Последнии? день империи
Шрифт:
– Я занимался этой проблемой десятки лет, – вздохнул старый профессор. – Объездил весь материк. Проводил опыты, измерения, собирал данные. Без всякой поддержки, без понимания и одобрения. А потом и вовсе рискуя жизнью, когда за любую «ересь» церковники могли казнить без суда и следствия.
– На чем строилась ваша концепция? – поинтересовался господин Сэдли.
– Всегда было известно, что магическая энергия присутствует в любой точке нашего мира. Я решил, что у нее обязательно должны существовать свои собственные глобальные законы. И через годы
– И что это нам дает? – просил Кас хмуро.
– Маги – не просто люди с особыми способностями. Они – как маленькие источники, которые являются неотъемлемой частью поля. Которые обеспечивают его стабильность и непрерывность здесь, над поверхностью, как узелки рыболовной сети. А магия – залог жизни Нортана.
– А как это соотносится с концепцией Изначальных? Ведь магов создали они, а не Нортан, – скептично прищурился господин Сэдли, сложив руки на груди.
– Отлично соотносится, – немного сумасшедше улыбнулся Альбехт Дорн. – Когда-то именно Изначальные хранили в Нортане эту самую стабильность. Но думаю, со временем они поняли, что чем больше «узелков», тем лучше. Поэтому научили магии обычных людей, обеспечив тем самым прочность и надежность поля.
Он помолчал немного и скривился:
– Вот только кажется, что поля почти не осталось. Оно ослабло, прорвалось, и магия начала уходить из Нортана. А за ней – и вся остальная жизнь.
– Почему оно ослабло?
– Потому что лишилось своих «узлов».
– Подождите, – медленно произнес Кас. – Вы имеете в виду, что не магия покинула Нортан и поэтому маги потеряли силу? А наоборот? Маги потеряли силу, и именно поэтому истончилось поле?
– Именно так, молодой человек. Нет, тот процесс, который стал очевиден всем, – когда массово начали слабеть одаренные, стали рассыпаться чары и артефакты – он был вторичным. Что-то судьбоносное произошло еще раньше.
– Занятно, – пробормотал господин Сэдли.
– Сомневаетесь? А ведь раньше о важности магов явно знали. Вы же историк, изучали Третью Калисийскую войну?
Сэдли задумчиво кивнул. Конечно, он знал этот период почти двадцатилетней войны, в которую было втянуто восемнадцать стран.
– Потери после нее были ужасны, – продолжил Дорн. – Особенно потери среди магов, которые всегда являлись основной ударной силой армий. И поэтому сразу в нескольких больших странах появился закон, действовавший на протяжении следующих ста пятидесяти лет.
– Закон «О магическом наследии», – легко вспомнил бывший историк. – Который гласил, что пара, состоящая хотя бы из одного мага, обязана обзавестись минимум тремя одаренными детьми.
– Именно, – довольно улыбнулся старик. – Причем, это были не пустые требования. Парам помогали зельями, которые гарантировали зачатие, после рождения детей – деньгами и наставниками. Несмотря на то, что страны были разорены войной, никто не жалел ресурсов на восстановление магической популяции. И совсем не потому, что людям было плохо без чар и артефактов. Просто маги – залог существования всего Нортана.
– Но что же тогда случилось сейчас? – Господин Сэдли растерянно потер виски.
– Я не знаю. И вряд ли уже смогу узнать.
– Как именно магия утекает из Нортана? – спросил странно задумчивый Кас.
– О, – Альбехт Дорн оживился и, поднявшись, поковылял к одному из шкафов. – Я думаю, что, когда «узлы» стали пропадать, поле начало слабеть, и этот отрицательный импульс пошел по силовым линиям прямо в точку их схождения. То есть, в магический полюс. И там образовалась дыра.
– И где этот полюс?
– Сейчас-сейчас, – старик вытащил из шкафа большую папку и торопливо отряхнул с нее пыль. – Вот. Карта, которую я когда-то создал.
Большой лист плотной бумаги развернулся. Дорн сунул его под нос гостям и торжественно завил:
– Вот полюс магии!
Кастэр прищурился и осторожно провел пальцами по бумаге. Это была карта материка, не слишком четкая и подробная. Да и не были нужны ему эти подробности. Гораздо более интересными оказались линии, которые проходили снизу наверх и сходились в одной единственной точке.
– Мертвые горы, – неверяще покачал головой маг.
А про себя подумал, что Лара и Нейт будут рады, когда это узнают.
– Да, Мертвые горы, – как-то скис старый профессор. – Безжизненные и неприступные. А второй полюс лежит в самом центре Южного океана, за многие тысячи миль от нас.
Он отложил карту, тяжело опустился в кресло и махнул рукой.
– В общем, расчеты есть, а пользы от них никакой. Где-то в Мертвых горах дыра, через которую утекает жизнь, вот только мы ничего не сможем с этим сделать.
– Спасибо, – кивнул Кас и поднялся.
– Надеюсь, вам было хоть немного интересно слушать бредни безумного старика, – чуть улыбнулся Дорн.
– Не знаю, как все сложится дальше, – тихо произнес маг, – но то, что вы делали, было не зря.
– Я бесконечно рад это слышать, – старый рунолог склонил голову.
Они вышли на улицу так же, как и вошли в дом: продираясь через заросли кустов и трав. И только оказавшись на тротуаре, господин Сэдли спросил:
– Неужели появилась идея?
– Да. Но сначала нужно все как следует обдумать…
ГЛАВА 14
Мы с Нейтом маялись от скуки. Кас и господин Сэдли где-то пропадали целыми днями. Крыс возился со своими отварами и настойками, то и дело отбегая, как он говорил, за ингредиентами. А мы чувствовали себя какими-то неприкаянными. Нейтон от безделья подремонтировал Кримтам отопительный котел и замки на дверях. Я иногда помогала госпоже Дори с готовкой. Но больше нам делать было особо и нечего.