Последние выборы сенатора
Шрифт:
Коллингейм откинулся в кресле, заложив руки в замок за головой.
Итак. Между сенатором и Томасом происходит некий разговор. Сразу после разговора Блуберри вызывает аэрокар на крышу средней руки офис-хауза и торчит там час. Потом за ним кто-то прилетает, расстреливает комм и улетает. Откуда этот кто-то знал, что Шуза нужно забрать? Именно оттуда, именно тогда? Если бы он улетел на своем транспорте, то всё просто – в аэрокаре могло быть второе средство связи. Но он вызвал общественный. Вывод? Либо встреча у него была назначена заранее, и разговор с Бруксом –
Глава 8
Файлы записей лежали ровненькой стопочкой, по времени, один за другим. Подписанные по именам.
Самая ранняя запись называлась «Вивьен Марлоу». Никак, тигровая змея… Ну-ну.
Алекс нажал воспроизведение. Гарнитура вывела на сетчатку приемную. Рыжая сидит на диванчике для посетителей и нетерпеливо постукивает каблучком. Вот дверь в святая святых открывается, и из нее совершенно спокойно выходит помощник, как обычно, безупречный.
– Вивьен, вы можете войти, – доброжелательно приглашает Шуз.
Рыжая мгновенно морозится до агрегатного состояния манекенщицы с подиума и просачивается в кабинет с задранным курносым носом.
– Отлично выглядишь, – шепчет блондин и шлепает рыжую по пятой точке.
Не знал бы, что он гей, подумал бы, что флиртует. Как обманчива бывает природа.
Интересно, зачем Марлоу приглашали к сенатору? О чем они беседовали, и почему рыжая в итоге оказалась на месте Томаса? Может, к тому времени сенатор уже принял решение в отношении помощника, и Вивьен была плановой заменой? Мог ли об этом знать Шуз? Кто его знает.
Томас привел в порядок свой стол, расставив всё по видимым лишь ему линиям, и вышел из приемной. Наверное, Ванесса была частым гостем Брукса в такое время. Иначе вряд ли помощник так легко оставил бы «объект».
Следующим по списку шел файлик с именем Невила Мейси. Алекс включил запись и убедился, что он действительно впервые видит этого молодого человека. Тот сидел за столом, но, судя по признакам, был невысок. Темные длинные волосы висели сосульками. Лицо с острым носом походило на орлиную голову в профиль. Глаза живые, карие, смотрели на Блуберри чуть насмешливо, как смотрят на несмышленого братца-малыша.
Интересно, как его, оскорбляющего тонкий вкус Барби, вообще пускают в штаб?
– Домой? – спросил незнакомый Невил. – Большой Босс отпустил?
– Угу. Отымел во все щели, и отпустил, – с милой улыбкой ответил Блуберри. – Вали говорит, отсюда. На все четыре стороны.
Удивительно, но едкие, казалось бы, слова были сказаны без капли агрессии. Шуз вообще производил впечатление человека на редкость миролюбивого и приятного. Как сытый, довольный котик. Удовлетворенный. Секса парню хватало с лихвой. Забавно, но в предыдущую встречу он таким расслабленным Алексу не показался. Впрочем, новая должность в первые
Собеседник Томаса, напротив, источал ту самую саркастическую язвительность, за которой обычно скрывается недотрах. Отношения у парней были близкие. Но скорее приятельские, нежели интимные. И они были слишком разные. Во всем. Но почему-то детективу бросился в глаза контраст кожи. Задубевшая от атованского солнца и ветров кожа Невила на острых скулах была землисто-смуглой. А нежные щечки Голубички были румяны, как у юной девушки. Замарашка и принцесса. Занятная парочка.
– Как поживает наше болото? – продолжил Блуберри. – Есть ли какие-то сдвиги?
– Болото, сэр. Тихо, все попрятались. Не определишь, что у них там, в котелках, варится.
– А если по запаху? – улыбнулся Томас.
– А то ты не знаешь, чем это пахнет, – недовольно пробурчал «замарашка». – У меня появилась пара мыслей, я подбросил несколько слухов. Но не уверен, что это сработает.
Веселенький у Брукса коллективчик… И всё же Мейси оставлял у Алекса двоякое чувство. С одной стороны, малый фекалистый. С другой… Что-то в нем было.
– Что у нас на повестке? – поинтересовался Невил. – Какую карту разыгрываем по итогу?
– Всё-таки сценарий № 2, – нахмурился Блуберри. – Денег минимум. К Барбаре даже подходить боюсь. Она сейчас один большой кусок антиматерии.
– Да, ладно. Ты же можешь, – приободрил приятеля чернявый.
– Я-то могу, – печально согласился Томас. – Но больно. Ладно. Идущий на смерть приветствует тебя, – блондин поднял руку раскрытой ладонью вперед.
– Аве цезарь, – симметрично ответил ему Мейси. – Мы будем хранить память о тебе в наших сердцах, – и он дважды стукнул себя кулаком по груди.
Если бы не последовавшие далее события, Коллингейм бы сказал, что это некий ритуал. Как рукопожатие у КаДэ. В свете пропажи Блуберри весь разговор попахивал циркулем, наугольником и прочими признаками вселенского заговора.
Помощник Брукса покинул невзрачный, как хозяин, кабинет Невила.
Невзрачный, но собственный.
Следующей по порядку шла встреча Томаса с Барбарой Ожешко. Забавно, но запись началась не в кабинете, а перед ним. Шуз помялся под дверью, теряя свою выправку, под стать самой Тигрице, постучался и вошел внутрь. Но уже другой. Взгляд был опущен. Тело сковано.
– Слушаю, Томас, – дозволила слово молвить Барби.
– Я хотел уточнить бюджет на запланированную поездку в приют. Если вы позволите, – не поднимая взгляда, произнес Блуберри. – Необходимо закупить игрушки и лекарства, – неуверенно закончил он.
– Нет у нас бюджета на игрушки и лекарства, – недовольно пробормотала начальница штаба, переводя взгляд на окно, за которым уже смеркалось.
– А как же?.. – начал было Шуз.
– Пусть Энтони с Невом что-нибудь придумают, – Барбара посмотрела на собеседника и переплела перед собой пальцы. – Не то я возьму деньги с их зарплаты. Можешь так им и передать, – пригрозила она. – Что-нибудь еще?