Последнее слово девятого калибра
Шрифт:
Его желания менялись так же быстро, как и обстоятельства последних дней пребывания Ремизова в Москве. После того как ему пришлось, как бомжу, переночевать на вокзале, он опять возжелал личной расправы. Это желание усиливалось по мере того, как запах от носков лежащего рядом таджика становился все невыносимее.
Комик уже дважды имел возможность изрешетить Лисса и Беса. Они находились в зоне его внимания два раза по тридцать секунд, на расстоянии менее чем в двадцать метров. Этого временного промежутка с избытком хватило бы на то, чтобы укокошить через стекло «Мерседеса» обоих предателей. И ни один мент, находившийся поблизости, не смог бы помешать. Сейчас немного блюстителей порядка, желающих умереть за идею. Но, если таковые и нашлись бы,
Он поступит по-другому. Эта мысль пришла в голову тогда, когда он увидел за слегка зеленоватым стеклом машины возбужденные лица Лисса и Саши. Они боятся, значит, слабы. Значит, беззащитны.
Куда могут сейчас направиться эти двое? Конечно, на Рублевское шоссе. Там Лисса искать не станут. Во всяком случае, в ближайшее время. Дом не числился среди остальной собственности Михаила Юльевича. Именно это обстоятельство и позволит тому переждать грозу. Более того, об истинном владельце дома ничего не могут сказать даже те, кто в нем побывал. Ибо никто и никогда из отправленных туда в гости обратно не возвращался.
Твердо решив «слить» Лисса и Беса прокуратуре, Ремизов решительно направился к телефону-автомату. Неважно, кто сейчас в прокуратуре поднимет трубку. Комик просто скажет, что люди, убившие в гостинице судью из Мрянска Феклистова, сейчас могут находиться в маленьком домике на Рублевском шоссе. И назовет адрес.
Что за этим последует? Переполох на Рублевском шоссе и попытка Лисса свалить из опасной зоны. Люди в синих погонах наведут переполох в стане мрянского авторитета. Это и было нужно. Под общий шум, когда крысы будут выскакивать из всех щелей ограды дома, Ремизов будет стоять неподалеку и решать – кого отпускать, а кого кончать. Проникать в дом самостоятельно – утомительное занятие. Прежде чем доберешься до Лисса, придется встретиться с тремя-четырьмя его «шестерками». Понятно, что пальба будет стоять на весь дом. Вот тогда может произойти все наоборот. Пока он будет прорывать кордоны охраны и заниматься перестрелками-переглядками, подоспевшие менты возьмут Лисса под руки и уведут. Глупее вообще ничего быть не может!
Стоя перед подвешенной к стене стеклянной будкой, Ремизов терпеливо ежился, пряча лицо от колючего ветра, и ждал, пока вдоволь наговорится занимающая аппарат молоденькая девушка. Торопиться некуда.
– Ты представляешь, мой вчера предъявил мне, что я с тем ущербным, из «Скоморохов», встречаюсь!.. Да, он так и сказал! Что?.. Нет, я понятия не имею, откуда он это узнал… А тот откуда знает?! Ну, встречались пару раз, и что?.. Нет, я не отрицала ничего. Просто сказала, что, если он подумает подавать на развод, я оттяпаю половину его состояния. Он сам не без греха. На суде заявлю, что он с той, из «Академбанка», трахался! Помнишь, когда мы с тобой ко мне пришли, а он там с ней…
Ремизов стал нервно покусывать губу. Задумался. Сдать Лисса прокуратуре – хорошо, конечно, и заманчиво. А если люди с синими погонами окажутся проворнее? А Лисс потом, в камере, перестанет играть роль неприступного авторитета и «поплывет», как свечной парафин? А Саше, тому вообще смысла нет в партизана играть! Между расспросами о судье они оба с чистой совестью «сольют» его, Ремизова, ментам так, как только что хотел это сделать он сам.
Комик отошел от автомата. Через сорок минут он будет уже на Рублевском шоссе. Менты сами обо всем узнают. Где у нас тут такси?
Из левого ряда вынырнул частник на «девятке» и, под неслышимые маты тех, кто ехал в правой полосе, прижался к обочине. Комику пришлось идти до него метров десять – настолько внезапен был маневр водителя. Замерзшая дверь долго не открывалась. Пытаясь помочь водителю, Ремизов тянул ее на себя и вспоминал архитектурные особенности дома на Рублевском шоссе. Находясь еще на Тверской, он мысленно уже входил в дом через задний вход. Тот самый, через который покинул это страшное жилище несколько дней назад.
Через минуту, быстро сойдясь с водителем в стоимости проезда, Ремизов уже мчался за город.
На выезде из города его ждал сюрприз…
Первой мыслью, посетившей Лисса, было свалить из столицы. Однако, по мере того как Бес уводил машину от дома на Борисовских прудах, опасность, как часто бывало в минуты неожиданного спасения, казалась не столь значимой. Лисс редко оставлял недоделанные дела на усмотрение судьбы, и теперь, когда на кон ставился уже не авторитет, а банальное желание выжить, он решил остаться. Спокойствие постепенно вытесняло из груди сумятицу.
Он никогда не предпочитал убийство искусному розыгрышу комбинации и почти всегда выигрывал. Но в чем-то он совершил ошибку. Изменил своему правилу, и сейчас события разворачивались против него. Когда он совершил ошибку? Может быть, в ту минуту, когда принял решение убить Феклистова в гостинице? Или – убить Феклистова вообще? Он мучился над этими вопросами всю дорогу. Именно после смерти судьи все стало происходить так, как он не предполагал. Он учитывал каждую случайность, обдумывая план устранения мрянского судьи. Учел все, за исключением главного. В развитие событий встрял посторонний человек. Все бы ничего, но этот человек оказался на поверку еще более опасен, нежели мрянский судья.
Собственно, когда началась вся заварушка? Когда до Лисса дошли сведения, что директор МТЗ Пусыгин пытается сбросить в суд документы по истинной ситуации на заводе. И Михаил Юльевич принял решение этого не допустить. А что в этом случае делает любой нормальный криминальный брат? Первое – душит источник информации. Второе – делает невозможным рассмотрение документов в суде. А документы стоили того, чтобы их зачитали в уголовном деле Баварцева! Двойная бухгалтерия Сергея Львовича, которую он с таким изяществом прошляпил! Увели ее прямо из-под носа! Кто?! Вот это король всех вопросов! Директор!! Пусыгин А.А.! Тот источник информации, который черта с два задушишь! Если это произойдет, сразу развернется новое уголовное дело. И вот тогда документы шляпы-Баварцева точно появятся в руках следствия! Так что поздно душить источник информации. Убийство директора завода в Мрянске – дело нешуточное. Так что исполнение первого плана зависло в воздухе.
Что остается? Не допустить вброса в процесс документов, которые уже находятся у судьи.
Баварцев, этот грамотей в области юриспруденции, клянется и по сей день, что эти бумаги для суда бессмысленны. Их никто не будет рассматривать! Может быть, этот стряпчий и прав. Однако он прав лишь в том, что их не станет рассматривать судья, который чтит закон! И не нужно смешить Михаила Юльевича, говоря о том, что этим правилом руководствуются все судьи! Если бы дело обстояло именно так, то не было бы сейчас необходимости мотаться по лужковскому мегаполису с пылающим задом! Никто не в силах предсказать, какое решение принял бы, имея на руках такие документы, уважаемый Владимир Игоревич Феклистов! И совершенно неизвестно, какие у него есть связи в областном суде! Лисс не раз был свидетелем того, как фальсификация процесса проходила прямо на глазах. Как попирались закон и порядок либо бестолковыми, либо наглыми действиями судьи. Законники, мать их! Ни один блатной не отойдет от закона воровского! Если бы судьи отвечали за свои крысиные выходки, их всех давно уже не было бы на белом свете! Ну, осталась бы пара-тройка тех, кого ни купить, ни продать. И все.