Последние свидетели
Шрифт:
В этот день в урочище прогремел еще один взрыв. Он был произведен с помощью тола и бикфордова шнура. Снарядов в штабеля было уложено поменьше, чем в первый раз, поэтому и площадку для взрыва пришлось приблизить к оврагу.
Толику с Васькой этот взрыв был интересен тем, что все последующие им придется проводить только таким способом. Вечером Тарасенко с председателем уехали в Подгорное. Филиппа Яковлевича туда вызвали по подготовке к севу. Утром он узнал, что колхозу выделили четыре лошади-монголки, немного семенного зерна, а вот посевной техники пока никакой нет.
Прощаясь
– - Уверен, что справитесь. А мне, -- вздохнул, -- придется в Карабуте поработать. Там столько этого добра... -- Ребята молчали. Да и что сказать, дело-то им предстояло нешуточное. Это не пень миной подорвать или гранату бросить в костер и, спрятавшись, ждать взрыва. Опасные игры остались позади.
– - Чего приуныли? Страшновато, да?
– - Боязно, -- признались ребята, захлопав глазами. -- С вами легче.
– - Понимаю, понимаю, -- смешливо сморщил лоб Тарасенко. -- Когда-то и сам страх испытывал. Тоже, признаться, боялся, а потом привык. Главное -- не спешить. Ведь все нормально прошло, да?
– - Здорово! Класс! -- воскликнули Толик с Васькой.
– - Ребята вы толковые, хватка есть, получится. А если что -- посоветуйтесь с председателем, но еще раз прошу не спешить.
Из дома вышел председатель: в старом длинном плаще, в сапогах, все в той же своей собачьей шапке. Услышав, о чем идет разговор, строго предупредил:
– - Без меня ни-ни, ясно? -- Погрозил пальцем: мол, знаю я вас, шалуны. -- Вот приеду, тогда и начнем. Все, -- махнул рукой, -- поехали, а то уже тово... темнеет.
– - Отдохнувшая за день лошадь вздрогнула, когда председатель легонько стеганул ее кнутом по крупу, и взяла с ходу рысью.
...Перед сном Васька с Колькой долго шептались, иногда слишком громко, и тогда мать на них прикрикивала. Но как уснешь, если столько у каждого новостей: Васька взрыва не видел, а Колька видел, но старший брат знал многое другое.
– - Быстрей бы председатель из Подгорного вернулся, -- прошептал Колька. -- А может, попробуем без него? -- спросил брата.
Ваське и самому хотелось бы, но как "заместитель Толика" он долго думает и через зевоту отвечает:
– - Нельзя, слышал, что старикан сказал?.. -- Он зевает еще и еще. Колька тоже зевает, и скоро братья засыпают.
День после отъезда Тарасенко пролетел у ребят в разговорах и ожидании председателя. Каждый вспоминал взрывы по-своему. После обеда зарядил дождь. Теперь ломали голову -- будет ли он завтра? Председатель вернулся из райцентра поздно вечером и был явно не в духе: то ли из-за дождя, то ли из-за чего другого. Но, увидев поджидавших мальчишек, оживился, сказал, что теперь все будет зависеть от погоды. О результатах поездки говорить ничего не стал. Зачем им знать, что в райисполкоме давят на проведение сева, а для этого требуют срочно закончить взрывные дела. Председателя никак не обрадовала новость, что ребячий отряд направят в Верхний Карабут. В военкомате (так еще некстати) известили, что на следующей неделе Сашко Гусева должны забрать в армию. Председатель еле упросил военкома отстрочить призыв Сашко хотя бы до конца сева. Зерно уже можно получать, но на чем возить? С посевной техникой тоже
Дождь не переставал три дня. Как же при такой погоде вывозить боеприпасы? А вдруг в какой-нибудь лощине подвода поползет юзом и перевернется? Ясно, что председатель не даст команду вывозить. Ребята сидели по домам, поглядывали на небо и ждали солнца. А если встречались, то больше молчали или спорили о чем-нибудь другом.
Снег с полей сошел окончательно, лишь кое-где в расщелинах, впадинах да буераках остались крепкие как камень куски льда. Лед посинел, ощетинился: такой растает не сразу. Но вот, наконец-то, небо очистилось от туч и появилось солнце. Увидев на улице Толика с Васькой, председатель сказал:
– - Хорошо, что на глаза попались. Думаю, земля до утра подсохнет, так что готовьтесь... -- Попросил оповестить ребят отряда. Толику и Ваське очень понравилось, как это прозвучало -- "отряда".
– - Передадим! -- обрадовались они и побежали исполнять. Филипп Яковлевич улыбнулся и, тяжело передвигая больными ногами, пошел по своим делам.
Утро было солнечным, теплым. Дед Сашко, Толик и Васька погрузили боеприпасы довольно быстро. Со второй подводой уехали дед Иван Сизов, Колька Колесников и его двоюродный брат Петька. Третью подводу решили не брать: если погода не испортится, то дня за три и с двумя управятся.
Подъезжали к урочищу. Всего-то и осталось сделать последний спуск в лощину, потом подъемчик и... почти доехали. Но надо же было такому случиться, что на спуске с заднего колеса вдруг соскочил металлический обод. Деревянные спицы под тяжестью груза затрещали, колесо завихлялось, и подвода резко наклонилась на одну сторону. До конца спуска осталось проехать лишь несколько метров, но как это сделать?
– - Попридержи, Вася, быков! -- крикнул Сашко, а сам подставил плечо под короб, чтобы груз не вывалился. Толик бросился ему на помощь. Сгибаясь под тяжестью груза, кое-как крен подводы удержали.
– - Вася, сынок, тихо-тихо быков спускай, -- подсказывал Сашко, не давая коробу опрокинуться. Наконец подвода медленно сползла вниз.
– - Стоп, стоп, ярмо снимай, ярмо! -- командовал Сашко. -- Отведи быков и к нам. Быстрей, быстрей! -- Васька все сделал и подскочил к подводе. -- Бери слежки и подставь под короб. Толя, давай приподымем чуток, а ты, Вася, ставь подпорку. Не тут -- сзади. Есть? Ставь другую под угол... ага, ага, молодец! Все, слава Богу, обошлось, -- тяжело вздохнул Сашко и разогнулся. Лицо раскраснелось, на лбу пот, дышит тяжело. Толик с Васькой тоже приходят в себя.
– - Кто б мог подумать? -- расстроенно мотнул головой Сашко. Подойдя к валявшемуся на земле обручу, толкнул его сапогом. Глянул на Ваську: -- Сналыгай веревкой быков, как бы далеко не ушли.
– - Что делать? -- спросил Толик.
– - Другое надо ставить. Это отъездилось. Может, сбегаешь к воловне -- там на подводе точно такие. Сними, что покрепче.
– - Я смотаю, а вы тут, -- предложил Васька.
– - Давай, -- махнул рукой Сашко. Васька побежал. -- Увидишь Филиппа Яклича, скажи, что ничего страшного, -- крикнул Сашко ему вдогонку.