Последние первые планетяне
Шрифт:
Так офицеры и покинули станцию на «Глотке», веселясь и потешаясь друг над другом, и направились обратно в город, где будние дела, впрочем, живо остудили их пыл.
Все же зачастую Давыдов вспоминал именно этот день, как тот, когда в Борей-Сити он обрел первую настоящую семью.
45
Наперекор мрачному настрою Камиллы, что ее дядя решительно слетел с катушек, да и бросил с горя семью, Сергей Леонов возвратился в Борей-Сити в середине следующей недели. За сутки до этого в город прислали официальное известие из Большого Кольца, что в скорые сроки в поселении сменится градоначальник. Временно исполняющим обязанности назначили одного из ближайших соратников Леонова. По общему мнению, продержаться на должности и пару недель ему было не суждено. С учетом последних событий заступить на пост должно было человеку с тяжелой рукой и железной волей. То есть достаточно
Так или иначе, назначение Макарова на должность мэра было дело пока не решенное, и бывший градоначальник вернулся домой как раз в разгар политической возни. Камилла особо переживала за психическое состояние дяди, когда узнала о его приезде. Она опасалась, что в подобных обстоятельствах, когда всякий встречный только болтает, что о предстоящей смене власти, тому сорвет крышу, однако волнения оказались напрасны. Что бы ни приключилось с Леоновым в его одиозной поездке на север, возвратился он в Борей-Сити неузнаваемо новым человеком. Со слов кузенов Камиллы, он целыми днями был весел и воодушевлен грядущими переменами в жизни. И хотя еще сожалел о том, как повернулись события, тем не менее уже не полагал уход с поста мэра печальным финалом собственной биографии. Сергей в каком-то смысле впервые за многие годы почувствовал себя по-настоящему свободным. Вольным жить в удовольствие, не обязанным угождать всем и каждому. В коем-то веке Леонов обнаружил в себе и некоторую смелость касательно трудных жизненных решений. Он заверил родных, что с этого дня станет больше рисковать, и вскоре продемонстрировал серьезность намерений.
Примерно на пятый день после возвращения Сергей вызвал племянницу к себе домой и при личной встрече извинился перед девушкой за ранее брошенные в ее адрес слова. Камилла много утаила от приятелей из того, что именно дядя наговорил ей после провала полицейской облавы. Потому теперь была немало впечатлена, что Сергей обнаружил в себе волю взглянуть ей в глаза и признать, что не имел права высказываться в подобном ключе. Это были грязные, омерзительные вещи, касающиеся ее образа жизни и того, что она пренебрегла его милостью и пошла по стопам папаши-неудачника, думая, что сумеет в одиночку добиться успеха в этом подлом мире. Леонов так растрогался, вспоминая все гнусности, слетевшие с его языка при их последней встрече, что в конечном счете даже признался, что гордится племянницей поболее сыновей, которые отчаянно пытаются построить карьеру только благодаря отцовским связям. Вряд ли это была в полной мере правда, однако Камилле польстило услышанное. Особенно от человека, в доме которого она выросла, которого безмерно любила за щедрость.
Необходимость извиниться перед племянницей была вовсе не единственной причиной, почему Сергей вызвал Камиллу на тет-а-тет. Как выяснилось, градоначальник в отставке, хотя не ведал, что станет с его положением в городской иерархии, тем не менее со стороны следил за происходящими событиями. До него добрались слухи, что полицейское управление крепко взялось за Михаила Моргунова после случившегося в «Бирже». Он справедливо заметил, что раз сам оставался в курсе событий, не находясь в Борей-Сити даже близко, то бизнесмен, вне всякого сомнения, следит за интересом к нему полицейских самым пристальным образом. Он признался, что всегда полагал Моргунова в некоторой степени темной фигурой, а всю пользу от него для города примерно соразмерной опасности, которую сам же несет. Он потому взял с племянницы слово, что та будет предельно осмотрительна. Следуя же новым, привезенным с севера веяниям, заверил, что приложит все силы к тому, чтобы помочь с делом. Он попросил Камиллу вернуться через пару дней, как на руках появятся кое-какие записи, произведенные в бытность мэром.
Как и было обговорено, Камилла вновь наведалась к дяде поздним пятничным вечером – якобы на семейный ужин, устроенный по случаю возвращения Сергея. Пока родные праздно болтали за десертом, они вдвоем удалились в кабинет бывшего градоначальника, в котором, как оказалось, уже наводился соответствующий порядок, и Леонов достал из потайного сейфа мятую папку с документами. В ней, с его слов, хранилось все, что удалось стащить из ратуши, куда он на днях наведывался за вещами.
Камилла скоро пробежала глазами по недавно заключенным договорам да банковским выпискам и почти сразу смекнула, что речь в бумагах идет о некоей принадлежащей Михаилу Моргунову земле. Она, насупившись, опустилась в кресло напротив дяди и поинтересовалась, о чем говорят предоставленные документы.
– Слыхала ведь о железорудном месторождении, которым любит хвастать Моргунов? – запарив трубку, отозвался Сергей. Камилла кивнула в ответ, и он продолжил: – Меня многие годы, если честно, мучит вопрос, на кой ляд Михаил держит землю. Все гадал, каким образом он намеревается нажиться на ней, и ничего не приходило на ум. Подумай, – покачал головой Леонов. – Во-первых, она же на чертовом отшибе. От города пилить минут сорок, не меньше. К тому же в той стороне не проходит ни одна солидная магистраль. Готовых путей сообщения нет, так что если потребуются регулярные поставки, то это влетит Моргунову в кругленькую сумму. Разориться недолго…
Понимая причины дядиного недоумения, Камилла перебила:
– Кроме того, она, должно быть, окружена корпоративными участками.
– Верно! – задорно воскликнул бывший градоначальник. – О том и речь! Если попытки вытрясти что-либо с этого месторождения не обанкротят Михаила, это с упоением довершит «СидМКом». Видано ли, чтобы корпы терпели выскочек, богатеющих у них под носом…
– Однако Моргунов не сдается? – задумчиво переспросила девушка.
Леонов поглядел на нее и, выпустив в воздух здоровенный шар терпкого пара, трубкой указал на скрученную в руках племянницы папку.
– Можешь убедиться, – проговорил он. – Возьми документы. Изучите с товарищами на досуге. Увидите: Михаил носится с землей, как с чертовой писаной торбой. Он задумал что-то – я чую. Впрочем, – наклонившись вперед, добавил Сергей, – *главного* в бумагах нет.
Камилла тотчас вопросительно уставилась на дядю. Она была вполне серьезна во всем, что касалось расследования, и оттого взгляд у девушки получился суровый.
Бывший мэр решил не медлить с объяснениями:
– Кое-что Моргунов в свое время попросил не отображать в записях, – проговорил он. – Понимаешь меня, дорогая? Кое-что не слишком дозволенное. Я такими делами не горжусь и надеюсь, ты не станешь осуждать. – (Камилла насмешливо пожала плечами, мол, поглядим). – Случилось это больше полугода назад, – тогда начал рассказывать Леонов и тотчас задумчиво наклонил голову, пытаясь вспомнить точную дату, однако не сумел. Он попросту продолжил: – Громов еще здравствовал, покой его праху. Шел один из званых вечеров в доме Моргунова. Сливки борейского общества под одной крышей и бла-бла-бла… все, как он любит говорить. – Леонов невольно усмехнулся: – Ты когда-нибудь замечала, что эти пышные приемы всегда выпадают на время, когда Михаилу что-нибудь требуется? Чес-слово, каждый раз после этого бесстыдного пиршества его бизнес прет в гору. Не удивительно! Лучше места и времени, чтоб кого-то задобрить, умаслить, банально дать на лапу, попросту не найти. Идеальное прикрытие для тайных делишек. Держать друзей и врагов далеко или близко? Да просто собери всех под одной крышей и очаруй…
Слегка сбитая с толку несвойственным монологом дяди, Камилла замерла в кресле, как будто оцепенела. Она еще при первой встрече была поражена, как странно изменился Сергей после возвращения с севера, о чем он решительно не желал говорить, однако повторный визит в гости совершенно ошеломил девушку. Стараясь не показывать недоумения, которое, стоит думать, обидело бы бывшего градоначальника, Камилла взяла себя в руки и воспользовалась паузой, чтобы спросить:
– К чему вы клоните, дядя?
– К чему? – тяжело выдохнув, отозвался Сергей. – К тому, что тот вечер, про который я говорю, не был исключением. Моргунову требовалась услуга. Он собрал весь борейский свет, чтобы провернуть очередное дело. – Он покачал головой: – На сей раз услуга нужна была и от меня, и от Громова.
– Не слышала, чтобы старшина вел дел с Моргуновым.
Леонов, поерзав в кресле, откинулся назад и демонстративно замотал головой.
– Василий не вел. Он послал прохвоста куда-подальше, как только почуял неладное. С Громовым шельмец не договорился. Никогда не умел. Вот человечище был! Чисто кремень! – улыбнулся Сергей. Он отключил трубку и, аккуратно положив на краю журнального столика, продолжил: – Я же, дорогая – тюфяк. Поддался сладким речам и красивым обещаниям. Тогда мы заключили взаимовыгодное соглашение.