промямлил что-то невразумительное.
Бен знал, что делать. В его руках был кончик тысячемильного следа, оставленного мертвыми агентами и полицейскими. Он побывал в одной из самых неприятных переделок и завяз так крепко, что вряд ли мог рассчитывать выбраться на берег без весьма и весьма убедительных показаний. Джонс оставался его последней надеждой.
Бен нащупал в сумке телефон. Достал, включил, активировал режим видеокамеры. Направил «глазок» на цэрэушника. И громко, четко произнес:
— Скажи в камеру, кто ты такой.
Веки едва заметно дрогнули.
— Меня зовут Элбан Хейнсуорт Джонс, — без запинки пробормотал он. — Я работаю на Центральное разведывательное управление.
Бен кивнул. Сыворотка правды, похоже, действовала.
— А теперь скажи, как звали человека, которого при содействии действующих агентов ЦРУ похитили на Корфу бывшие правительственные агенты Каплан и Хадсон.
Глаза забегали. Пальцы то сжимались, то разжимались, как будто в голове Джонса шла отчаянная борьба, как будто он изо всех сил сопротивлялся поступающим в мозг сигналам
— Зои… Брэдбери… Агенты США похитили ее и доставили для допроса в секретную тюрьму на территории штата Монтана.
— Какая задача была поставлена перед вами, агент Джонс?
— Любой ценой, с применением пыток, если понадобится, получить информацию. Устранять все, что могло бы помешать достижению цели. Вот почему я и убил доктора Джошуа Гринберга и двух полицейских в Джорджии.
По щекам уже катился пот, на лбу проступили багровые вены, как будто что-то раздирало его изнутри. Бен поднес камеру ближе.
— Почему эта информация так важна?
— Из-за Иерусалима.
— Объясни.
Зрачки полезли на лоб, так что остались только белки. Зубы обнажились. Джонс походил на зомби. Бен почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.
— Их уже не остановить, — прохрипел цэрэушник. — Операция началось. Все произойдет через двадцать четыре часа. Поздно.
— Что произойдет?
— Дело не в девчонке — в войне.
— В какой войне?
Зрачки вернулись на место. Джонс попытался сосредоточиться. По губам скользнула тень улыбки.
— Войне по Библии.
Этого Бен не ожидал. Война по Библии? Признание Джонса не укладывалась ни в одну из возможных схем.
— Продолжай.
С кончика носа у Джонса сорвалась капелька пота. За ней другая. Такого обильного потоотделения Бен никогда еще не видел. В ямочке под горлом уже набралась маленькая лужица. У цэрэушника определенно поднималась температура. Взгляд тревожно метался.
— Конец света. Армагеддон. План приведен в действие. Все начнется в Иерусалиме.
— Что они хотят устроить?
— Что-то масштабное. И ни тебе, ни кому другому их уже не остановить.
Бен пытался осмыслить услышанное, но ничего не получалось. Он ничего не понимал.
— Кто всем этим заправляет? Слейтер? Кто он?
Джонс ухмыльнулся, но ухмылка соскользнула к уголку губ и превратилась вдруг в оскал. Его вдруг стало трясти. Он пробормотал что-то неразборчивое.
— Говори яснее.
Джонс уставился на него. Глаза уже наливались кровью.
— Я схожу с ума, — прошептал он.
— Да, так и есть. Отвечай на вопрос.
Может быть, то был побочный эффект сыворотки, а может, сыграло свою роль осознание того, что остаток жизни ему суждено провести в сумасшедшем доме, — так или иначе, в голове у Джонса что-то сломалось. Бен понял это по его глазам, но среагировал с опозданием.
Внезапно Джонс вскочил. Бен протянул было руку, но цэрэушник оттолкнул его с неожиданной силой и рванул к краю помоста. Останавливаться он не стал, а бросился, раскинув руки, вниз, перевернулся в полете и упал…