Последние ритуалы
Шрифт:
Немец выглядел лет на сорок. Сидел прямо, будто проглотил столб. Широкие плечи скрывали изящную спинку кресла. Волосы на висках чуть тронула седина, что придавало достоинства. Серый костюм и далеко не красочный, но тщательно подобранный галстук подчеркивали холодный и официальный вид. Тора улыбнулась, надеясь, что выглядит дружелюбно, а не по-дурацки. Вставая, мужчина убрал с колен салфетку и положил ее на стол.
— Фрау Гудмундсдоттир? — твердо и безучастно произнес он.
Она кивнула.
— Герр Райх… — Получилось довольно невнятно,
— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказал он и, когда она устроилась в кресле, сел сам. — И пожалуйста, зовите меня Маттиас.
Она тоже попыталась держать спину прямо. Интересно, а что другие посетители ресторана думают об их прямосидячей парочке? Наверное, что у них переговоры о создании Общества любителей ортопедических корсетов.
— Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить? — обратился к Торе по-немецки мужчина.
Официант прекрасно понял сказанное и повернулся к Торе.
— Минеральную воду, пожалуйста. Газированную. — Ей вспомнилось, что немцы любят минеральную воду. В Исландии лет десять назад это тоже стало модным. Здравый смысл подсказывал, что не стоит платить в ресторане за воду, которую бесплатно можно налить из-под крана. За газированную еще куда ни шло.
— Я полагаю, вы говорили с моим работодателем, точнее, с его женой, фрау Гунтлиб, — произнес Маттиас Райх, когда принесли воду.
— Да. Она сказала, что вы сообщите мне подробности.
Он помедлил и отхлебнул прозрачной жидкости из стакана. Ага, пузырьки, значит у него тоже газировка.
— У меня для вас собрана папка с документами. Потом посмотрите. Однако есть кое-что, на чем хотелось бы остановиться прямо сейчас. Если вы не против.
— Не против, — ответила Тора, но не дала ему продолжить, а сразу сказала: — У меня тоже есть вопрос, который хотелось бы прояснить прямо сейчас. Я должна работать на людей, которых совсем не знаю. К расследованию, пожалуй, это не имеет отношения, но для меня важно. Фрау Гунтлиб назвала огромную сумму моего вознаграждения. Если для нее это также большие деньги, которые в обычной ситуации человек не может себе позволить, то я не хотела бы зарабатывать на горе семьи.
— Она может себе это позволить. — Маттиас улыбнулся. — Герр Гунтлиб — президент и держатель контрольного пакета акций Инвестиционного банка Баварии. Банк не крупный, но его клиенты — корпорации и состоятельные частные лица. Не волнуйтесь. Гунтлибы очень, очень богаты.
— Ясно, — сказала Тора. Теперь понятно, почему на телефонные звонки в их доме отвечает прислуга.
— А вот с детьми Гунтлибам не так повезло. У них было четверо: два сына и две дочери. Старший сын погиб в автомобильной аварии, первая дочь родилась инвалидом и несколько лет назад умерла. Теперь убит их сын Гаральд. Из четверых осталась только младшая дочь, Элиза. Чудовищные несчастья словно преследуют их семью. Представьте, каково им.
Тора кивнула, потом осторожно спросила:
— А
Судя по лицу Маттиаса, которое до сих пор ничего не выражало, она задала сложный вопрос.
— Честно говоря, я не знаю. Кажется, его интересовал семнадцатый век, и, как мне объяснили, Гаральд занимался научной работой, сравнивая континентальную Европу с Исландией. Сюда приехал по программе студенческого обмена между Мюнхенским и Исландским университетами.
— А предмет сравнения?.. Политический?..
— Нет, скорее религиозный. — Он выпил воды. — Давайте закажем что-нибудь поесть, а потом продолжим? — Маттиас помахал официанту и попросил принести меню.
Торе показалось, что это больше отвлекающий маневр, чем проснувшийся голод.
— Религия, говорите? — Она заглянула в раскрытый перед ней соблазнительный перечень блюд. — А не могли бы вы уточнить?
Он нехотя отложил меню.
— Не во время еды. Хотя рано или поздно об этом придется поговорить. Однако полагаю, что его научные интересы никак не связаны с убийством.
Тора нахмурилась.
— Эпидемия чумы? — спросила она. И по эпохе подходит, и за столом обсуждать неприятно. Ничего другого ей в голову не пришло.
— Нет, не чума. — Он посмотрел ей в глаза. — Охота на ведьм. Пытки и казни. Веселого мало. Однако Гаральд интересовался этим весьма глубоко, и интерес был семейным.
Тора кивнула.
— Понимаю. — Она ничегошеньки не понимала. — Хорошо, вернемся к этому после еды.
— Незачем. Вся полезная информация есть в папке, которую я вам оставлю. — Он снова взял меню. — Несколько коробок с изъятыми из его квартиры вещами сейчас в полиции. Нам их отдадут. Там есть и материалы, связанные с историческими исследованиями, вы все из них узнаете. Кроме того, нам вернут компьютер Гаральда. Возможно, в нем что-нибудь отыщется.
Они молча изучали меню.
— Рыба, — произнес Маттиас, не поднимая глаз. — Вы здесь едите слишком много рыбы.
— Да, едим. Мы, кстати, нация рыболовов. Не исключено, что единственная, которой удалось стабильно и рационально наладить рыбный промысел. — Она выдавила улыбку. — Хотя нашу экономику давно уже кормит не рыба.
— Я не люблю рыбу, — сказал он.
— Серьезно? — Тора закрыла меню. — А я люблю, и закажу жареную камбалу.
В конце концов он выбрал киш. Когда официант ушел, Тора спросила, почему семья считает, что арестованный полицией человек не настоящий убийца.
— Тут несколько причин. Во-первых, Гаральд не стал бы ссориться с каким-то наркодилером. — Маттиас взглянул на нее. — Да, он время от времени употреблял наркотики. Это известно. Еще он употреблял алкоголь. Он был молод. Но наркозависимым или алкоголиком Гаральд не был.
— Смотря что считать зависимостью, — возразила Тора. — Я лично считаю, что если принимаешь наркотик второй раз, то ты уже зависимый.