Последние войны
Шрифт:
Погранзастава располагалась в излучине реки, на господствующих высотах установили станковые пулеметы, к которым по горным склонам вели узкие тропинки. Солдаты бегали по ним чуть ли не каждый день, а командир заставы засекал с секундомером в руках, совсем как учитель физкультуры, за сколько его подопечные сумеют добежать от землянки до боевого поста. Мало было просто добежать с хорошим результатом и грохнуться без чувств за финишной чертой, как спортсмен, который отдал для победы все свои силы, это ведь только начало было, а победа – чуть впереди, после боя.
Граница проходила точно по руслу Пянджа. Изредка русло менялось и тогда без всяких согласований в высоких кабинетах,
Он здесь уже был, не на этой погранзаставе, а на одной из соседних пару лет назад. Пограничники в ночь его приезда захватили наркокурьеров, троих из них положили, когда те на плоту переправлялись через реку, оставшихся двоих взяли на берегу, и вот теперь, пока их не заберут спецслужбы Таджикистана на допрос, держали в крохотной землянке, сверху привалив доски и ветки. Нарушители сидели на корточках, уткнув в грудь лица, и казалось, что они спали. У нарушителей отобрали девять килограммов героина, запакованных в пластиковый пакет, который был заклеен скотчем. Командир заставы держал его на чуть вытянутой руке и показывал Сергею.
– Вот, что мы у них отобрали. Может побольше везли, но остальное в реке утонуло. Вы только не сообщайте – где они находятся, – сказал командир заставы тогда Сергею, – пока их не заберут от нас.
– Думаете – их выручать придут? – спросил Сергей.
– Могут, – протянул командир заставы, – мы то их встретим, как надо, но зачем лишний шум устраивать?
– У вас когда их заберут?
– Сегодня или завтра.
– Я в Москву только дня через три вернусь, да и то не сразу сюжет буду делать, – успокоил Сергей командира.
– Вот и хорошо.
Под натиском талибов отряды Северного альянса отступал. Казалось, что им уже ничего не сможет помочь. Пусть они даже объединят свои разрозненные отряды, подчиняющиеся разным командирам, и в этом случае они все равно не одержат победу. Оставалось лишь обреченно ждать, когда наступит полный разгром.
– Я не знаю, что мы будем делать, когда моджахеды начнут переходить границу, – говорил Сергею командир погранзаставы с какой-то обреченностью в голосе.
Сергей понимал его чувства и понимал в какой трудной ситуации окажутся пограничники. Прежде они вылавливали контрабандистов с наркотиками, пресекали переход границы небольших вооруженных групп. Но сколько они продержатся, когда разбитые отряды моджахедов начнут, как тараканы, форсировать реку? Те то ведь окажутся между молотом и наковальней. Позади – талибы, впереди – русские, с которыми они воевали еще совсем недавно. Стрелять по моджахедам или нет? Или просто разоружать, если и они не будут оказывать сопротивления, потому что, спасаясь от талибов, моджахеды превращались в политических беженцев?
Сергей вновь стоял возле мутных вод Пянджа. Вот только теперь его задание было куда как сложнее и опаснее, чем в прошлый раз, ведь ему надо было перейти через границу. Мысленно он давно готовился к этому, но ноги все равно немного дрожали.
Сергей спустился в землянку, где жили пограничники, сверху были настелены доски, присыпанные землей, так что снаружи и не поймешь, где землянка находится. Вход в нее закрывала маскировочная сетка, и если кто-то выбегал из нее, то казалось, что он появился волшебным способом из-под земли.
Вдоль стен шли двухэтажные нары, где-то в углу урчал генератор, а пограничники, которые не были заняты службой, сидели возле телевизора и смотрели какой-то фильм, записанный на кассете. Два десятка кассет стояли на полке в ряд. Коробки у них были затерты на углах – чуть ли не до дыр. Вероятно, их смотрели уже не один раз, и каждый из пограничников уже наизусть выучил все реплики героев этих фильмов. Сергей пожалел, что, в спешке готовясь к этой поездки, не взял с собой из своей коллекции несколько кассет. Все равно ведь этот формат отживал свой век, на смену ему приходили фильмы, записанные на дисках, на которых и качество было гораздо лучше. Ему все равно придется избавляться от кассет, чтобы освободить место для дисков. Он мог бы сделать это с пользой для людей, а не просто сложить ненужные кассеты возле мусорного провода, в надежде, что их заберут соседи.
Сергею объяснили, что переходить границу надо ночью, потому что все господствующие высоты по ту сторону реки находятся в руках талибов.
– А обстреливать то нас они не будут? – спросил Сергей.
– Скорее всего, что нет, – получил он не очень обнадеживающий ответ от пограничников.
Он не знал, чем занять эти несколько часов, прежде чем опустятся сумерки и мир погрузится в кромешную темноту. Он сидел в землянке вместе с пограничниками, выходил наружу, подходил к Пянджу, но ему посоветовали не делать этого, талибы ведь могли догадаться, что если на заставе появился кто-то из гражданских, то он попробует границу перейти, и этой ночью они будут особенно внимательны.
Ему казалось, что тот, кто сидит на одной из горных вершин, куда забраться может разве что профессиональный альпинист со всем необходимым для этого снаряжением, смотрит на него в эти секунды в бинокль, видит его словно на ладони, а возможно он наблюдает за Сергеем через оптику снайперского ружья, и от таких мыслей его пробирал холодок, а по спине бежали мурашки.
К счастью, в рюкзаке у него нашлось место для книжки в мягком переплете, он сунул ее по инерции, вовсе не предполагая, что на чтение найдется хоть несколько минут времени, но вот теперь, устроившись в землянке под тусклой лампочкой, он мог убить часа два.
Он и до середины книжки не дошел, когда стемнело. Журналисты стали грузиться в машины. Сергей старался делать это как можно тише, потому что любой звук разносился на сотни метров вокруг, и ему казалось, что если прислушаться, то можно услышать дыхание людей, спрятавшихся на другом берегу реки.
Машины ехали с выключенными фарами, точно слепые, вдоль контрольно-следовой полосы, распаханной трактором, к которому прицепили борону. В свете звезд чуть серебрилась вода Пянджа. Воздух почти не успел остыть, оставаясь теплым, он совсем не освежал и почти не чувствовался на губах. Скорость машин была чуть больше, чем скорость идущего шагом человека, который никуда не спешит, так что за тот час, что заняла дорога, они проехали не больше пяти километров. Все это время Сергей настороженно поглядывал в сторону границы, думая, что вот сейчас там зажжется сильный прожектор, наведет свой луч на машины и тогда им придется возвращаться обратно. Но лучше было не рисовать таких картин в голове, а все мысли подавить, напевая какую-нибудь ненавязчивую песенку.
Колеса машин заскребли по песчаному берегу. Водители подъехали к воде. В темноту уходил стальной трос в палец толщиной. Нечто схожее, натягивая от берега до берега толстую цепь, делали когда-то при входе в бухту, чтобы ни один вражеский корабль не мог в нее проникнуть. Вот только этот стальной трос корабль разорвал бы.
Пограничники, сопровождавшие Сергея, выбрались из машин. Один из них вытащил из сумки фонарь и несколько раз помигал им, но что он сообщал, Сергей, конечно, не понял, потому что совсем не понимал азбуку Морзе. На другом берегу почти сразу же тоже несколько раз мигнул свет. Сергей вдруг понял, что тишина, окружавшая их, слишком обманчива. Лишь неопытному человеку, могло показаться, что она безжизненна. Но на самом то деле, она просто кипит жизнью.