Последнии? день империи
Шрифт:
– Как-нибудь поймем, – скривился Кас. – Я ведь разбираюсь в магии. Соображу.
Я подсела ближе и положила голову ему на плечо. Кас обнял меня, шумно выдохнув в мои волосы.
– А как же «нанести визит родственникам девушки»? – хихикнул Нейтон. – «Испросить родительского благословения?»
Рука Каса сжалась сильнее. Я поспешила отвлечь своего мага, явно вспомнившего, какое «родительское благословение» он получил этой ночью.
– Нейт, вот уж не думала, что ты читал сентиментальные романы, – улыбнулась хитро.
– Да, попалось
– А что такое – сентиментальные романы? – спросил Крыс, жуя кусок сухого мяса.
– Книги про любовь, романтику, душевные метания, – вздохнула я.
– Фу, глупость, – поморщился алхимик. – Эта вся ваша романтика – такая ерунда.
– Просто ты пока еще не встретил девушку, рядом с которой романтика покажется совсем не глупостью, – мечтательно улыбнулся друг.
– Ну и замечательно. Зачем мне девушки? Если у нас получится заткнуть эту вашу магическую дыру и все станет как раньше, я пойду учиться на врача. Может найду лечение от какой-нибудь редкой болезни… Как когда-то мечтал…
– Слушай, Крыс, – спросила я. – Почему все-таки… Крыс?
– А как еще? – пожал плечами алхимик. – Живешь на свалке, как крыса. Тихий, незаметный, никому не нужный. Не высовываешься, чтобы в тебя ничего не прилетело. Я ж так и жил, пока вас не встретил.
– Не жалеешь, что пошел с нами? – поинтересовался Нейт.
– Не-а. Какой от меня тогда был толк? А сейчас, вон, мир спасаю. Все лучше, чем в нугримской дыре сидеть.
Неожиданно тоннель снова начал мелко дрожать. Мы сразу напряглись. Кас поднялся на ноги, пристально глядя вверх. Но дрожь прекратилась через минуту.
– Опять землетрясение, – просипел Крыс.
– Или нам мягко напоминают, что пора идти дальше. – Нейт тоже встал и подхватил рюкзак.
А меня царапнула нехорошее предчувствие. Тоннель вдруг на секунду показался темным и враждебным, и вспомнилось, что над нашими головами – футы и мили каменной породы.
– Сохраните нас, Изначальные, – вырвалось у меня еле слышно.
– Все в порядке? – тут же среагировал Кас.
– Да. Пойдем.
Следующие несколько часов ничего не происходило. Мы все так же шли в тоннеле, который оставался прямым и пустым. Мне иногда начинало казаться, что он вообще никуда не ведет, а просто обходит по кругу весь мир.
На уши давила тишина. Нейту это явно надоело, и он принялся фантазировать, что будет, если в Нортан вернется магия.
– Магия вернется, и маги снова станут нужными, – рассуждал друг. – Амальфеуса больше нет. С остальными пусть император разбирается. А я бы тоже хотел стать магом. И открыть свою мастерскую. Помнишь, Лара, как мы мечтали в Триме?
– Помню, – улыбнулась немного грустно.
Казалось, что это было так давно. Когда мы еще жили обычной жизнью. Ходили на работу, чтобы получать скромное жалование. Пытались приспособиться к не слишком дружелюбному взрослому миру, который был совсем не рад сиротам. Лелеяли свои немного наивные, но правильные мечты. А сейчас идем под Мертвыми
– Мои родители ведь были магами. Значит, у меня тоже могла появиться искра дара. Я бы изобретал разные штуки, комбинируя магию и технологии, – продолжал друг. – Летающий автомобиль, например. Чтобы два часа – и ты из Атараксии попадаешь в Нугрим, например. Или устройство, которое позволяло бы слышать друг друга на огромном расстоянии. Общаться с кем угодно, даже на соседнем материке. Или…
Закончить ему не позволил громкий гул, раздавшийся над нашими головами. Тоннель снова затрясло, и на этот раз гораздо сильнее, чем раньше. Стены начали трескаться, скала словно завыла, а сверху посыпались камни.
– Обвал! – заорал Крыс.
– Бежим! – Кас схватил меня за руку и бросился вперед.
Вокруг гремело, как в гигантской камнедробилке. Мелкие камешки больно жалили голову и плечи. Мелькали отблески алхимических фонарей Крыса. Кто-то кричал. Я неслась и думала: «только бы не завалило». А потом за нашими спинами что-то грохнуло, и я не удержалась на ногах, упав на гладкий пол.
Наверное, меня ненадолго оглушило. Потому что, открыв глаза, я не сразу сообразила, что происходит и где я нахожусь. Несколько светилок разбилось, и камни были усеяны светящимися потеками. Зато стало тихо. Ничего больше не трещало и не гремело.
Кас встал, отряхиваясь, и тут же бросился ко мне.
– Лара? Цела?
С его помощью я осторожно поднялась и повращала головой:
– Кажется да. А ты?
– Я тоже.
– Остальные?
Кас поднял свою светилку, которая умудрилась не разбиться, и я ахнула. Тоннель перегородил каменный завал, разделивший нас и выход. Но не это было самым страшным. А то, что рядом с завалом лежали бессознательный Нейт и придавленный большим камнем Крыс.
– Нет! – я бросилась к друзьям, забыв о возможных травмах.
– М-м-м, – простонал Нейтон, держась за голову.
Живой! Хвала богам, он живой!
– Ты как?
– Здорово меня приложило, – пробормотал Нейт и зажал рану на лбу, из-за которой половину его лица залила кровь.
– Крыс, ты меня слышишь? – нас отвлек голос Каса.
Сам маг ухватился за камень, придавивший алхимика, и ценой каких-то невероятных усилий отвалил его в сторону. У меня оборвалось сердце, когда я увидела худое лицо, ставшее бледным как мел.
– Крыс, – прошептала я.
Упала рядом с ним на колени и нащупала неровный пульс на шее. Вроде бы никаких ран или синяков видно не было. Так может нам повезло, и его просто оглушило?
– Эй, мелкий, – Нейт подполз к нам, – давай, приходи в себя.
– Крыс? – Кас легонько похлопал его по щекам.
Тот, наконец, открыл глаза и обвел нас немного мутным взглядом.
– Крыс? Ты нас слышишь?
– Слышу, – прохрипел он.
– Вот и молодец, – улыбнулся Кас. – Что болит?
Алхимик немного полежал, растерянно моргая, потом еле слышно признался: