Чтение онлайн

на главную

Жанры

Последние дни Российской империи. Том 1
Шрифт:

Случай с доктором Липпертом, евреем по народности, передавался в столице от одного к другому с негодованием. Особенно возмущались те, которые уже давно ожидали возможности обмена своих близких, попавших в плен к немцам. Жена Липперта обратилась с просьбой об обмене мужа к графине Матильде Витте. Та направила её к Симановичу, а этот — к Распутину. Старец послал её с письмом к министру внешних дел Сазонову. Спустя две недели доктор Липперт находился в Петрограде. Что заставило министра Сазонова поспешить исполнить желание Распутина и освободить из плена еврея Липперта, а не более важного русского военнопленного, мне не известно. Я знаю лишь, что этот случай вызвал в столице весьма неприятные толки и подозрения в том, что русское правительство преступно предаёт русские интересы [17] . В обществе недвусмысленно, хотя и негласно, обвиняют августейшую пару во всём, что исходило от Распутина. Высшая знать, широкая общественность, а также правительственные круги связали имя и действия старца с царской семьёй гораздо теснее, чем это было в самом деле, но никого из этих людей не нашлось заняться распутинским вопросом поближе, обдуманно и ясно документировать его целеустремления, защитив ничего не подозревающих царя и царицу. Некоторые знали уже достаточно о губительном влиянии Аарона Симановича на Распутина, а через него и на августейшую пару, но никто, страха или своих шкурнических интересов ради, не двинул пальцем, чтобы этому злу положить конец. Охранные власти показывали и показывают на каждом шагу халатность, недомыслие и преступное равнодушие к своим прямым, обязанностям. С некоторыми из них я был не раз совершенно откровенным, называя их поведение изменой. В обществе вслух называют Симановича «министром по еврейским делам» или «представителем американского еврейства». Я убеждён в том, что Симанович является агентом тех тёмных сил, которые толкают всё человечество, а не только Россию, к какому- то духовному и материальному перевороту, запроектированному ими серьёзно уже давно.

17

Симанович описал в своей книге это освобождение доктора Липперта из германского плена так: Распутин неохотно согласился помочь жене Липперта в её просьбе. Симанович уговорил его всё же написать министру внешних дел

Сазонову следующее письмо: «Милый, дорогой, помоги военнопленному, страдающему в германском плену! Дай двух немцев и потребуй одного русского! Бог поможет нам в спасении наших людей. Новый Распутин».

Сазонов принял Липперт, но дело освобождения её мужа затянулось с неделю. Она обратилась снова к Распутину, и тот дал ей другое письмо такого содержания: «Послушай, министр! Я послал к тебе одну женщину. Ты ей Бог знает чего наговорил. Оставь это! Сделай это и тогда будет всё хорошо. Если же нет, то я дам тебе по шапке. Расскажу любимому (царю) и ты полетишь. Распутин».

Сазонов, прочитав письмо, возмутился и почти раскричался на свою просительницу: «Я должен терпеть подобные письма от такого авантюриста, как этот Распутин! Если бы вы, сударыня, не были дамой, я бы приказал вытолкать вас вон!»

Липперт потребовала свои письма назад и стала грозить министру, что она сразу пойдёт назад к Распутину и передаст ему дословно ответ Сазонова. Дальше автор книги передавал эту историю с сознанием триумфа еврейской победы:

«Сазонов заколебался. «Ну, оставим мы это», — сказал он в замешательстве. «Я вышел из себя. Пожалуйста, не ставьте мне этого в вину! Скажите отцу Григорию, что я лишь пошутил».

«По моему мнению, было бы лучше всего, если бы вы сразу позвонили Распутину по телефону. Вы же знаете, что он меняет министров, как перчатки», — сказала вызывающе Липперт, заметив замешательство и смущение министра. Она сняла развязно трубку телефона и, вызвав Распутина, передала её смущённому Сазонову.

— С устранением Великого князя Николая Николаевича с поста главнокомандующего и со вступлением на этот пост царя положение на фронте было спасено, но во внутреннем управлении скоро и заметно ухудшилось. Великий князь, хотя и любил бряцать оружием, не обладал дарованием серьёзно оценивать боеспособность слабо вооружённых русских армий. Серьёзным образованием военного стратега он не обладал, а урождённого таланта полководца у него не было. Маневренная война на огромном фронте, и Особенно на его германском участке, требовала подвижного, глубоко знающего военное дело ума даровитого полководца, чтобы бороться успешно против отлично вооружённых и талантливо управляемых германских войск. Наши огромные потери и хроническое отступление поставили военные качества великого князя под сомнение. Общественность не забыла его как постоянного вожака воинствующей партии при Старом Дворе, боровшегося за принятие участия России в балканской склоке, а затем и в этой несчастной войне, и ожидала от него побед, а не потерь и отступлений. Но была, очевидно, ещё и другая причина устранения его от верховного командования. Великий князь был давно известен как убеждённый юдофоб, и это, само собою разумеется, вызвало ненависть к нему в еврейских кругах. Судя по поведению Распутина в этом вопросе, великий князь не нравился еврейскому окружению старца, которое к этому времени сомкнулось вокруг него плотным кольцом. Став Главнокомандующим, князь приказал не особенно мягко выселять из прифронтовой полосы в Польше и Галиции евреев после того, как произошёл с их стороны ряд шпионских случаев в пользу Германии. Военные ли неудачи князя или происки евреев через Распутина устранили его с поста Главнокомандующего — мне не известно, но можно думать, что и то, и другое [18] . На пост Главнокомандующего стал сам царь. Многие в Петрограде, и сегодня ещё, рассматривают этот шаг государя как судьбоносную ошибку. Они думают, что царь ни по военному образованию, ни по складу характера не подходит к роли Главнокомандующего. Редкие же люди, в том числе и я, думают, а теперь уже полностью убеждены в том, что только исключительно появление государя в Ставке спасло наши армии от разгрома германцами и консолидировало катастрофическое положение на нашем западном фронте в 1915 г. Сегодня много уже тех, которые поняли и признают это, но предпочитают молчать, ибо раньше с пеной у рта осуждали решение царя стать во главе армии. С Другой стороны, царь, приняв огромную ответственность и заботы по обороне страны, не мог посвятить себя исключительно делам внутреннего управления, которое в данное время было, пожалуй, так же важно, как и внешняя защита государства. На решения часто весьма важных вопросов внутренней политики стала влиять с этих пор царица, чутко прислушивавшаяся к советам своей придворной дамы Вырубовой. Принимая во внимание влияние на этих двух женщин Распутина, можно судить о том, как высоко выросли шансы тёмных сил для проведения своих замыслов. Царю, занятому всецело высшим командованием в Ставке, нс оставалось, очевидно, ничего другого, как довериться мнению и советам царицы [19] . В СВОЁМ ОКРУЖЕНИИ ОН ЧУВСТВУЕТ СЕБЯ СЛИШКОМ ОДИНОКИМ, В ЭТОМ ОКРУЖЕНИИ НЕТ МУДРЫХ И ПРЕДАННЫХ СОВЕТНИКОВ. В этом и заключается, господа, наша русская трагедия.

18

18 Симанович описывает этот случай смены Главнокомандующего довольно обширно и подробно. По его словам, великий князь обвинял евреев в шпионаже в пользу Германии и Австрии, в дезертирстве из армии и нежелании их служить в войсках. По его приказу многие евреи были, будто бы, повешены или расстреляны. Тысячи же их были выселены из прифронтовой полосы на Восток. Еврейская организация в России поручила Симановичу устроить новую встречу Распутина с членами «еврейского совета». Распутин согласился с предложением своего секретаря. Встреча состоялась в доме адвоката Слиозберга.

«Еврейские делегаты, пожилые люди с длинными бородами, рассказывали Распутину в течение всего вечера о преследованиях евреев со стороны Николая Николаевича и других, власть имущих. Их жалобы произвели сильное впечатление на Распутина. Он был, в самом деле, глубоко тронут. Он пытался успокоить еврейских делегатов, сам едва удерживаясь от слёз. Когда общее возбуждение до некоторой степени улеглось, Распутин изъявил свою готовность помочь евреям. Он выразил всё же мнение, что невозможно произвести радикальные меры в этом вопросе в короткий срок, так как юдофобство в русских правительственных кругах пустило глубокие корни. «Правительство и знать, — сказал он, — злы как собаки. Нужно готовиться к длительной и утомительной борьбе. Это печально, но как можно сделать это иначе? Я испробую всё, что могу. Скажите мне, что должен я для вас сделать?» Еврейские делегаты долго обменивались мнениями, обвиняя великого князя в злодеяниях против евреев. При этом они горько плакали. Это подействовало на Распутина.

«Распутин поднялся и перекрестился, выражая этим своё клятвенное обещание помочь нам. С глубоким чувством он объявил, что, если с ним ничего дурного не приключится, он постарается в десять дней удалить Николая Николаевича с поста главнокомандующего русскими войсками. Тогда сам царь займёт место Главнокомандующего, и мы сможем что-нибудь сделать для евреев».

После этого Симанович предложил еврейским делегатам пожертвовать семье Распутина сто тысяч рублей, на что те очень охотно согласились.

19

29 декабря 1914 г. французский посол Палеолог при русском Дворе записал в своих воспоминаниях следующее:

«Так как царь не решал без совета и даже без согласия своей жены ничего, Россией управляли, собственно, царица и госпожа Вырубова».

Палеолог был выходцем из Румынии и происходил из еврейской семьи Цезаря Боллиака.

— Простите, Сергей Николаевич, что я вторгаюсь в ваше интереснейшее повествование. Что думаете вы об этих обвинениях, которые евреи ставили великому князю? Возможно ли, чтобы тот без вины и без суда допустил расправу над невинными людьми, кто бы они ни были? — спросил Мураховский.

Рамсин поднялся со своего места со стаканом в руках и заходил вокруг сидящих слушателей, отпивая глотками малиновую воду.

— Вы, господа, все до одного тут детально посвящены в историю подготовки у нас революции, то есть в смысле стремления тёмных сил устранить наше самодержавие и изменить политический порядок в России. Разлагающая пропаганда, изуверские убийства из-за угла наших людей руками убийц производятся у нас по приказу партийных верхушек эсэров и демократов. Кто, главным образом, составляет эти верхушки ЦК — вам тоже известно. Всем вам знаком состав нашей Государственной думы, хочу сказать, её левого крыла, где крепко засели представители тёмной силы, чужие да и наши. Вы следите за левой печатью и знаете, и понимаете без какого бы то ни было сомнения, кто в ней главные писаки и смысл их писаний. Вы слыхали не раз о том, что почти все скамьи для журналистов в нашей Думе заняты репортёрами-евреями, среди которых редко можно встретить русское лицо. Обо всём этом знал и великий князь Николай Николаевич. Ему доложили об этом в детальной форме исследователи нашего революционного движения, состоявшие членами «Союза добрых русских людей», который после революции 1905 года выступил на борьбу против левых течений. Членом этого союза состоял и Великий князь. У него, таким образом, составилось определённое мнение, а не предубеждение, о евреях, как о людях неблагонадёжных. Случаи шпионажа, дезертирства, а особенно уклонения евреев от военной службы были фактами, а не вымыслом. Шпионами и дезертирами были и поляки, и наши русские, и немцы, но рекорд тут, определённо, били евреи. Естественно, что такие лица были привлечены к ответственности, были судимы и соответственно наказаны, независимо от того, к какой народности они принадлежали. Расправ с невинными, о которых, пропаганды ради, пишут люди в левых газетах, у нас не было. Не допускал такого произвола и Великий князь. Евреи, ненавидя его за юдофобство, клеветали на него. Эвакуация населения из прифронтовой полосы распространялась на всё население, а не только на евреев, как об этом писала с возмущением левая печать. Эта мера имела целью уменьшить ненужные жертвы среди мирного населения.

— Я тоже не допускал мысли о том, чтобы у нас был допущен подобный произвол, — вмешался Карсавин. Муж моей отдалённой родственницы, военный юрист, рассказывал мне во время своего пребывания в отпуску в Москве о том, как, собственно говоря, протекает процесс над военными преступниками во время войны. По его словам, тщательность судебного расследования любых военных преступлений ничем не отличается от расследования гражданского суда. Он сам принимал участие в процессах против евреев-шпионов и рассказывал мне о том, что эти процессы длились месяцами. У него был случай, когда обвинённая в шпионаже группа евреев и поляков была отпущена на свободу за неимением веских улик. С дезертирами, кто бы они ни были, процесс длился недолго. В этих случаях меньше всего могли рассчитывать на помилование русские дезертиры, — сказал Карсавин. Он всё время, когда говорил Рамсин, не сводил с него взгляда. Его внушительное лицо выражало удивление и разочарование.

— И что же произошло дальше, Сергей Николаевич? Неужели смена лиц на посту главного командования произошла под влиянием Распутина, вернее сказать, его еврейского окружения?— спросил Мураховский, глядя выжидательно на Рамсина.

— В Петрограде сегодня достаточно тех из пораженческой интеллигенции, из хилых, безвольных и трагически недалёких людей бюрократии и особенно среди тех злоумышленников, подкапывающих устои нашего государства, которые приписывают каждый шаг нашего царя воле сибирского мужика. Никто из этих тупиц и злоумышленников там, кроме старика Горемыкина, не понимал того отчаянного положения на нашем западном фронте, которое создалось в 1915 году после прорыва «фаланги Макензена» на отрезке нашего фронта Тарново-Горлице. Сегодня здравомыслящие люди в столице и, я думаю, очень многие из массы рядовых людей в империи убеждены в том, что только решительный и благовременный шаг царя — взять в свои руки командование фронтом — спасло русскую армию от неминуемого позорного разгрома.

Вы помните те ужасные дни поспешного отступления наших армий под невыносимым огнём германского оружия на всём фронте от Чёрного до Балтийского моря, когда наше высшее командование, настаивавшее на этой волне, убедилось в своих преступных ошибках и военностратегической несостоятельности и полностью растерялось перед надвигавшимся полным и позорным поражением русской военной силы. Помимо каких бы там ни было интриг и влияний государь видел сам спасение положения на фронте только в своём личном выступлении в самом эпицентре грозных событий. Помимо нечеловеческого напряжения всех физических и духовных сил в связи с положением на фронте русский царь победил оголтелую оппозицию против своего шага множества «мнимых величин» из круга Правительства и Государственной Думы. Скажу тут ещё больше. Наш царь своим присутствием на арене внешней борьбы уже нанёс превентивное поражение германо-австрийской военной силе. Она бесповоротно израсходовала поражающую силу замаха своего «МОЛОТА». Германский «БЛИЦ» русский народ отвёл от бесчестных союзников на Марне, в повторение его утопил в Висле. Мы теперь с каждым днём можем наблюдать рост наших шансов на победу и иметь убеждение, что время работает на Россию.

Но государю было невмочь бороться и думать на два фронта. На внутреннем фронте по управлению страною у него не было выдающихся по уму, по трудоспособности и по беспрекословной преданности людей — государственных мужей. Наоборот, он мог ожидать из непроглядной чащи так называемой Государственной Думы только неосмысленных неожиданностей и именно теперь, когда нервы нашей страны напряжены до отказа. Чем могли помочь ему те министры, которые протестовали против его решения взять в свои руки главное командование фронтом и писали ему в своём коллективном письме: «Находясь в таких условиях, мы теряем веру в возможность с сознанием пользы служить Вам и Родине». Во внутреннем управлении стала играть теперь значительную роль царица. Как женщина и как мать она подпала под влияние и Вырубовой, и Распутина. Советам Вырубовой она доверялась вполне, а просьбам и даже настояниям старца она боялась отказать, так как жизнь её сына находилась в его руках. Агенты тёмных сил в лице Симановича, Гинзбурга, Соловейчика и других, использовали созданное ими же положение для своих целей — дискриминации и свержения самодержавия и водворения в Петрограде своего влияния. С этих пор вокруг Распутина стали появляться всё новые и новые лица «избранного народа». Один из этих новых лиц был еврей-выкрест Манасевич-Мануйлов. Этот человек был широко известен в Петрограде да и в Москве, как тип самого низкого аморального пошиба, как бессовестный интриган и предприниматель самых гнусных «гешефтов» [20] . Он происходил из бедной еврейской семьи Манасевич. Сибирский купец Мануйлов усыновил его, выкрестил и готовил его себе помощником в торговле. С детских лет Манасевич-Мануйлов показывал наклонности скверного человека. От торговца Мануйлова он перешёл к князю Мещёрскому, возымевшему к смазливому мальчику особую симпатию, которой тот очень умело воспользовался. Через Мещёрского молодой Мануйлов получил доступ в высший круг петроградского общества и скоро почувствовал себя самостоятельно. Он пролез в Охранное отделение Петрограда, был в качестве агента послан во Францию и за двусмысленную роль, которую, как русский агент сыграл в Париже, был отозван назад в Петроград. Как еврей-выкрест он сумел забраться в качестве сотрудника даже в такую юдофобскую газету, как «Новое Время», вошёл в доверие правых кругов и добрался в редакции этой газеты до такого важного поста как начальника разведки. По нашим законам еврей-выкрест был равноправным гражданином, и Мануйлов пользовался этим доверием без стеснения. Свою службу в Охранном отделении он не оставил. За плечами охранки он принимал участие в бесчисленных политических скандалах и самых гнусных обманах. Он умел везде и любыми средствами выколачивать деньги. Как агента охранки его боялись и, в то же время, гнушались. Симанович нашёл нужным и благовременным ввести этого «Мануйлова» в еврейское окружение Распутина.

20

Французский посол Палеолог (Боллиак), будучи сам евреем, не мог воздержаться, чтобы не написать в своих воспоминаниях о Монасевиче-Мануйлове следующее:

«Этот тип в высшей степени оригинален. Он, будучи евреем, имеет живой, ехидный характер, любит удовольствия, дорогие вещи искусства и роскошную жизнь. Насквозь аморальный, он в то же время: доносчик, шпион, обманщик, фальсификатор, авантюрист, наконец, и вор».

С этой поры, старец потерял совершенно свою самостоятельность. Еврейское окружение регулировало его жизнь и деятельность в полном согласии со своими целями. Он почти совсем прекратил встречи с теми немногими людьми, которые, так или иначе, могли бы повлиять на него в смысле, нежелательном еврейскому окружению. Распутин веселился, много пил, проводил ночи с женщинами, не заботясь о том, во что обходились его оргии. Его теперешние попечители толкали его «сами к этому образу жизни и, окружив его довольством, платили щедро часто даже малые издержки, не моргнув глазом. Распутин был теперь их большой ставкой. Очень немногие в Петрограде знают сегодня об этой полной зависимости его от тёмных сил, но всюду в России считают самого Распутина этой «тёмной силой».

Отсюда начались те странные, на первый взгляд, перетасовки министров и высоких чиновников, которые вызывали удивление и часто возмущение многих людей в России [21] . Никто не предполагал того, что эти новые назначения были результатом подлого, тонко сплетённого шантажа, и обвиняли высшую власть. Назначение на пост президента министров Штюрмера, о котором я говорил раньше, затем Манасевича-Мануйлова, как его первого секретаря, известного в столице пройдохи и авантюриста, вызвали по всей России удручающее впечатление и неудовольствие. Вы помните, что об этом писалось в правой и левой печати. Левая печать, знавшая точно, чьими ставленниками были эти люди, открыто критиковала высший авторитет— царя. Вдохновители этой печати создали «реальное основание», а она, пользуясь этим «основанием», плела по их же приказу подозрения и слухи с целью подорвать доверие к высшему авторитету.

21

21 Симанович об этой перетасовке в чиновной иерархии писал в своей книге следующее:

«Если выбор был сложным, то нам на помощь приходил Манасевич-Мануйлов. Он старался, конечно, продвинуть своих людей. Так был, например, по его требованию поставлен на пост президент министров Штюрмер. Манасевич-Мануйлов представил нам его как старого вора и проходимца и дал нам гарантию, что Штюрмер исполнит все наши желания...»

«Я подал мой голос за Штюрмера, так как он был еврей по происхождению. Его отец получил образование в первой школе раввинов в Вильне, принял позже христианство и стал учителем гимназии. Позднее он получил дворянство и усвоил новую фамилию Штюрмера. Я надеялся, что президент министров Штюрмер не будет ничего иметь против стремлений еврейства к равноправию, и я не ошибся».

Для того, чтобы иметь полную уверенность в этом, евреи поставили первым секретарём нового президента министров еврея-выкреста и коллежского асессора Манасевича-Мануйлова, использовавшего своё новое положение для самых бессовестных взяток и тёмных дел. Штюрмер

занимал позже (в марте и середине ноября 1916 года) один за другим два поста: министра внутренних, а затем внешних дел, по протекции той же самой тёмной силы. Насколько государственное Охранное отделение было несостоятельно в своих обязанностях, следует из повествования об этом Фюлеп Миллера в его книге «Der heilige Teufel»:

«Для старца не было тайной, что Мануйлов поддерживал дальше свои старые связи с охранкой. Ему было известно, кроме того, что Мануйлов по приказу помощника министра Белецкого согласился сообщать полиции о всех политических и деловых планах старца. Коллежский асессор и не скрывал перед Григорием Ефимовичем о доверенном ему задании. Старцу удалось, в свою очередь, использовать связи своего друга с охранкой для себя. Он легко склонил Мануйлова к тому, чтобы тот сообщал ему о тайных намерениях и планах полиции. При таких обстоятельствах Григорий Ефимович охотно соглашался с тем, чтобы Манасевич-Мануйлов доставлял о нём полиции время от времени полный доклад».

Некоторые современники, писавшие о Симановиче, утверждали, что и он состоял на службе Охранного отделения. Если вспомнить убийцу Столыпина еврея Богрова, а затем знаменитого Азефа, то, в самом деле, можно прийти в отчаяние при мысли о том, кем охранялись наши высшие авторитеты и рычаги русской государственной машины.

Другим ставленником тёмных сил из окружения Распутина был министр внутренних дел Протопопов. Об этом Симанович пишет следующее:

«Когда Протопопов решил претендовать на пост министра внутренних дел, он вступил сначала в связь со мною. Мы скоро стали друзьями и обращались один к другому на «ты». Я свёл его с Распутиным, который возымел к нему доверие. Старец говорил часто о Протопопове с царём и пробовал убедить его в достоинствах нового кандидата. Его старания не остались безуспешными. Мы поставили Протопопову наши условия, заключение сепаратного мира с Германией и проведение в жизнь мер для улучшения в положении евреев. Он согласился. Я познакомил его после этого с замечательными еврейскими политиками, и он подтвердил перед ними свои обещания в отношении к евреям. Однажды Распутин, Протопопов и я отправились к Вырубовой в Царское Село. Она подвергла Протопопова своеобразному испытанию по своей привычке. Всё закончилось хорошо. Вырубова представила затем Протопопова царице, на которую тот произвёл хорошее впечатление. Вскоре после этого он был министром внутренних дел».

Об этом министре Симанович писал дальше:

«Перед его назначением я уплатил его векселя на сумму в сто пятьдесят тысяч рублей, иначе он не мог бы быть назначен на свой пост, как должник. Протопопов обещал мне выплатить эту сумму после своего назначения из тайного фонда министерства».

В другом месте своей книги Симанович писал:

«При обыске в моей квартире, который был произведён сразу после революции, были найдены у меня несколько векселей Протопопова. Следователь, который нашёл у меня также другие векселя великих князей, министров и других высоких сановников был склонен обвинить меня в подкупах. Но он не успел этого сделать. Я объяснил ему, что я не могу быть обвинён, так как я был лишь на посту «еврея без портфеля» В самом деле, во время войны в России не было ни одного министра, который располагал бы таким влиянием и мощью, как этот «еврей без портфеля». И всё это благодаря помощи сибирского мужика Распутина. Ларчик просто открывался, но открыть его не догадался, не дерзнул или просто не захотел ни один высокопоставленный русский чиновник в Петрограде. Многие продали секрет ларчика за тридцать сребреников и допустили врагов России к русским государственным рычагам. Анонимы ещё до революции наложили свои руки на эти рычаги и им осталось их только повернуть, чтобы вызвать страшную катастрофу.

Рамсин умолк и, задумавшись, смотрел куда-то в парк.

— Похоже на то, что рыба начала вонять с головы, — сказал глухо Лешнев и; откашлявшись, продолжал, глядя на Мураховского: — К чему были наши усилия в последние годы, Андрей Иванович? Чем могли тут помочь Отечественники и возрожденческий порыв разных там Водынских, когда в высших сферах государственной жизни диктуют они — анонимы, когда при Дворе и вокруг него царят непроходимая наивность и, скажу даже, глупость? Всё это там похоже на непроходимое болото, из которого больше не выбраться. Не знаю, но мне, узнав об этом, становится тошно жить.

Поделиться:
Популярные книги

Новый Рал 3

Северный Лис
3. Рал!
Фантастика:
попаданцы
5.88
рейтинг книги
Новый Рал 3

Покоритель Звездных врат

Карелин Сергей Витальевич
1. Повелитель звездных врат
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Покоритель Звездных врат

Темный Лекарь 5

Токсик Саша
5. Темный Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Лекарь 5

Идеальный мир для Лекаря 5

Сапфир Олег
5. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 5

Под маской, или Страшилка в академии магии

Цвик Катерина Александровна
Фантастика:
юмористическая фантастика
7.78
рейтинг книги
Под маской, или Страшилка в академии магии

Архонт

Прокофьев Роман Юрьевич
5. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
7.80
рейтинг книги
Архонт

Прометей: Неандерталец

Рави Ивар
4. Прометей
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
7.88
рейтинг книги
Прометей: Неандерталец

Беглец. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович
8. Путь
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
5.67
рейтинг книги
Беглец. Второй пояс

Не грози Дубровскому! Том III

Панарин Антон
3. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том III

Идеальный мир для Социопата 5

Сапфир Олег
5. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.50
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 5

Краш-тест для майора

Рам Янка
3. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
6.25
рейтинг книги
Краш-тест для майора

Жена моего брата

Рам Янка
1. Черкасовы-Ольховские
Любовные романы:
современные любовные романы
6.25
рейтинг книги
Жена моего брата

Энфис 4

Кронос Александр
4. Эрра
Фантастика:
городское фэнтези
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 4

Протокол "Наследник"

Лисина Александра
1. Гибрид
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Протокол Наследник