Последние времена

Владимиров Александр

– Так что вас конкретно интересует?

– Все. Какой она была на работе, ее отношения с коллегами, с вами, как с начальством? Хорошо ли она выполняла свои функции? Любили ли ее? Имелись ли у нее враги? Если да, то кто и почему?

– Столько вопросов…

– А как же? Убит человек. И убийцу до сих пор не нашли.

Ирина Валентиновна лихорадочно соображала, как построить ответ. А отвечать было нужно! Взгляд этого нагловатого парня напоминал взгляд коршуна. Напал на добычу и уже клюв занес над нею!

– Я ведь с Ковалевской

была знакома только по работе. Иных отношений у нас не имелось, поэтому многого не знаю.

– Расскажите, что знаете.

– С чего начать? – Золотцева будто специально тянула время.

– Каким специалистом являлась Ковалевская?

– Хороший исполнительный сотрудник. Звезд с неба не хватала, но мы были ею довольны.

– Кто «мы»?

– Начальство, – подчеркнула Ирина Валентиновна. – У нас коллектив небольшой, преимущественно женский, многие пришли сюда, чтобы спокойно, без напряжения вести какую-нибудь научную темку. А потом – домой, к мужу, детям. Гении у нас не требуются, главное, чтобы специалист мог заполнять электронный журнал, составлять рабочие программы по своей теме исследования. Да, еще иметь соответствующий индекс цитирования.

– А что это, блин? – полюбопытствовал Юрий.

– Каждый ученый обязан сейчас опубликоваться в иностранном журнале.

– Это хорошо, – заметил Георгиев. – Нашу братию узнает весь мир.

– О, если бы было так! – Золотцева тихонько порадовалась, что удалось вырулить на менее опасную тему. – Человека фактически обязывают печататься в иностранных журналах.

– Обязывают?

– Да, за огромную сумму, которая может составлять несколько месячных окладов ученого.

– То есть не ему платят, а он?..

– Конечно, платит он. А не захочешь платить – не пройдешь по конкурсу из-за маленького индекса цитирования лично тебя, как деятеля науки.

– Зато, наверное, есть шанс «засветиться» за рубежом?

– Минимальный! Каждый, кто публикуется в этих специализированных изданиях, должен в конце давать огромное число ссылок.

– И что?

– Как что? Это уже не исследование, а, извините, обзор прессы.

– Ковалевская тоже платила?

– Безусловно.

– Откуда она брала деньги?

– Все как-то выкручиваются. У современного ученого жизнь как у эквилибриста.

– Ковалевская – не все, – напомнил Юрий. – Ее убили.

– Бедная Леночка! Но я не слежу за личной жизнью сотрудников.

При этом Золотцева отвела глаза. Юрий понял – солгала. Но что она скрывает? Ему надоело ходить вокруг да около. И потому спросил напрямик:

– Вы говорите не все. И от полиции утаили важную информацию. Остается лишь гадать: почему?

– Глупости! – на лице Ирины Валентиновны появилась маска фальшивого удивления.

– Нет, не глупости. На это указывают сразу два обстоятельства. Интуиция сыщика, которая подводит меня крайне редко. И, во-вторых, никогда не поверю, чтобы руководитель предприятия в случае убийства одной из сотрудниц, не заинтересовался бы ее биографией. Вдруг она была замешана в чем-то нехорошем, криминальном? (Только допустим!)… Не ляжет ли впоследствии несмываемое пятно на весь коллектив?

– А вот я не заинтересовалась, – с вызовом, где однако слышались нотки отчаяния, ответила Золотцева.

– Пусть так. Тогда вернемся к другим вопросам: так любили или нет Ковалевскую в коллективе?

– Я не слышала о ней ни положительных, ни отрицательных откликов. Трудолюбивый, средний человек, с относительно ограниченными возможностями. Такие не вызывают ни обожания, ни ненависти.

– С кем-то конкретно она дружила?

– С Мариной Холодовой, – чуть подумав, ответила Золотцева.

– Кто она?

– Научный сотрудник из ее отдела.

– Как мне с ней связаться?

Золотцева позвонила секретарю и спросила:

– У Холодовой сегодня присутственный день?

– Да.

– Значит, она у себя?

– У себя. Я с ней недавно разговаривала.

– Вам повезло, – сквозь силу улыбнулась Ирина Валентиновна.

– Холодова на рабочем месте. Кабинет № 35. Можете поговорить с ней. А у меня, извините, дела.

Георгиев поднялся, вежливо попрощался. Открывая дверь, бросил осторожный взгляд в сторону Золотцевой. Та была сама не своя, в руках такая дрожь, что с трудом смогла закурить сигарету.

«Странное поведение директора института!»

Оставшись одна, Золотцева сделала еще один звонок, срывающимся голосом сообщила:

– Опять приходили насчет Ковалевской… Нет, не полиция, частный сыщик по фамилии Георгиев… Когда же это закончится? Я боюсь!.. Не опасаться?.. Мне он показался очень смышленым и дотошным… Нечего сказать, утешили… Одна надежда, что все обойдется…

Разговор закончился. Только страх в душе Ирины Валентиновны все вил и вил свое гнездо.

Юрий постучал в дверь кабинета 35 и, услышав: «Заходите!», вошел. В просторной светлой комнате находились трое сотрудников. Какая-то остроносая маленькая женщина, как вихрь, носилась от одного стола к другому. В углу сидел малоприметный мужчина с узкими подвижными глазками. Напротив него что-то диктовала компьютеру молодая женщина с очень симпатичным, хотя и чуть полноватым лицом. Георгиев сразу решил, что это и есть та, кого он разыскивает. Он подошел к ней:

– Госпожа Холодова?

Она безо всякого удивления посмотрела на него и кивнула.

– Дело в том, что я…

– Знаю. Из дирекции уже позвонили.

«Какая оперативность!»

– …Вы из секты саентологов. Пришли для разработки совместных проектов с нашим институтом.

Фраза из уст Марины прозвучала пусто и отчужденно. Георгиев поспешил успокоить:

– Нет, нет, я не саентолог и никогда таковым не буду. Вот моя визитка.

– Ой, простите! – всплеснула руками Холодова. – А я подумала…