Последние времена

Владимиров Александр

– Проблема в том, – быстро проговорила помощница Юрия, – что каждым делом занимается специальный сотрудник. Сам Юрий Геннадьевич только координатор процесса. Но всю черновую работу выполняют другие. У шефа на это просто не остается времени.

– И чем он занят?

– В данный момент поисками пропавшей собаки президента России.

– Ну, если так, – несколько смягчилась габаритная посетительница.

– Давайте начнем, – предложила Алиса.

Посетительница с недовольным (скорее, для проформы) видом поглядела по сторонам, затем села на любезно предоставленный хозяйкой стул.

Под тяжестью многопудовой дамы тот закачался, Алиса испугалась, что ножки не выдержат и важная клиентка с грохотом рухнет на пол. По счастью, та все-таки досидела на нем до конца беседы.

Дама достала платок, вытерла выступивший на лбу пот; ее лицо приобрело грозное выражение. Можно было ожидать, что сейчас изо рта посыплется сотня ругательств в адрес проходимца мужа. Однако… из глаз брызнули обильные слезы, лев в секунду сделался ягненком.

Ошарашенная Алиса вскочила, сунула ей стакан воды, только посетительница не унималась. Потоки слез превращались в настоящий водопад.

– Не надо так, – робко вставила Алиса. – Не стоят мужчины наших страданий.

– Не стоят, – рыдая подтвердила многопудовая. – Моя бы воля, я бы… я бы им оторвала одно место. Каждому!

– Зачем уж так, Аделаида Арнольдовна? – с некоторым ужасом пробормотала помощница Юрия.

Многопудовая тут же остановилась и, поправив прическу, спросила:

– Считаете, не нужно этого делать?

– Нет, конечно!

– Хорошо, – милостиво согласилась Аделаида Арнольдовна. – Тогда разоблачите моего мужа!

– Это по нашей части.

Аделаида Арнольдовна начала сбивчивый рассказ о своем негодяе супруге. Как она подобрала его никому не известным студентом, как помогла закончить магистратуру и пристроила на престижное место. Патетический рассказ прерывался кратковременными рыданиями, затем вновь шли в ход грозовые эмоции.

– Он клялся, ах как он клялся, что любит свою мамочку.

– Простите, кого любит?

– Он называл меня мамочкой.

– Это не слишком хорошо, когда муж называет жену мамочкой.

– Вы так думаете?

– По мне так лучше, если бы он обращался «любимая», «дорогая». Но… как называл, так и называл. Он моложе вас?

– На двадцать лет. Только это ничего не значит. Я – женщина в самом соку.

«Пить его не хочется» – подумала Алиса, однако вслух произнесла:

– Конечно, конечно. В вас нельзя не влюбиться. А когда вы стали его подозревать в измене?

– Уже два месяца.

– И что явилось тому причиной?

Снова – рыдания, после чего многопудовая начала подробный рассказ о том, как «коварный» стал поздно возвращаться с работы, объясняя это большой загруженностью. Иногда вообще не приходил, мол – командировка. Однако начальство заявило, что никакой командировки у Ленчика (так звали ее мужа) нет, и не было.

– …И, наконец, с моего счета стали пропадать деньги. То есть не пропадать, Ленчик мне признался, что брал их, что у него долг серьезным людям и если не вернет…. Только я не верю! Он все спускает на шлюх. Теперь вся надежда на вас.

– Постараемся, Аделаида Арнольдовна, проведем объективное расследование. Только ведь… правда бывает горькой.

– Я согласна! – гордо вскинув голову, ответила многопудовая.

– Ленчик должен знать, что мамочка спокойно обойдется и без него. Поэтому…. Пять тысяч баксов устроит?

Алиса, которая благодаря шефу целых два месяца сидела на «голодном пайке, чуть не поперхнулась. Многопудовая истолковала ее реакцию по-своему:

– Ладно, десять. Больше, извините, не могу.

– Согласна, – после еле выдержанной театральной паузы ответила Алиса. – Только ведь у меня будут предварительные расходы.

– Понимаю. В качестве аванса половины суммы достаточно?

– Вполне. А теперь мне нужна максимальная информация о коварном Ленчике.

…Окрыленная Алиса первым делом отправилась в кафе напротив. Там она заказала большую чашку кофе и здоровенный кусище самого дорого торта. Гулять, так гулять! Плевать на фигуру, потом, во время секса она израсходует излишние калории.

Покончив с чудесной трапезой, Алиса пошла обратно в контору. По небольшой узкой улице машины проезжали не часто. Задумавшись о неожиданно свалившемся счастье, молодая женщина мало смотрела по сторонам. И только случайно брошенный вправо взгляд позволил ей увидеть, как словно из преисподней вырвались два мотоциклиста в масках и помчались на нее. Алиса резко ускорила шаг, создавалось впечатление, что они неслись прямо на свою жертву. У одного в руке вроде бы что-то блеснуло…

Алиса еле успела выскочить на тротуар и прижаться к стене дома. Если у них оружие, ей не спастись! Она зажмурилась, не желая видеть, как будет происходить собственная смерть. И тут же открыла глаза. Нужно спасаться! Но где эти убийцы?!

Оказывается, мотоциклисты скрылись из виду. Рядом слышались реплики:

– Гоняют, как сумасшедшие…

– Накупили прав и куда смотрит полиция?..

– Откупятся. Сейчас это повсеместно…

– Поэтому столько аварий. Хоть из дома не выходи…

Алиса медленно поднялась в контору. Как она себя чувствовала? А какие вообще могут быть ощущения у человека, едва избежавшего смерти?

Некоторое время она отрешенно сидела на стуле, затем задалась естественным вопросом: «Случайно или?..»

Участившиеся в последнее время ДТП со смертельным исходом вроде бы склоняли ее к тому, что на мотоциклах сидели обыкновенные лихачи. Однако ей показалось, будто они преднамеренно собирались совершить наезд. И еще: у одного из них, кажется, было оружие. Меня собирались убить? За что?!» А, может, напугать? Зачем?

За профессиональную деятельность? В последнее время их контора вроде бы ничем особо серьезным не занималась.

А если причина в «несерьезном деле»? Тот же Ленчик, прознав, что дражайшая супруга посетила их, решил нанести предупреждающий удар?

Узнать о планах жены особой сложности не составляет. Камеры и подслушивающие устройства везде. Говорить вслух вообще не рекомендуется. Пока еще можно думать, но и мысли скоро начнут считывать.

Алиса все-таки была пусть плохим, но профессионалом. Она догадалась: не Ленчик. Он всего лишь гуляка от уродливой жены, наверняка труслив, как заяц. Тут проблема гораздо серьезнее. Шеф взялся за какое-то дело, а объяснять не хочет.