Последние приключения Винни-Буха и все
Шрифт:
– И так жизнь говно, а тут еще Празники.
И опять слова его были унесены ветром... Получалось, что Ё говорит не сам с собой, а в Пространство.
– Празники надо запретить.
Осел кончил и замолчал.
Празники кончились.
x x x
А начинались они в Лесу с Еврейского Нового года.
Никто толком не знал, что это такое и почему этот Новый год еврейский, но соскучившись по Празникам, гуляли весело, устраивали конкурсы А ну-ка, девушки! и А ну-ка, парни! и пели песенку А ну-ка, давай-ка плясать выходи! Нет, Дед
Потом следовал Дня Рождения Буха - в середине декабря. Бух не знал точно дня своего рождения, но почему-то был уверен, что он приходится на эти дни. Так что праздновать приходилось все эти дни: 12-го, 13-го, 14-го, 15-го и 16-го. На большее не хватало. Но и это было только Разминкой, правда, Большой.
В эти пять дней (реже - семь или девять) Все тоже пели - и про мороз-мороз, и про девочек красивых любите, и про синькаразин. Но так как песни эти были непонятные...
x x x
Конечно, непонятные. Вот, скажем, что такое синькаразин? Сава, например, утверждала, что это лекарственный препарат медицинского предназначения, только с неправильным ударением в середине для правильного размера. А правильное ударение - на конце. Она сама его принимала, когда у нее был грипп.
– Ой, Сава, а я думал, птицы грибов не едят!
– заметил тут Питачок.
– Это был гонконгский грипп, - обидчиво ответила Сава.
– Вот ведь китаезы что делают!
– воскликнул Кролик.
– К нам в лес - со своими грибами, блин!
– Так так они еще додумаются, игрушки нам китайские будут поставлять, невесело предрек Ё.
Все на него замахали руками (лапами и крыльями), а дискуссия о синькаразине продолжилась. Питачок сказал, что он точно знает, что Синь-Каразин это просто такое народное непереводимое выражение. Вроде как Ой-Люли, Вот-Те-На, Мать-Честна или Е-Мое.
А Кролик, честно признался, что не знает, что это такое, но уверен, что это такой научный, книжный термин. Или еще говорят - книжной. Ведь так и поется: сидит книжной.
Бух же предположил, что так могли звать какого-нибудь человека. Но тут Все опять замахали руками. Чтобы так назвали человека - Синькаразин? Чушь!
Но за именинника выпили - было как раз то ли 12-е, то ли 19-е.
x x x
Ну так вот, так как любимые песни были непонятные, то часто пели из Буха. Ну, точнее, он исполнял свои бурчали, вопилки и страдалки, а Все слушали и хвалили. Винни всегда старался к Празникам сочинить новую песню и всегда старался сочинять ее получше. В этот раз получилась такая:
Почему пьет как Лошадь, а пьян как Свинья?
Разве в жизни бывает такое,
Чтоб одно существо просто так, от питья,
В существо превратилось другое?
Почему говорят, что он пьян как Свинья?
Не как Лебедь и не как Фламинго?
Ну а если, к примеру, не он пьян, а я,
И такое мне слышать обидно?
Ну а если напьется мой друг Питачок,
На Свинью ведь обидится хрюшка?
Пусть он весь состоит из двух слов: пить и чок!
Он в любом состоянии - душка!
Прочему ж как Свинья, а не как Бегемот?
Не Жираф или, скажем, не Страус?
Я задался проклятым вопросом - и вот
Разобраться напрасно стараюсь...
Почему не как Слон? Не как Лев? Не как Кит?
А ведь Кит мог бы выпить изрядно!
(Пусть он рыба, но все-таки Кит знаменит!)
Нет, ребята, тут что-то неладно!
Почему, наконец, я не пьян как Медведь?
Вот особенно что интересно.
Я всю жизнь был Медведем и ведь
Мне Медведем быть только полезно!
Вопрошалка Всем очень понравилась. Правда, Бух сразу честно сказал, что так и не смог придумать рифму к слову Фламинго (то есть, конечно, придумал, но ширинка не подошла по смыслу). А Сава заметила, что Кит млекопитающеееся. Ну, и Питачок, раскрасневшийся от удовольствия, все-таки признался, что для него Свинья - оскорбление совсем не обидное. И предложил чокнуться за Винни. И все чокнулись.
И так они чокались все дни Дня Рождения Винни-Буха.
x x x
Дальше в году был еще один Празник, такой древний, что его название забылось, поэтому его называли просто Празник.
Название, как уже, кажется, говорилось, уже забылось, но зато еще помнилось, как его еще отмечать. Надо облачиться в белые одежды (Все использовали для этого простыни, и только Питачок - наволочку), встать в круг и следить за Зимним Солнца Стоянием.
Это просто. Смотришь на зимнее Солнце и ждешь, пока оно остановится. Первый кто заметит, кричит: Я вижу, о, священные руны, великое Солнца Стояние. Ну, как в гори-гори-ясно. А потом все идут и пьют таинственные друидские настои (портвейн подойдет) и бальзамы древние (не меньше трех звездочек).
Почему-то первым остановку Солнца всегда замечал Питачок в наволочке, и Ё в попонке из простынки ему всегда завидовал и даже подозревал.
А потом наконец-то наступал Ураза-Байрам.
Что это такое, никто не знал. Но зато Все знали, что месяц поста кончился и теперь можно погулять по-настоящему. Собственно, к этому моменту по-настоящему уже и гулялось. В угаре Кролик несколько раз даже предлагал зарезать жертвенного барана. Но Ё всегда выступал резко против.
И вот наконец наступало католическое Рождество - самый домашний Празник.
Тут все сидели по домам и пили. Католическое Рождество, как известно, бывает Белым и Красным. Если пили белую - то оно было Белым. И наоборот. В общем, для кого какое получалось католическое Рождество.
А буквально через несколько дней (никто не сказал бы точно, через сколько) приходил Новый год! Самый любимый и самый главный Празник!
x x x
К встрече Нового года начинали готовиться заранее: садились за стол за два дня. Провожать Старый год, вспоминать все хорошее, что в нем было. А хорошего было столько, что меньше, чем за два дня, и не вспомнить.