Последние приключения Винни-Буха и все
Шрифт:
– Я сбегаю, - сказал Питачок и убежал.
Вот тут-то и выяснилось, что Штопор потерялся.
x x x
То, что у тебя есть полезная вещь, выясняется, когда ее у тебя уже нет. Ну зачем Питачку нужен был Штопор, когда он у него был? Он даже пользоваться им не умел! То есть умел, но не мог. Силенок не хватало. (И кстати, это даже тоже лишнее: что еще можно делать со штопором, кроме как им пользоваться). Так или иначе поросенок Штопор не ценил.
А теперь оценил, а его нет. Нету. Нигде.
Обшарив свой дом, он мог бы засомневаться
Поэтому вместо сомнений Питачок приступил к утешениям. Мол, придет Новый год и Дед Мороз подарит ему новый Штопор. Счастливого Нового Штопора! Но потом он подумал, что до следующих Празников он в таком состоянии не протянет. И все-таки занялся сомнениями. И так, пребывая в сомнениях, он вернулся к Саве.
– Так, - сказал Бух.
– Так.
– Рискну высказать предположение, что сумма технологий открывания бутылок не сводится к банальному использованию специально предназначенных примитивных механизмов, - сказала Сава.
– Сава - ты голова!
– сказал Бух, и добавил, подумав: - И крылья. И все остальное... Что положено женщине.
И они взялись за дело.
А когда за дело берутся такие разнокалиберные персноажи - Винни-Бух, Питачок и Сава, - всегда лучше засэйвить. То есть кликнуть на СОХРАНИТЬ.
СОХРАНИТЬ
Они решили пробку продавить. Они давили, давили и давили. Но она не продавливалась. А потом они надавили особенно сильно... Бутылка дзинькнула! И! И через мгновение Винни-Бух, Питачок и Сава стояли посреди лужи с острыми островками битого стекла. А дом наполнился острым уксусным запахом...
Они решили пробку выбить. Они выбивали, выбивали и выбивали, ударяя по донышку. Но пробка не выбивалась. Они стукали все сильнее, а потом они стуканули особенно сильно... Бутылка дзинькнула! И! И через мгновение Винни-Бух, Питачок и Сава стояли посреди винной лужи...
После двух первых неудачных попыток, они решили горлышко отбить. Сава предложила действовать по схеме двух А. А именно, - раз - осторожно и два - аккуратно. Бух с Питачком согласились.
Сперва они тихонько постукивали по горлышку молотком для отбивания, который нашелся у Савы в кухонных принадлежностях. (Вот это да, Сава! сказал Питачок.
– А я и не знал, что для отбивания горлышек бывают специальные молотки). А потом они уже постукивали погромче. А потом так стуканули, что опять разбили бутылку!
Они решили постоветоваться с друзьями.
– Е-мое, - сказал Ё.
– Проблема. А продавить пробовали?
– Ну!
– ответили все трое хором.
– А выбить?
– Ну!
– А про Теорию Смачивания слышали?
– Не!
– прозвучало снова хором.
– В клетке, ну, в ментах, сидел я с одним мужиком. Ученый. Пьяный.
– Пьяный ученый или ученый пьяный?
– спросил Бух.
– Если бы был ученый пьяный, в клетке бы не сидел бы, - авторитетно заявил Ё.
– А сам-то ты, Ё, не ученый, что тебя все время забирали?
– спросил зачем-то Питачок.
– Ну, пока ментов не разогнали, - добавил он, чувствуя, что высказался неделикатно.
– Может, и не ученый, а про теорию смачивания знаю, - сказал Ё.
– Ну, от того мужика пьяного и ученого. Говорит, их лабзав изобрел...
– Кто?
– опять зачем-то встрял Питачок.
– Ну, завлаб, лабаз - не помню... Вроде как главный ихний ученый, е-мое. Так вот он говорил вот что. Если бутылку перевернуть, пробка смачивается, и что-то там такое происходит. С калориями. Ну, может, с бактериями или молекулами. В общем, после этого пробку легче протолкнуть. Или выбить. Всей лабораторией эксперимент ставили, - этот мужик кричал. Каждый день! Экспериментально доказано! Об чем эта тилигенция ржавая и пьяная орала - не знаю. Увели тут его. Но попробовать можно.
– Экспериментально доказано... Как красиво!
– сказала Сава.
– Винни, а что такое эта лабрадория?
– спросил Питачок. Из всех новых слов он точно запомнил только это.
– Наверное, это такое место, где пьют, - ответил Бух.
А Ё отдыхал и набирался сил. Еще никогда он не рассказывал такой длинный и затейливый рассказ.
Но потом они проверили Теорию Смачивания. Перевернули бутылку и смотрели, как смачивается пробка. А потом проталкивали. А потом выбивали. И снова проталкивали, и снова выбивали. Пока не разбили.
Они стояли все четверо на Чертополоховом Пригорке. Под луной тривиально поблескивало горлышко разбитой бутылки.
Они решили посоветоваться с друзьями.
– А на фиг вам это поганое бухло? Вот пиво - прикольно!
– сказал DJ Gra.
– Башню сносит напрочь, а открывается об все. Об ларек, об дерево, об кирпич, об столб, об поганый парапет, об ручку двери - любой, - об подоконник, об карниз - но это на фиг!, - об стол, об комп, об клаву, об каблук, об заклепку, об кильдю, об швындорь, об друга, об врага, об ступени Мавзолея, об колонны рейхстага, да хошь об зипер, хошь об мерин! И открывается чем хошь! Пряжкой, ножом, обручальным кольцом, открывалкой, монетой, зажигалкой, зубами, другой бутылкой, другой бутылкой по-другому, и по-другому, и по-другому, ключами, расческой, глазом, шариковой ручкой, карандашом, точилкой (DJ Gra сейчас учился читать и писать), блесной, гильзой, пистолетом, перстнем, кастетом... Вот как открывается пиво! А вашему винищу я ща чисто бошку отшибу!
И прежде чем кто-то успел что-то сказать, он подобрал половинку кирпича, валявшуюся тут с того дня, как Ё кидался ей по окнам в доме Кенги, прицелился по горлышку и - разбил бутылку.
*****
Они решили посоветоваться с друзьями.
А Кролик-алкоголик трясся.
– Привет, Кролик, - сказали все.
– П-п-п-р-р-р...
– ответил Кролик.
– Тебя крючит, колотит или колбасит?
– деловито осведомился Бух.
– Т-т-т-р-р-р...
– Трясет, - перевел Бух.
– Алкоголик.