Последние слова великих писателей
Шрифт:
Энн Бронте
(1820–1849)
английская писательница
Энн была младшей из трех сестер Бронте. Старшая, Шарлоттта, известна как автор романа «Джейн Эйр», средняя, Эмили, – как автор «Грозового перевала».
К младшей сестре писательский успех пришел в 1848 году, когда вышел в свет ее роман «Незнакомка из Уайлдфелл-Холла». Его иногда причисляют к первым феминистским романам.
В мае 1849 года 29-летняя Энн Бронте уже умирала от туберкулеза. За пять недель до смерти она написала свое последнее письмо – к Эллен Насси, близкой подруге сестер Бронте:
«Я
Но да исполнится воля Божия».
Она умерла 28 мая. Шарлотта Бронте, сидевшая у ее постели, была убита горем, и последними словами Энн были слова утешения к сестре:
– Мужайся, Шарлотта. Мужайся.
Рей Брэдбери
(1920–2012)
американский писатель-фантаст
В год своего 90-летия Брэдбери заметил, что сотня лет «звучит как-то солиднее». «Мне бы сразу выдали какую-нибудь премию. Ну, хотя бы за то, что я еще не умер».
Он умер два года спустя, а за два дня до смерти, 4 июня 2012 года, в журнале «Нью-Йоркер» появилось его последнее эссе – «Возьми меня домой».
Рей вспоминал, как в детстве ночью он мог выбежать из дома на лужайку и, повернувшись лицом к красному свету Марса, закричать: «Возьми меня домой!», чтобы унестись туда, где пыльные бури неслись к древним городам над пустынями мертвых морей.
Вечером 5 июня Рея отключили от аппарата искусственного дыхания. Врачи надеялись, что он сможет дышать самостоятельно. Дышать он не смог, но от подключения к аппарату наотрез отказался. Ему дали морфин, и он уснул навсегда.
Во множестве откликов на смерть Брэдбери цитировались написанные им когда-то слова:
«А насчет моего могильного камня? Я хотел бы, пожалуй, занять у кого-нибудь длинный фонарь с разноцветными полосами, из тех, что вешают перед городской лавкой, и чтобы он зажигался в полночь – на случай, если вы вдруг зайдете ко мне на могилу сказать “Привет!” Он будет гореть и раскачиваться, и яркие полосы на старом фонаре будут сплетаться в тайны, все новые и новые тайны – и так без конца. И если вы зайдете ко мне, оставьте яблоко для моего привидения».
Жан Буйе
(1673–1746)
французский юрист и литератор
Почти четверть века Буйе возглавлял парламент (высшую судебную инстанцию) Бургундии. Но больше его увлекали история и словесность. В 1727 году он был избран во Французскую академию, что было высшим признанием литературных заслуг.
Еще он был страстный библиофил: его библиотека насчитывала 35 тысяч томов. (Для сравнения: библиотека Вольтера была впятеро меньше.)
Буйе умер в Дижоне 17 марта 1746 года. В ночь перед смертью он сочинил стихотворную латинскую эпитафию, в которой говорит о себе:
С грустью служил Фемиде, с радостью – Музам.
У постели умирающего сидел его друг, ученый иезуит Франсуа Оден. Он заметил, что Буйе погружен в какое-то очень глубокое созерцание. Оден спросил, что с ним происходит. Буйе дал знак не беспокоить его, но Оден настаивал.
Тогда Буйе с огромным усилием произнес:
– Я высматриваю Смерть.
Михаил Афанасьевич Булгаков
(1891–1940)
писатель
В первые месяцы 1940 года уже смертельно больной писатель диктовал жене окончательный вариант «Мастера и Маргариты». Его последние слова записаны в дневнике Елены Сергеевны Булгаковой.
7 марта, за три дня до смерти, жена сказала ему: «Я даю честное слово, что перепишу роман, что я издам его, тебя будут печатать!» Булгаков слушал довольно осмысленно, а потом сказал:
– Чтоб знали… чтоб знали…
8 марта он обратился к жене со страстным монологом:
– …Ты была моей женой, самой лучшей, незаменимой, очаровательной… Когда я слышал стук твоих каблучков… Ты была самой лучшей женщиной в мире… Божество мое, мое счастье, моя радость. Я люблю тебя! И если мне суждено будет еще жить, я буду любить тебя всю мою жизнь. Королевушка моя, моя царица, звезда моя, сиявшая мне всегда в моей земной жизни! Ты любила мои вещи, я писал их для тебя… Я люблю тебя, я обожаю тебя! Любовь моя, моя жена, жизнь моя!
И еще он спросил:
– Любила ли ты меня?
Он не спал почти целые сутки. Порывался встать и говорил: «Идти…»
«Измучен… отдохнуть бы… тяжело… болит… вижу… неужели ты не можешь… неужели вы не можете… сочинение… немцы… немцы… Маська!»
Последним его словом, которое записала жена, было:
– Мама…
Иван Алексеевич Бунин
(1870–1953)
писатель
В последние годы, вспоминает поэт и критик Георгий Адамович, «о смерти он [Бунин] думал, кажется, больше всего физически: представлял себе и даже иногда изображал – как будет лежать в гробу, каков будет в своем “смертном безобразии” (его подлинные слова). А если и размышлял о возможном или невозможном “после”, то едва ли настойчиво».
Последняя запись в его дневнике была сделана 2 мая 1953 года:
«Это все-таки поразительно до столбняка! Через некоторое очень малое время меня не будет – и дела и судьбы всего, всего будут мне неизвестны!.. И я только тупо, умом стараюсь изумиться, устрашиться!»
По свидетельству его жены Веры Николаевны, незадолго до смерти Бунин говорил, что у него «vie monquee» (жизнь прошла впустую, франц.) и что он «не сделал того, что мог бы сделать…»
Осенью 1953 года Адамович говорил с ним об «Анне Карениной». Он спросил, помнит ли Бунин главу о встрече Анны с Вронским ночью, на станции. Бунин тяжело приподнялся, оперся на локоть и хмуро, почти сердито взглянул на собеседника:
– Помню ли я? Да что вы в самом деле? За кого вы меня принимаете? Кто же может это забыть? Я умирать буду и то на смертном одре повторю вам всю главу чуть ли не слово в слово…
Писатель скончался в Париже 8 ноября 1953 года, в два часа ночи. На его простыне лежал том толстовского «Воскресения».