Последние дни Джона Леннона
Шрифт:
Джон ждет, пока мама вернется, часов до десяти вечера. Сестры наверху уже легли, не спят только Джон и Дайкинс. Вдруг раздается стук в дверь.
На пороге полицейский. Он смотрит Джону прямо в глаза:
– Ты сын Джулии Дайкинс?
– Ага, – нерешительно отвечает Джон.
– Твоя мама умерла. Прими мои искренние соболезнования.
Джулию сбила машина, когда она переходила Менлов-авеню, чтобы сесть на автобус до дома. Мими повезла ее на скорой в Сефтон-Дженерал, и Джон с Дайкинсом сразу помчались в больницу, но, приехав, Джон остался ждать на улице.
Он не в состоянии
«Мы с ней столько бы могли наверстать, – думает Джон. – Мы же друг друга понимали. Мы поладили. Она была классная».
Тут скорбь переходит в ярость.
«Черт, черт, черт! Да пошло оно все! Теперь я никому ничего не должен».
Похороны Джулии проходят на Аллертонском кладбище, в происходящее не верится.
Ее сбил начинающий водитель, полицейский не при исполнении Эрик Клаг. С него сняты все обвинения. Единственное наказание, которое он понесет, – временное отстранение от службы.
Когда вердикт зачитан, Мими, глядя на него, кричит:
– Убийца!
Джон думает, как Джулии, должно быть, одиноко в могиле.
Этот жуткий приговор его добивает.
Мама, я был у тебя, но тебя у меня никогда не было [2] .
6 декабря 1980 года
Марк заселяется в YMCA. Портье может подтвердить, что он постоянный клиент – останавливался тут в прошлом месяце. Прилетел тогда убить Леннона.
2
Строчка из песни Mother. Обыгрывается выражение you had me: «ты меня родила» и «я у тебя был».
Номера сдаются всего за 16,5 доллара за ночь. Он может себе позволить пожить тут какое-то время, понаблюдать за «Дакотой» – домом, где живет Леннон.
Швейцар на входе не представился, но Марк слышал, как кто-то называл его Джей. Джей тоже битломан. А еще Джей лжец. Сказал Марку, что мистера Леннона «нет в городе», а потом Марк увидел фото Леннона и Йоко на первой полосе газеты The New York Times.
Вот тогда-то он пошел в кино посмотреть этих идиотских «Обычных людей». Марк себя видит кем угодно, но только не обычным человеком, а там он с героем Тимоти Хаттона почувствовал такое родство, что ему даже показалось, что он откровенничает так же, как Хаттон со своим психиатром.
У Марка, правда, мозгоправа нет. Ему он не нужен. Он придумал лучше и из таксофона позвонил жене. Она у него японка, как Йоко.
– Я возвращаюсь домой, – прошептал он. Огляделся. Убедился, что никто его тут не услышит. И впервые сказал вслух: – Я приехал в Нью-Йорк, чтоб убить Джона Леннона.
– Возвращайся домой, – ответила Глория. – Домой вернись.
– А я и вернусь. И ничего не сделаю. Твоя любовь спасла меня.
Это было тогда. А вот сейчас Марк вообще не намерен ехать домой. На сей раз у него цель, которой он верен. Смерть Леннона докажет миру раз и навсегда, что человек этот – пустышка. Лжец и негодяй.
Глория уверена, что Марк отправился в Нью-Йорк на поиски себя. Что он хочет написать детскую книжку. Она ему верит, подчиняется ему, выполняет любое его желание. Глория верит всему, что он ей говорит,
В своем номере в YMCA, где из мебели только односпальная кровать и черно-белый телевизор, Марк еще раз проверяет, надежно ли заперта дверь. Затем открывает чемодан и достает револьвер Charter Arms 38-го калибра. Он очень похож на «курносый» пистолет Smith & Wesson, как у полицейских под прикрытием. Идеальное оружие для убийства.
А с оружием он умеет обращаться. Много часов занимался, чтобы получить разрешение на ношение оружия 22-го калибра, когда работал в охране. Умеет принимать боевую стойку и целиться.
Вскоре мир узнает, что имеет дело с профессиональным убийцей.
А когда-то он проповедовал отказ от оружия и насилия. По иронии судьбы именно Леннон открыл ему глаза.
– «Битлз» популярнее самого Иисуса Христа, – хвастался Леннон.
А он занял сторону Христа. И обрел защиту в духовных законах веры христианской. В жизни появилась цель. Он начинал в пресвитерианской церкви Чепел-Вудс, в Снеллвилле, штат Джорджия.
«Оружие суть зло», – вещал он людям. Но вскоре понял, что ошибается. Слово – это ведь слабенькая форма поступка, не более.
Он должен был делать больше, гораздо больше, нежели просто обращать соседей и заносить брошюры в местные ресторанчики. Он устроился работать наставником в Программу международного миссионерского лагеря Христианской организации YMCA в Ливане, но там разразилась гражданская война, и ему пришлось вернуться домой. В Ливане он обрел еще более великую цель, будучи посланным на передовую в качестве миротворца, чтобы примирить враждующих.
В его голове на повторе сменяются страшные эпизоды: вооруженные палестинцы убивают четырех человек в христианской церкви в Восточном Бейруте, лидеры боевиков убивают тридцать сторонников Палестины в автобусе. Наставником в лагере вьетнамских беженцев он день за днем выслушивал истории о вырезанных семьях и вьетнамских женщинах, изнасилованных американскими солдатами.
Ну, или скорее делал вид, что слушал, – не терпелось ведь начать свою проповедь, дабы наставить их на путь истинный. Учил отмщению и как стать сильнее своих гонителей.
А чем занимался Леннон, пока он трудился? Да ничем. Жил припеваючи, купался в роскоши и славе в стенах шикарной «Дакоты».
«Он внушал нам: откажитесь от собственности. А сам делал наоборот. Вот он, с миллионами долларов, яхтами, фермами, загородной недвижимостью, смеется над такими, как я, которые поверили его лжи, покупали его пластинки, жили его музыкой».
Стишки Леннона про мир и любовь – полная чушь. Леннон сам практически признал это в недавней статье. Вся его борьба за мир – бед-ины [3] и концерты – это все обман по сути. Липа, фуфло, замануха для журналистов.
3
Бед-ин – форма протеста против войны, которую Джон Леннон и Йоко Оно практиковали в 1969 году. Они приглашали журналистов в номер отелей в Амстердаме и Монреале, в которых останавливались, и давали интервью прямо из постели. – Прим. науч. ред.