Последние ворота Тьмы
Шрифт:
Он посмотрел на руку, - узкая, но сильная ладонь, гладкая и смуглая кожа. Одет он был в короткую, тяжелую куртку с накладными карманами и такие же штаны. Эта теплая и удобная одежда выглядела слишком роскошной для пленника: судя по всему, её хозяина заперли здесь ненадолго. Вот только рукава и штанины оказались какими-то куцыми, обнажая запястья и щиколотки, а ноги босыми, и никакой обуви в камере он не заметил.
Лэйми ощупал свою голову. Волосы длинные, прямые, и, насколько он мог скосить глаза, черные. О лице он не мог сказать ничего определенного. Расстегнув куртку, он увидел стройное худое тело в выпуклых пластинах мышц, - даже красивее, чем его собственное, оно
Он не хотел ни есть, ни пить; его тело совсем не давало о себе знать. Здоровье у этого юноши было прекрасным, зато ума явно не хватало: упершись ладонями и подошвами в противоположные стены, Лэйми за несколько секунд добрался до галереи, - гораздо быстрее и легче, чем мог представить. Этот юноша оказался очень ловким.
Перебравшись через перила, Лэйми осмотрелся. Он увидел высокий туннелеобразный зал, едва освещенный длинными, тускло мерцающими лампами и разделенный на множество узких клетушек с единственным широким проходом; галерея обегала его кругом. В дальнем торце зала, над развороченными стальными воротами, сквозь проем двери пробивался более яркий свет. Нигде, - ни движения, ни звука.
Лэйми пошел к этой двери, - там с галереи вниз вела узкая лестница, - но, заглянув в соседнюю камеру, удивленно замер. В ней сидела плоская серебристая многоножка длиной метра в три. Пол камеры покрывали темные пятна и какое-то разодранное тряпье. Лэйми не сразу понял, что это - всё, что осталось от другого узника.
Он провел взглядом вдоль галереи к лестнице. Эта мерзкая тварь пришла оттуда, и его спасло лишь то, что его камера была дальше. Ему сделалось дурно. Он начал понимать, ЧТО значит эта тишина...
Словно ощутив его страх, многоножка метнулась вперед. Она взлетела вверх по стене метра на два, прежде чем сорвалась и плюхнулась на пол со звуком, из которого Лэйми заключил, что она весит килограммов сто, если не больше. Из переднего конца её тела торчало несколько пар разнокалиберных серпообразных жвал. Он отшатнулся. Тварь с неожиданной быстротой помчалась вдоль стены камеры, - он едва мог уследить за ней. При движении она издавала сухой, резкий и неприятный звук.
Лэйми быстро пошел к двери, стараясь не смотреть в другие камеры; во многих бешено метались многоножки. Внизу, казалось, всё шуршало, потом раздались пронзительные высокие звуки, впивавшиеся в уши. Он даже боялся представить, сколько этих тварей могло оказаться не в камерах.
С галереи к легкой металлической двери вела узкая лестница. Поднявшись по ней, Лэйми увидел, что вся дверь страшно искорежена, словно по ней били молотом. Кое-как протиснувшись под её отогнутым краем, он осторожно заглянул внутрь. Просторная комната, похожая на контору, оказалась безлюдной. Пол здесь был тоже весь залит темным, столы и картотечные шкафы сдвинуты и местами кем-то обгрызены. Нечего и говорить, что он вошел в неё без всякой радости.
К его счастью, теперь здесь никого не осталось, - если не считать груды залитых кровью и обглоданных костей в углу. Лэйми осмотрелся в поисках оружия, - здесь, в караульной, оно должно было быть, - но ему ничего не попалось. Вторая стальная дверь, напротив первой, куда более массивная, вела в темную, просторную галерею. В её толстой стене зияли узкие окна-амбразуры, за ними был круглый бетонный зал диаметром метров в шестьдесят, едва освещенный несколькими темно-синими лампами. Из громадного круглого колодца, зиявшего в центре зала, доносился слабый шум падающей воды.
Осторожно обойдя галерею, Лэйми понял, что она обегает зал кругом. Спуска вниз не было, - одни окна, прорезанные на высоте третьего
Вернувшись в первый зал, он осмотрелся. Многоножки в камерах шуршали по-прежнему, однако проход, к счастью, всё же был пуст. Он упирался в новую громадную арку, однако идти туда ему не хотелось, - выход, судя по укреплениям, был в другой стороне. Правда, прямо под галереей тоже темнело громадное пятно. В нем валялись какие-то разодранные клочья, но другого пути не было: Лэйми пришлось спуститься туда.
Он увидел стальные ворота высотой метров в пять, очень массивные и толстые, но, казалось, пробитые снарядом немыслимого калибра; подойдя ближе, Лэйми увидел, что сталь буквально расплескалась и застыла гротескными фигурами, словно бы в корчах ужаса. У него мурашки по коже пошли от этого зрелища, - в нем было что-то неправильное, - но, миновав кошмарную дыру, он вошел в зал.
Лишь теперь он увидел, что ворота остальных туннелей пробиты точно так же, - черные и зияющие. Оттуда струились влажные потоки холодного воздуха. Но что таилось в глубине этих бездонных, наклонно уходящих вниз пещер, он не только не знал, но и боялся даже об этом подумать.
Лишь в одном из просторных сводчатых туннелей горел свет, и Лэйми, ёжась, торопливо пересек зал. Колодец он предпочел обойти подальше: оттуда поднималась едкая химическая вонь.
Туннель оказался холодным, сырым и угрюмым. Здесь пахло гарью, под сводами свисали редкие синие лампы. Вскоре путь преградило нагромождение бетонных глыб и ржавых покореженных балок; по ним ему пришлось карабкаться. Взобравшись на завал, он изумленно замер, увидев обширное замерзшее озеро с крутыми берегами, изрезанными промоинами. Над ним на высоких ажурных башнях была натянута многоэтажная сеть из стальных тросов. По горизонту темной полосой тянулись далекие строения без единого огонька. А небо...
Небо было невыносимого зеленовато-коричневого цвета, в каких-то мерзких желтоватых разводах. В нем замерли размазанные, круглые, темные пятна, не похожие на облака.
Сначала Лэйми решил, что сейчас ночь: мир вокруг выглядел так, словно он смотрел через темное стекло. Потом он заметил низко над горизонтом зеленоватый диск солнца. Оно светило так тускло, что не почти не давало теней, и само казалось нарисованным.
Ошарашенный Лэйми поднялся повыше. Завал под ним круто обрывался вниз, в парящую темную воду: похоже, здесь провалился весь берег озера. Вокруг лежал глубокий снег, истоптанными несчетными ногами в мерзкую грязь. Вдали по льду озера двигалась группа темных фигур, слишком далеко, чтобы сказать о них что-то определенное, но Лэйми вдруг почувствовал страх. Воздух вокруг него тек и струился, словно от жары, и, чтобы рассмотреть их, он встал на самом гребне. Завал вдруг начал с грохотом сползать. Лэйми упал, и, понимая, что вот-вот свалится вниз, отчаянно полез обратно.
Из потока поднимавшегося снизу воздуха он попал в какую-то едкую, невыносимо ледяную среду. Дышать ей было совершенно невозможно, и он закашлялся, съезжая на расколотых глыбах вниз. Это походило на кошмар: задыхаясь, он перебирал руками и ногами с той же скоростью, с какой обрушивался склон. Наконец, гребень завала осел, и он перевалился внутрь, судорожно хватая воздух жадно открытым ртом. Лавина с шипением сползла в чернильную воду. На ней тут же вздулись огромные бугры густой зеленовато-желтой пены.